Галина Куликова - Кулак обезьяны Страница 34

— Бублейников, ты перешел черту, — прошелестел в трубке знакомый женский голос.

— Погодите! — истошно крикнул Ленечка, но связь прервалась.

Слова про то, что он перешел какую-то черту, Бублейникову совершенно не понравились. Поразмыслив, он решил — хватит самодеятельности, надо идти в милицию. Перед этим на бумажке выписал плюсы и минусы этого поступка. Получилось негусто. Плюсы: к делу подключаются профессионалы, обладающие необходимым опытом и ресурсами, Бублейникова берут под защиту до окончания расследования, шансы поймать телефонную террористку вырастают в разы. Минусы: придется объяснять посторонним людям все нюансы работы с рукописью, что является грубым нарушением правил внутрииздательской конспирации. Кроме того, не рискует ли он загреметь в дурдом, если начнет рассказывать милиционерам про Хозяина пустыни и шмыгающее по подъезду черное существо без лица?

Окончательное решение трудной проблемы Ленечка перенес на следующий день. Во-первых, на свежую голову могли прийти какие-нибудь ценные мысли. Во-вторых, на дворе уже смеркалось, а он был уверен, что заявления, не связанные с убийствами и прочей мерзостью, принимают от граждан с 9 до 18 или что-то вроде того.

Однако провести ночь у себя дома в ситуации полной неопределенности Бублейников побоялся. Он было подумал, не отправиться ли снова к Косте Бодаеву, но устыдился собственной слабости. Значит, придется опять ночевать у родителей. Впрочем, может быть, стоит пожить у них подольше — чего скакать с места на место, в ущерб работе над рукописью. К тому же от них до любимой газеты рукой подать. Ноутбук, диктофон, фотоаппарат и все необходимые аксессуары он обычно таскал с собой в машине. Оставалось только прихватить бритву и кое-что из одежды.

Поднимаясь в лифте, он вдруг с усмешкой подумал, что идет в собственную квартиру, как в замок с привидениями, совершенно не зная, на что там можно наткнуться.

А через минуту, открыв дверь и не успев включить свет в коридоре, он получил удар такой силы, что без сознания свалился на пол.

— Давай поедем туда, — предложила Оксана. — Быстро, прямо сейчас.

— Не стоит, — расстроенный Максим сосредоточенно смотрел на свой мобильник, словно в нем содержались ответы на все мучившие его вопросы. — Туда сейчас уже Светлана поехала.

— Они вдвоем справятся?

— Конечно. Группа поддержки им не нужна, они женщины стойкие, энергичные. Справятся.

— Бабушка не говорила тебе, что произошло? Отчего Виолетта Никодимовна умерла?

— Неизвестно. Я ей велел вызвать врача и милицию.

— Зачем милиция? — испуганно спросила Оксана.

— Так положено. Они должны подтвердить, что смерть наступила от естественных причин.

— Тебе не кажется странным — сначала пропадает Кристина, потом внезапно умирает Виолетта Никодимовна, ее единственная родственница.

— Я думаю, что она просто не выдержала нервного напряжения. Хотя, конечно, была очень крепкой и очень сильной духом. Наверное, все же сказался возраст.

— Но Виолетта Никодимовна всегда утверждала, что чувствует себя вдвое моложе. Она же занималась всякими системами. И нам с Кристиной говорила — я раздвигаю возрастные границы, вы еще будете учиться по моим рецептам, как прожить долго-долго.

Тут на глаза у Оксаны навернулись слезы, и она замолчала.

— Ну что теперь поделаешь, — попытался утешить ее Печерников. — Люди вообще такие существа — никогда не знаешь, что вытворят. Зато всегда неожиданно.

— Максим, может, ты все-таки съездишь к ним? Ты же умеешь общаться с милицией!

— Милиция в таких случаях — почти формальность. Там, на даче, все понятно. Это здесь неизвестно что.

— Смотри, завтра я пойду на разведку в качестве продавца биодобавок. Ты мне при этом не очень нужен. Вот если что-то покажется мне подозрительным, я тебя сразу призову. Поезжай, а?

— Не пойму только, зачем я там нужен. Или это называется женской интуицией?

— Называй как хочешь, но мне кажется, хоть один мужчина должен присутствовать.

— Но я могу опоздать…

— Так ты поезжай, а не сомневайся!

— Все, уговорила. Тогда я гоню на дачу, вернусь самое позднее завтра к обеду. А ты за это время не наломай дров и не суйся к руководству «белых маркетологов» с расспросами. В общем, не изображай из себя частного детектива. Просто присмотрись к тому, как вся их система функционирует, а там будет видно.

Максим вернулся домой лишь на вторые сутки. Болела голова, язык напоминал наждачную бумагу, дико хотелось пить, а смотреть на окружающий мир не хотелось вовсе. В общем, налицо были все признаки похмельного синдрома. Настроение Печерникова было под стать состоянию.

То, что он узнал, казалось нереальным, однако это была правда, причем довольно жуткого свойства.

Когда он вчера примчался на дачу, то застал там лишь заплаканную бабушку. Как и прогнозировала Оксана, ни врача, ни участкового еще не было. Даже Светлана появилась позже Максима, так как застряла в пробке и не могла выбраться.

— Хоть я и сказала, чтобы ты не приезжал, но молодец, что не послушался, — похвалила бабушка, вытирая платочком покрасневшие глаза.

До прибытия врачей и милиции Лидия Сергеевна рассказала внуку, как все произошло. Она отправилась в лес за земляникой. Обычно такой поход занимает у нее не меньше трех часов. Виолетта Никодимовна осталась дома, сказала, что в лесу не берет мобильник, а она постоянно должна быть на связи — вдруг Кристиночка позвонит.

— Часа через два я вдруг забеспокоилась. Тревожно стало, а почему — сама не знаю. В общем, чуть не бегом домой прибежала, смотрю — дверь настежь, она лежит вон там, на полу, рядом с диваном, вся белая и не дышит.

Видимо, вновь представив себе эту картину, долго крепившаяся Лидия Сергеевна горестно всхлипнула. Тут у калитки послышался автомобильный сигнал.

— Врачи приехали? Нет, кажется, милиция, — сказала Лидия Сергеевна, выглядывая в окно.

Она ошиблась.

Это была сама судьба, которая явилась в облике старшего лейтенанта Сергея Валентиновича Охлопкова, профессионала высочайшей квалификации. Одно время он делал блестящую карьеру и сейчас должен был занимать высокое руководящее кресло и носить генеральские погоны. Но Охлопков не желал мириться с беззаконием, которое творили люди, призванные закон охранять. Был правдив и честен, расследуя уголовные дела, не брал взяток и с преступностью боролся не на бумаге, а в реальной жизни. Однако из-за своей глубокой принципиальности он стал неудобен и, как следствие, покатился по служебной лестнице вниз. Охлопков был легендой в системе Министерства внутренних дел, и Печерников много слышал о нем, но встретить его при подобных обстоятельствах никак не ожидал.

— Печерников? — Сергей Валентинович снял фуражку и вытер вспотевшую лысину. — Помню. Это ты засадил двух подонков-продюсеров?

— Им срок дали уже без меня. Я поспособствовал.

— Молодец, лихо ты это дело прокрутил. А уволился чего?

— Устал, надоело. Систему один человек побороть не в состоянии.

— Вот, вот, — сварливо заметил Охлопков. — Слабаки вы, молодые. А бороться надо до конца. Ты один, да я один — уже двое. Тогда только будет результат!

«Какой результат? Выйти на пенсию участковым дачного поселка?» — хотел спросить Максим, но вовремя удержался и промолчал.

— Я вот думаю профсоюз милицейский организовать, — деловито сказал Охлопков, следуя за Печерниковым к дому.

«Если он это всерьез, то проблемы, с какой должности уходить на пенсию, для него не существует. Он до пенсии просто не доживет», — подумал про себя Максим, но вслух, конечно, этого не произнес.

Как только Охлопков перешел к исполнению своих непосредственных обязанностей, Печерников понял, почему даже многочисленные враги внутри системы говорили о нем с уважением.

Где-то через полчаса Сергей Валентинович отвел Максима в сторонку и хмуро произнес:

— Слушай, парень. Дело здесь нечистое. Не просто так умерла старушка.

— Вы серьезно?!

— Вполне. Тут есть некоторые признаки насильственной смерти. Конечно, я могу ошибаться, но надо везти ее к нашему патологоанатому — пусть опровергает или подтверждает. Мне-то все равно, а тебе, думаю, нет. Тут ведь твоя родственница замешана.

— Бабушка, — машинально поправил Максим. И сразу же воскликнул: — То есть как замешана?

— Не знаю как. Но ведь они вдвоем здесь были. И если я прав…

— Но бабушка была в лесу!

— Мне тебя поучить? — усмехнулся Охлопков. — Алиби надо будет подтверждать. Подтвердится — другое дело. Тогда начнут искать других подозреваемых. Но ты на меня не обижайся, я же не со зла. Сам погляди — зрачки расширены, конечности скрючены, да так, будто ее судорога ломала перед смертью. Но главное — за левым ухом, в районе третьего шейного позвонка едва заметный, но свежий след укола. В этом месте человек сам себя уколоть не может. Иди, посмотри.