Фаина Раевская - Принц на белом костыле Страница 34

— Ox, — закатила глаза Клавдия, намереваясь немедленно скончаться.

— Чего уж теперь… — вздохнула я тоскливо. — Пошли, что ли…

— Добрый день, милочки, — поздоровалась Тамара, когда мы, еле передвигая непослушными ногами, приблизились к ней. — Товар у вас?

— А деньги у вас? — балдея от собственной смелости, просипела я.

Тамара усмехнулась:

— У вас деловая хватка, Афанасия.

Прозвучало это как приговор, не подлежащий обжалованию.

— Она нас знает! — — простонала Клюквина, соревнуясь в белизне со снегом.

В отличие от сестры, меня совсем не удивило, что Тамаре известны наши имена. Во-первых, я имела несчастье ей представиться, а во-вторых, она женщина со связями, с деньгами, а наличие этих двух составляющих делает человека если не всесильным, то могущественным точно.

"Однако… — подумала я невесело. — Интересно, как много этой ведьме удалось о нас узнать?

Известно ли ей, что мой муж служит в ФСБ?"

Этот факт мог сыграть как за нас, так и против.

Пока я решала новую головоломку, Тимур достал из серебристой машины кожаный кейс и передал его Тамаре.

— Вот ваши деньги, — с нехорошей улыбкой сообщила она.

— Покажите… — оживилась Клавдия, розовея буквально на глазах. Я покачала головой: упоминание о деньгах всегда заставляло сестрицу волноваться.

— Вы мне не доверяете? — тонкие брови Тамары удивленно взметнулись вверх.

— Нет, — хором ответили мы с Клавкой.

Неожиданно женщина рассмеялась:

— А вы, девочки, не промах! Впрочем, я вас понимаю — в наше время доверие дорогого стоит. Но вы мне не ответили на вопрос. Учитывая ваше.., м-м.., взволнованное состояние, я вас прощаю и повторяю вопрос еще раз: товар у вас?

Я нашла в себе силы улыбнуться. Подозреваю, что улыбка получилась так себе, но ведь мы здесь собрались не политесы разводить! Придав голосу некоторую небрежность, я заговорила, тщательно подбирая слова:

— Как вы уже успели заметить, глупость нам не свойственна. Таскать с собой столь специфический товар, по меньшей мере, неразумно и даже опасно. Ампула в надежном месте, и получите вы его только тогда, когда мы благополучно вернемся домой. Повторяю, благополучно.

Вам, наверное, известно, что мой супруг имеет некоторое отношение к спецслужбам. Наше неожиданное исчезновение ему вряд ли понравится, а он и его коллеги, в отличие от нашей родной милиции, работать умеют и покладистым нравом не отличаются. Муж, разумеется, не в курсе моего, так сказать, маленького бизнеса, но… Он очень любит жареную картошку с квашеной капустой, нам надо вовремя вернуться домой, чтобы успеть приготовить ужин. Да, забыла предупредить: ваш Тимур отобрал у нас сотовые телефоны. Он, наверное, не знал, что у меня их два, и один из аппаратов оборудован какой-то хреновиной, благодаря которой можно определить место моего пребывания в любой момент. Как видите, о своей безопасности мы позаботились, а вы? Ну, два бэтээра с ногами и Тимура в расчет не берем…

За время выступления я краем глаза заметила, как преображается и оживает Клюквина, а вот превращение Тамары из утонченной аристократки в злобную фурию произошло после первых же моих слов.

— Я вас недооценила, — сузила глаза Тамара. — Кто бы мог подумать, простая учительница и какая-то маникюрша…

— Стилист широкого профиля, — робко подсказала Клавдия и обиженно нахохлилась.

— Ваши условия, — проигнорировала подсказку Тамара.

Я открыла рот, чтобы поделиться своими соображениями, но неожиданное событие заставило умолкнуть и даже сжать зубы как можно крепче, чтобы не завопить во всю силу легких.

Откуда-то из глубины леса появились два джипа, из них вывалились люди с автоматами и принялись палить в разные стороны, не жалея патронов.

— Ух, е мое! Афоня, ложись! — скомандовала Клюква.

Совет оказался очень своевременным, и я с готовностью шлепнулась лицом в снег, на всякий случай прикрыв голову руками. Рядом судорожно всхлипывала Клавдия. Прикрываясь рукой, я наблюдала за развитием событий, и ощущение, что мы принимаем участие в съемках крутого боевика, усиливалось с каждой минутой.

Из черного «Мерседеса» выскочили крепкие парни и тоже начали стрелять куда ни попадя.

Тамара упала, издав негромкий крик, дорогая шубка стала набухать кровью.

— Клавка, отползай к лесу! — крикнула я и энергично заработала руками и ногами.

К счастью, увлеченный перестрелкой народ не обратил внимания на наш отход.

Передвижение по-пластунски — малоприятное и нелегкое занятие, оно становится еще более трудным, когда ползешь по сугробам, а под пулями, свистящими над головой, и вовсе смертельно опасным. Впрочем, как раз ощущение опасности придало нам с Клавкой сил, и мы преодолели расстояние до леса в рекордно короткие сроки. Признаюсь честно, я чувствовала себя героем-разведчиком времен Второй мировой войны, случайно оказавшимся в тылу врага.

Тем временем события приняли совсем скверный оборот: потери с обеих сторон были весьма значительными. Из восьми человек, затеявших стрельбу, четверо лежали на снегу в совершенно неестественных позах, еще двое пытались доползти до своих машин, вяло отстреливаясь. Им помогали пока еще целые приятели. Людей Тамары тоже здорово покосило: глухонемой Тимур, оба телохранителя и сама Тамара были, несомненно, мертвы. Пассажиры «Мерседеса» продолжали вести огонь, но как-то неохотно. Конец их страданиям положила чья-то пуля, угодившая в бензобак. Бабахнуло, что и говорить, здорово, «Мерседес» приказал долго жить, так же как и бедолаги, использовавшие его в качестве прикрытия. Наступившую тишину нарушало только потрескивание горевшего автомобиля и стоны раненых бойцов. Уцелевшие бандиты перетащили своих приятелей в джип и окинули поле боя суровым взглядом. Вероятно, исход сражения их удовлетворил, они кивнули друг другу, загрузились в свои джипы и убрались восвояси.

Еще минут десять мы с Клавдией лежали, уткнувшись лицом в сугроб и стуча зубами от страха. Однако больше ничего интересного не происходило.

— Что это было, Афанасия? — дрожащим голосом пропищала Клавка.

Я приняла сидячее положение и охотно пояснила:

— В современном русском языке это называется простым, но очень емким словом «разборка».

— И что, она уже закончилась?

— Как тебе сказать? Для Тамары и ее людей — определенно…

— А для нас? — нетерпеливо перебила Клавдия.

В ответ я лишь пожала плечами:

— Хотелось бы верить, что и для нас тоже.

Пойдем, надо выбираться отсюда.

Мы с Клюквиной помогли друг другу подняться и, отряхнувшись, потопали по уже проложенным нами дорожкам.

— Ни фига себе! — присвистнула Клавдия, когда мы добрались до места перестрелки.

— Да-а, впечатляет, — согласилась я. — Налетели разбойники лесные и перебили супостатов. Правда, некоторые из разбойников тоже головушки сложили, но это уже издержки их профессии…

— Хорошо бы еще знать, кто поедал этих разбойников.

— Не берусь утверждать, но, по-моему, Клава, это и есть та самая третья сторона, о которой я тебе говорила.

— А она за нас или как?

— Прекрати болтать! — разозлилась я, потому что толкового ответа на этот вопрос сама не знала. Но Клавка выглядела такой несчастной, что моя злость куда-то испарилась, и я, погладив ее по плечу, миролюбиво произнесла:

— Как там дальше все обернется, не знаю, но сегодня эта третья сторона появилась очень вовремя.

Мы поравнялись с серебристой машиной, на которой приехала Тамара. Как ни странно, но на ней не было ни единой царапины, я имею в виду машину, разумеется. Я обошла вокруг автомобиля и, убедившись, что на нем можно передвигаться, открыла дверцу со стороны водителя. Ключи болтались в замке зажигания.

— Садись, Клавдия, — пригласила я сестру. — Нынче удача на нашей стороне. Грех этим не воспользоваться.

— Угу, я щас… — бросила Клавка и куда-то скрылась.

Вернулась она довольно быстро, бережно прижимая к груди заветный чемоданчик, которым еще недавно соблазняла нас Тамара.

— Ох, Клава, — покачала я головой, — жажда наживы тебя когда-нибудь погубит.

— Сама говорила, грех удачу упускать, — напомнила Клюквина, ковыряясь с замками. — Эти денежки теперь как бы ничейные. Разве ж это правильно? У капитала должен быть хозяин, который сумеет им правильно распорядиться…

— На себя, что ли, намекаешь? — я усмехнулась.

Такая черта характера, как бережливость, Клавдии несвойственна. Она работает в одном очень престижном салоне красоты, получает хорошую зарплату и примерно раз в месяц озвучивает свою заветную мечту: начать копить деньги на загородный домик. Время идет, мечта остается мечтой, а деньги на ее осуществление никак не желают копиться, потому что Клавке все время необходимо чего-нибудь срочно приобрести. Самой нелепой покупкой Клавдии стала огромная клетка для попугаев. Птичками сестрица так и не обзавелась, зато клетка почти полгода занимает половину балкона.