Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц Страница 32

— Вы его читали?

— Да что случилось?

— Ничего, — ласково улыбнулась Нора, — а в какой больнице находится Катя?

— Она в Германии!!!

— Это я уже поняла. Если вы назовете город и название медицинского центра, Иван Павлович слетает туда и побеседует с Катей, для нас очень важны ее показания, вероятнее всего, в них ключ к тайне.

Семен Юрьевич замолчал, потом почти спокойно ответил:

— Наизусть я не помню.

— Но дома-то у вас записано?

— Не уверен.

— Ладно, — Нора решила зайти с другого конца. — Дайте мне номер мобильного телефона вашей жены. Она-то точно знает адрес места, где лежит Катя.

— Дурацкая затея! — завопил Семен Юрьевич. — К Катерине никого не пустят! Она после операции! Ясно? Ищите Иру! А не сумеете найти, я вас так ославлю, что больше ни одного клиента у вас не будет!

Он вскочил и бросился к двери. Мы с Норой остались в кабинете.

— Значит, так, Ваня, — подвела итог разговора Нора, — ты должен быстро решить пару проблем, впрочем, кое-какими я займусь сама. Интересно, почему милейший Семен Юрьевич так упорно прячет Катерину? Что она такое знает, а?

— Может, не стоит усложнять ситуацию? — засомневался я. — Вполне вероятно, что отец просто не хочет волновать больную девочку…

— Завтра прямо с утра ты отправишься снова в УПИ и попробуешь очень осторожно, не в лоб, порасспросить эту инспекторшу заочного отделения Регину Львовну, — прервала меня Нора.

— Вряд ли отец, который безуспешно разыскивает пропавшую дочь, станет скрывать свидетеля, способного пролить свет на темную историю, — не успокаивался я.

Нора вытащила из пачки папиросу, помяла ее в пальцах и тихо сказала:

— Что мы знаем о Семене Юрьевиче и Ирине?

— Ну…

— Только то, что он нам сам рассказал, — закончила хозяйка, — а вдруг он слукавил?

— В каком смысле?

— В прямом! Вдруг он разыскивает Ирину вовсе не для того, чтобы со слезами радости на глазах прижать ее к сердцу?

— Зачем же еще отец хочет увидеть пропавшую дочь!

— Чтобы наказать ее!

— Да за что?

— Это — интересный вопрос, — кивнула Нора, — я не знаю, пока не знаю!

Ее взгляд пробежал по комнате и уперся в темноту за окном. Я тоже невольно оглядел кабинет, заметил на столике раскрытый томик Рекса Стаута и улыбнулся:

— Нора, вам следует читать меньше детективов, а то у вас начинается профессиональная болезнь сыщиков.

— Какая? — машинально поинтересовалась хозяйка.

— В каждой мелочи искать преступление века. На самом деле все обстоит очень просто. Ирина вечером собралась на дискотеку, поймала машину, за рулем оказался насильник.

— Ваня, твоя версия не выдерживает никакой критики, — спокойно сказала Нора, — насильник бы просто убил девушку, а ее труп спрятал. Но держать Ирину взаперти несколько месяцев?! И этот нелепый наряд?

— Всякое бывает, — упорствовал я, — потом она могла убежать…

— Ужин подан, — сунула голову в кабинет Муся, — пожалуйте к столу.

Глава 19

Мы с Норой переместились в столовую, и Муся захлопотала вокруг нас. Конечно, я понимал, что прислуга должна быть исполнительной, но всепоглощающее желание Муси угодить способно было довести до обморока.

Вечером я решил принять ванну, но не успел погрузиться в теплую воду, как в дверь принялась колотить Муся:

— Иван Павлович, пустите меня!

— Подожди немного, я скоро выйду.

— Нет, впустите меня сейчас.

— Да зачем?

— А кто же вам спинку потрет? Небось сами не достанете!

Предложение Муси настолько ошеломило меня, что я брякнул:

— Но я голый!

— Ну и что, ясное дело, не в костюме отмокаете!

Шокированный ее предложением, я открыл во всю мощь струю из крана и сделал вид, что не слышу ее истошных воплей.

Когда я вышел, домработница обиженно заявила:

— Между прочим, я умею и маникюр с педикюром делать!

Я представил себе, как Муся красит мне на ногах ногти в кроваво-красный цвет, и едва сдержал смех.

— И ничего веселого тут нет, — разобиделась Муся. — Вон у вас голова мокрая, так и до простуды недалеко, ну-ка садитесь, я уложу вас феном. Да вы не сомневайтесь, я это тоже умею!

Не успел я охнуть, как Муся усадила меня на стул, намазала мои волосы какой-то липкой дрянью, затем стала вертеть феном, приговаривая:

— Вы и так красавец, а сейчас еще лучше станете, прямо картинка!

Мучение продолжалось минут пятнадцать, закончилось оно опрыскиванием моей несчастной шевелюры струей резко пахнувшего лака.

— Теперь смотрите! — гордо воскликнула доморощенная стилистка.

Я покосился в зеркало и еле сдержался, чтобы не воскликнуть: чудовищно! Голова моя выглядела ужасно, волосы, зачесанные назад и обильно смазанные жирной, блестящей субстанцией, сделали меня похожим на лакея из трактира. Не хватало только белого полотенца, перекинутого через руку, и подобострастной улыбочки.

— Ну как? — Муся жаждала восхищения.

— Нет слов, — честно ответил я и пощупал волосы. Они слиплись намертво.

Очень довольная собой, Муся потопала в кухню, а я ночью, убедившись, что она спит, вымыл в раковине голову. Было очень неудобно лезть под кран. Но я побоялся включить душ. Хоть Мусин храп и раскатывался по всей квартире, но вдруг она услышит шум воды?

Муся навела свой порядок и в моем шкафу. Нижнее белье теперь было сложено стопочками, носки собраны парами и скатаны в аккуратные комочки, в ботинки она вставила специальные распорки, пиджаки висели на вешалках, брюки в держалках…

Я до недавнего времени считал себя аккуратным человеком, но теперь понимал: на фоне Муси я просто неряха. Кстати, брюки мне скоро придется покупать новые. Пока еду нам готовил Орест Михайлович, я прибавил несколько килограммов, впрочем, Нора тоже растолстела, и ей это вовсе не нравится.

На столе испускала аромат кулебяка.

Муся почему-то молчала, отпилила от нее по гигантскому куску, положила нам на тарелки и полила выпечку сверху соусом.

— Это что? — спросила Нора, вонзая вилку в яство. — М… м…

Я последовал ее примеру и чуть не проглотил язык, сегодня Орест Михайлович превзошел себя. Тесто… Простите, я не сумею подобрать нужных эпитетов. Думается, вам не удастся никогда попробовать ничего подобного. Ей-богу, этот пирог не стыдно было бы подать на ужин английской королеве, папе римскому или председателю международного клуба гурманов.

— Ну и как? — поинтересовалась Муся.

Вилка выпала у меня из рук. Впрочем, у Норы тоже. Да и было чему удивляться! Одна Муся возилась сейчас у буфета, другая — бочком протиснулась в столовую.

— Ты кто? — подскочила Нора.

— Не признали меня? Я Муся.

— А там тогда кто? — весьма невоспитанно осведомился я.

Туша, хлопотавшая у буфета, обернулась, я вздрогнул. На меня приветливо смотрела незнакомая пожилая женщина.

— Это Зиночка! — воскликнула Муся. — Орест Михайлович, сделайте одолжение, загляните в столовую, извиняйте, что отвлекаю!

Появился облаченный в звенящий от крахмала халат повар и объяснил:

— Позвольте вам представить Зиночку, мою маму. Они специально приехали-с, чтобы для вас кулебяку испечь и тортик сделать. Зиночка готовит лучше всех в Москве.

— Да, — с жаром подтвердила Муся. — Зиночку знатные люди для себя печь зовут, вот, например…

— Муся, — укоризненно покачал головой Орест, — язык твой враг твой.

Жена моментально захлопнула рот. А я в который раз удивился, каким образом крохотный Орест Михайлович ухитряется держать в ежовых рукавицах жену, которая рядом с ним выглядит как слон на фоне таракана.

— Я-то вам никак угодить не могу, — вздохнул Орест, — вы всегда от сладкого отказываетесь, но уж от Зиночкиного торта не отвернетесь. Муся, подавай.

Домработница стремительно метнулась на кухню. А я испугался. После тяжелой кулебяки, обильно политой жирным соусом, ни о каком сладком и речи быть не могло.

В столовую вплыл торт. Выглядел он устрашающе. Огромный квадрат светло-желтого цвета, посыпанный сверху сахарной пудрой.

— Нам надо весь съесть? — с ужасом спросила Нора.

Первый раз за долгие годы работы я услышал в ее голосе страх. До сего момента хозяйка казалась мне личностью, сделанной из стали, и вот надо же, вид обычного бисквита поверг ее в ужас.

Орест Михайлович ласково улыбнулся:

— А что тут есть-то? Это Зиночкин «Наполеон», настоящий, из ста тончайших коржей, пропитанных кремом, рецепт которого мама держит в тайне…

— Да, — словно из бочки прогудела Зиночка, — вот умирать стану и после исповеди тебе, Орест, одному тайну открою.

Я переводил взгляд с Зины на Мусю. Ох, недаром говорят, что любой мужчина инстинктивно ищет жену, похожую на его мать. Оресту это удалось в полной мере. Муся и Зина просто близнецы, огромные горы, с добродушно улыбчивыми лицами. Внезапно мне стало не по себе. Надеюсь, что эта народная мудрость срабатывает не на все сто, мне совсем не хочется связать свою судьбу с особой, повторяющей Николетту. Нет уж, лучше остаться холостяком. Двух мамаш я просто не способен выдержать!