Галина Куликова - Рукопашная с Мендельсоном Страница 33

– План, разработанный Бамбангой, был весьма остроумен. Но…

План действительно был остроумным – Бамбанга должен был проникнуть на территорию института по воздуху, на «летающем крыле» собственной уникальной конструкции, прихватив с собой конец троса, другой конец которого был закреплен с внешней стороны, на вершине дерева. Таким образом, Герлоф и Майкл тоже получили возможность беспрепятственно перебраться через забор по этой своеобразной канатной дороге, минуя сигнализацию. Затем они должны были, используя специальное снаряжение, сконструированное Бамбангой и привезенное сюда именно для таких целей, подняться вверх и через недостроенный переход между зданиями попасть в охраняемый корпус института. Главной целью были кабинеты интересующих организацию ученых, точнее – их личные сейфы. Здесь им должно было помочь искусство О`Бреннана открывать любые двери и замки.

Первая часть операции прошла вполне удачно. Им оставалось всего лишь тихо пересидеть некоторое время в контейнере для мусора, пока не разойдутся все работники института. И успеть забраться наверх до обхода территории специальными группами охранников.

– Я не берусь анализировать то, что произошло, – продолжал Герлоф. – Тем не менее все полетело под откос. Во-первых, раньше времени появились охранники, которые, если я правильно расслышал, искали какой-то огонь наверху. Во-вторых, на нас сверху обрушился мусоропровод, а на голову Майкла – еще и тело неизвестного мужчины. В-третьих, откуда-то появился человек с фотоаппаратом – видимо, папарацци. В-четвертых, нам еле-еле удалось скрыться, включив при этом сигнализацию. Слава богу, Бамбанга успел прихватить все снаряжение, хотя его чуть было не схватили охранники.

– Снаряжение было сложено в рюкзаке, находилось при мне. «Летающее крыло» тоже. Трос перебросил обратно сразу, как вы перебрались, позже, когда бежали, вернулся, отцепил от дерева. Без проблем! – бросил индонезиец.

«Вот истинный профессионал», – про себя восхитился О`Бреннан, с уважением глядя на невозмутимого Бамбангу.

– А в пятых, – чуть повысил голос Герлоф, – сегодня утром я узнаю из местных новостей, что свалившийся на Майкла человек – это академик Михаил Полянский, один из тех ученых, ради которых мы прибыли в этот город. И он мертв.

Герлоф потушил сигарету и внимательно посмотрел на товарищей по борьбе. Те, в свою очередь, молча и сосредоточенно глядели на командира, ожидая руководства к действию.

– Таким образом, – медленно произнес Герлоф, – наша задача здорово усложнилась. Нас не поймали, однако нас видели, пусть и мельком. Они, скорее всего, ничего не поняли, но – насторожились. Естественно, что после случившегося в институт нам не пробраться. Утрачен фактор внезапности, теперь они будут наготове, вероятно, усилят охрану и поменяют сигнализацию. Кроме того, погиб или убит один из ученых. События наложились одно на другое. И мы не знаем, какие последуют выводы – как со стороны института, так и со стороны полиции. Поэтому нам необходимо тщательно подготовиться и оперативно провести работу с двумя другими лицами. Мы не знаем, почему умер Полянский. Не исключено, что на ученых ведется охота, но мы должны опередить всех.

Герлоф сделал паузу и жестко спросил:

– Вы меня правильно поняли?

– Да! – почти одновременно ответили Майкл О`Бреннан и Бамбанга Хендарсо.

– Доброе утро! – сказал Медведь, входя в номер Лаймы.

– Шутишь, да? – сердито ответил Корнеев, сидевший в кресле с чашкой кофе в руках. – Какое же оно доброе? Злое и неприветливое утро. И день ожидается таким же.

– Садись, – пригласила Лайма. – У нас тут незапланированное совещание. Ждем тебя со свежими новостями.

– Новости будут, – пообещал Медведь. – Я половину ночи провел в институте, вторую половину – в милиции, а утром снова был в институте. Так что кое-какая информация получена.

– Слушай, – вдруг спохватилась Лайма. – Ты совсем не спал, а у нас сегодня выступление. Надо бы тебе сначала немного отдохнуть, а уж потом пускаться в объяснения.

– Лайма, да ты лопнешь от любопытства, – добродушно заметил Иван. – И от нетерпения. Пока я буду спать, вы должны обсудить наши дела, учитывая новую информацию.

– Ты прав, лопну, – мрачно заметила Лайма. – И почему это мужчины видят меня насквозь, как будто я стеклянная?

– Близкие друзья отличаются нечеловеческой проницательностью, – заметил Корнеев и обратился к Ивану:

– Скажи, а следователями в милиции не обсуждалась версия самоубийства? Может быть, Полянский покончил с собой? Что, если на него давили, приперли к стенке?..

– Самоубийство практически исключено. Во всяком случае, следователь так считает. – Медведь поудобнее устроился на мягком диване. – В общем, слушайте. Милицию очень заинтересовали две вещи. Первая – тот блуждающий огонек в переходе между зданиями, о котором именно я им рассказал. Вторая – кто были те люди в черном, которые разбежались при нашем появлении и кричали не по-русски. Я вот чего подумал: а не те ли это музыканты, которых мы видели тогда в кустах неподалеку? С такими странными музыкальными инструментами. Может, тогда это была у них разведка, а сейчас – уже прямое нападение?

– Не исключено. – Лайма задумчиво потерла виски кончиками пальцев. – А скажи, отчего именно умер Полянский, уже известно? Может быть, его сначала по голове стукнули, а потом спихнули? Или задушили и сбросили вниз?

– Тут как раз картина довольно ясная. Упал с высоты десятого этажа. На теле, насколько я понял, нет ни огнестрельных, ни ножевых ранений. И вообще, как они выражаются, отсутствуют признаки насильственной смерти. Правда, в случае таких вот падений с высоты возможны варианты.

– Вариант номер один. Ему помогли упасть, – тотчас вмешался Корнеев.

– Правильно. Но пока все гадают, что Полянский вообще делал в этом месте. И как туда попал. Переход находится в стадии отделки, там вовсю идут строительные работы. Поэтому он до сих пор отделен от главного здания дверью. Железной дверью, которая до сегодняшнего дня всегда была заперта на два замка. Так вот, криминалист пока окончательного слова не сказал. Как, впрочем, и судмедэксперт относительно причин смерти. Однако на первый взгляд, замки аккуратно открыты ключами. Когда мы поднялись наверх, дверь была приоткрыта.

– А как же сигнализация? – удивился Корнеев.

– В этом весь и фокус. Сигнализация установлена на другой двери, которая ведет в новое, строящееся здание. А на этой двери ее нет.

– Безалаберность, – констатировал Евгений. – И разгильдяйство.

– У Полянского никаких ключей не обнаружено, – продолжал Медведь. – Он, как Белов сказал – ну, то есть замначальника службы безопасности, – сам никаких дверей не запирал, даже ключи от его кабинета и приемной в большинстве случаев брала и сдавала его секретарша. Когда ему нужно было открыть дверь какой-нибудь лаборатории или другого помещения, где никого не было, он всегда звонил на пост охраны и просил ему помочь. Или передавал через секретаря.

– Интересно… – Лайма на секунду задумалась. – А как насчет следов? Там же строительная пыль, должны же остаться следы? Вдруг Полянский был не один?

– Насчет пыли ты ошибаешься. Весь пол усыпан битым кирпичом, щебнем и всякими железками. Эксперты, наверное, до сих пор трудятся. Но только, как я понял, дело тухлое, полноценные отпечатки, пригодные к идентификации, вряд ли найдут.

– Ну и выраженьица у тебя, – бросил Корнеев. – Судмедэксперты, пригодные к идентификации отпечатки… Сразу понятно, что ты всю ночь в милиции отирался.

– Слушай, Иван, – продолжала допытываться Лайма. – Ну, допустим, они не могут понять, как Полянский оказался в том переходе. А они хотя бы установили, как он смог вниз упасть? И отчего труба эта мусорная грохнулась? Или как ты ее называл – рукав для мусора, что ли?

– Никто не понял, как Полянский оказался наверху. И главное – зачем? Формально как исполняющий обязанности директора он мог интересоваться строительством. Но на деле строительство это Полянского вообще не трогало. Он время от времени заслушивал отчеты заместителя по строительству, есть у них такой человек. Но в детали не вникал. Его привлекала только наука – это, как я понял, единодушное мнение сотрудников, с которыми сегодня утром милиция проводила беседы.

– И все утверждают, что Полянский никогда не ходил по строящимся объектам? – встрял Корнеев.

– Именно. Говорил – когда будут готовы, я их торжественно открою, перережу красную ленточку, а пока увольте. Но самое интересное в другом. Для того чтобы упасть вниз, в этом переходе существует только одно место – ничем не закрытый оконный проем, в котором закреплен один конец этого самого мусоросброса. Полянский умудрился выпасть именно оттуда. И падая, потащил за собой всю конструкцию, которая, по мнению экспертов, была плохо закреплена. Или разболталась от времени.