Дарья Донцова - Клетчатая зебра Страница 34

Я села в машину и набрала номер Людмилы Николаевны.

– Да, – ответил глухой голос.

Мне удалось придать своему голосу равнодушную официальность.

– Квартира пятьдесят восемь?

– Верно. А вы кто? – занервничала собеседница.

– Ответственный съемщик Людмила Николаевна Филиппова? – гнула я свою линию.

– Да, – еще больше напряглась та.

– Мосэнерго на проводе!

– Я плачу по счетам аккуратно, – зачастила пожилая женщина, – задолженностей не имею.

– У вас стоит новый счетчик?

– Нет, старый, – удивилась Филиппова.

– Ждите, примерно через час я приеду снимать показания, в доме будут устанавливать трехфазные счетчики. Надеюсь, вы никуда не убежите, – протянула я, – а то второй раз я не попрусь. Если будете платить, как всегда, по одному тарифу, в деньгах сильно прогадаете.

– Возраст у меня уж не тот, чтобы бегать, – не упустила момента пожаловаться Людмила Николаевна. – И какие у нас, у пенсионеров, дела? Так, за хлебом разве сходить… Дома я, дома, можете хоть ночью явиться, я бессонницей маюсь.

Заверив ее, что приеду быстро, я отложила было трубку, но она сразу затрезвонила.

– Даша? – спросил тихий баритон. – Это Андрей Савельев.

Несмотря на близкую дружбу с Верой, я нечасто общалась по телефону с ее мужем, поэтому сначала удивилась, а потом испугалась:

– Вера? Что с ней?

– Вроде ничего, – еле слышно ответил Андрей, – врачи обещают выздоровление. Я тоже стараюсь, делаю жене массаж.

– Поосторожней с нагрузкой, – предостерегла я. – Помню, как ты мне радикулит убирал, вроде лежишь носом в подушку, ничего не делаешь, а устаешь, словно мешки таскала.

Андрей не разозлился на мое желание поучить его, мастера.

– Массаж способен творить чудеса, активизирует или успокаивает сердечно-сосудистую систему. Надеюсь вернуть Веру к нормальной деятельности. Вот только как ей потом жить, зная о смерти дочери?

– Не знаю, – растерялась я. – Судьба слишком жестока к Вере, сначала погиб Сережа, а теперь несчастье с Ирой. А ты как?

– Конечно, Ирина мне не родная дочь, но я успел полюбить девочку. У нее был сложный подростковый период, но ведь все дети в это время не сахар. А в Ире был правильный стержень. Спустя пару лет пубертатная шелуха с нее облетела бы и получилась бы отличная девушка. Ее гибель – настоящая трагедия. Хотя я, как врач, знаю, что инсульт случается в любом возрасте. У меня к тебе вопрос…

– Задавай, – согласилась я.

– Кто отец Иры?

Я замялась.

– Понятия не имею.

– Как же так? – изумился Андрей. – Вы всю жизнь с моей женой лучшие подруги, я думал, ты в курсе.

– На самом деле мы с Верой знакомы не с детства, – уточнила я. – Она в свое время вышла замуж за Юру Астахова, вот с ним мы дружили с пеленок. Я считала его замечательным человеком, но он внезапно решил, что Вера ему изменила, и бросил ее. Бедняжка осталась одна с Сережей, я начала ей помогать. Мне Вера ничего не говорила о человеке, от которого забеременела Ирой, я просто заметила, что у нее растет живот.

– Неужели ты не задавала вопросов? – усомнился Андрей.

– Попыталась, – призналась я. – Но Верочка не захотела откровенничать, обронила лишь: «Он не собирался становиться отцом, дал денег на аборт. Но я решила оставить ребенка, мне его Господь вместо Сережи послал».

– Мгм, – буркнул Андрей.

Я стала объяснять Савельеву, как обстояло дело.

– Когда родилась Ира, Вере было очень трудно. Подруги старались поддержать ее, но ведь у них у самих семьи. Один раз я заехала к ней, увидела, что она буквально шатается от усталости, и предложила: «Позвони отцу Ирочки, пусть он тебе поможет». Но Вера резко ответила: «Родить ребенка было моим единоличным решением. Можно считать, что отца у младенца нет, есть биологический донор. Он не должен знать, кто появился на свет в результате использования его спермы. И вообще, мне эта тема неприятна!»

– И вы ее закрыли? – с недоверием спросил Андрей.

– Да, – подтвердила я. – При всей своей приветливости и мягкости Вера очень волевой человек. И она не болтлива. Я, например, ничего не знаю о ее детстве и жизни до свадьбы с Юрой. Вернее, слышала минимум информации: про рано погибших родителей и тетку, которая Веру воспитывала. А зачем тебе координаты отца?

– Ириша умерла, – горько напомнил Андрей. – Мне Вера тоже ничего об отце дочери не сообщила, сказала только: «Алименты на ребенка я не получаю и более обсуждать эту проблему не хочу». Сейчас же я подумал… наверное, ему надо сообщить о кончине дочери… может, он захочет проститься с ребенком. Я бы очень переживал, все же родная кровь…

Я стала отговаривать Савельева от этой затеи.

– Тот мужчина и не слышал об Ирине. Вера активно не хотела встречи с ним. Зачем доставлять ей еще большие страдания? И, прости, разреши дать тебе совет. Похорони девочку сейчас.

– Веруша не сможет принять участия в погребении, – возразил Андрей, – она в реанимации.

– Именно поэтому и следует упокоить Иру! – воскликнула я. – Твоей жене не стоит видеть разверстую могилу, пусть запомнит дочь живой.

– Все равно она придет на кладбище, – уперся Андрей.

– Да, конечно, – грустно согласилась я. – Но одно дело принести букет на могилу, и совсем другое – наблюдать, как гроб опускают в землю. Избавь Верушку от стресса.

– Нет, – твердо произнес Андрей, – Вера мне не простит, если не скажет Ире последнее «прощай».

Я прикусила язык. Савельев очень любит супругу, он днюет и ночует в больнице, привез к Вере врача из-за границы, делает все возможное, чтобы реабилитировать жену после инфаркта. И он искренне считает: Верочка хочет стоять у гроба дочери, поэтому и решил хранить забальзамированное тело Ириши до момента, когда ее мама сможет принять участие в погребальной церемонии. Мне не отговорить Андрея от этой затеи. Может, он послушает Лиду? Похоже, Савельев с ней в дружбе, раз попросил посидеть в квартире не меня, а Горелик…

– Только не надо натравливать на меня Лидку, – вдруг сказал Андрей.

Я поразилась.

– Ты умеешь читать чужие мысли?

– Я понимаю, что творится сейчас в твоей голове, – неожиданно весело отозвался Савельев.

Я вздрогнула и решила предпринять еще одну попытку его образумить.

– Извини за настойчивость, но если я кажусь тебе дурой, то поговори с Лидой. Вот она действительно дружит с Верой с детства, и Горелик…

– Отвязная стерва, – перебил меня Андрей. – Знаешь, по какой причине Вера порвала отношения с Лидкой?

– Всегда считала, что Горелик позавидовала Верочке, которой в конце концов улыбнулось личное счастье, – честно ответила я. – До встречи с тобой жизнь Веры была цепью больших и малых несчастий. Детство и отрочество без родителей, разрыв с первым мужем, смерть Сережи, безденежье, упорная учеба, напряженная работа, воспитание Иры… Вера сумела дать девочке относительный материальный достаток, но до вашего знакомства она была похожа на загнанную лошадь. И тут появился ты, этакий принц на белом коне…

– Да ладно тебе, – смутился Савельев, – нашла королевича. Я простой мужик.

– Ты ни разу не был женат, не обременен ни бывшими родственниками, ни алиментами, симпатичен внешне, здоров, обеспечен, – начала я перечислять достоинства Андрея, – от пациентов отбоя нет, у тебя волшебные руки, и ты полюбил не только Веру, но и Иру. Горелик не смогла пережить чужое счастье. Она всегда так рьяно утешала Веру, а та возьми да и превратись из Золушки в королеву.

– Мне Лидка никогда не нравилась, – вдруг разоткровенничался Савельев. – Я видел, что она завистлива, но не гнать же из дома подругу жены? А потом она стала ко мне приставать!

Я подумала, что ослышалась.

– Ты о чем? Лида слишком часто приезжала в гости и просиживала у вас вечерами?

– Васильева, ты у нас святая простота! – засмеялся Савельев. – Не знаешь, как бабы мужей у подруг отбивают?

– Я этим не занимаюсь! – в растерянности заявила я.

– А многие с удовольствием руки в чужую семью запускают. Лидка сначала мне глазки строила, нахваливала, комплименты отвешивала, потом несколько раз заявилась в гости, когда Вера отсутствовала. Дальше – круче. Помнишь, Ира с Верой на два дня в пансионат ездили, на лыжах кататься?

Отправились они в пятницу днем, а вечером около одиннадцати Горелик притащилась… Снимает шубу в прихожей и говорит:

– Я забыла у вас свой ежедневник, а без него как без рук. Можно я в гостиной посмотрю?

Что оставалось делать Савельеву? Он взял у Лиды манто и повесил в шкаф, а она направилась в комнату. Когда Андрей вошел в гостиную, Лида, практически обнаженная, лежала на диване.

– Милый, – прокурлыкала она, принимая соблазнительную позу, – иди сюда!

Андрей лишился дара речи. Лида сочла его молчание за восторг и кинулась Савельеву на шею со словами:

– Мы созданы друг для друга!

Андрею пришлось отдирать от себя наглую бабу, а потом откровенно выгонять ее вон.