Кира Медведева - Убийство из тюбика с кремом Страница 34

Последующие встречи происходили примерно по тому же сценарию. Между третьей и четвертой я вдруг почувствовала легкое головокружение. Удивившись такому явлению, я не сразу поняла, что это от голода. И в эту же секунду я так сильно захотела есть, что согласна была бы даже на студенческую столовку. Сохраняя дежурную улыбку, я мужественно провела четвертую случайную встречу и удалилась в сторону выхода.

— Все, не могу!

— Что с тобою? — Меня окружили мои рыцари.

— Есть хочу! — Они, видимо, ожидали что-то посерьезнее, поэтому не сразу поняли мое заявление.

— А-а… — наконец догадался один из них. — Батончик могу предложить.

— Давай, — без всякого стеснения сказала я и тут же принялась за него.

Только на улице, выбросив в урну обертку, я поблагодарила его:

— Спасибо. Не успела сегодня поесть.

— Бывает, — ответил мой рыцарь, поделившийся со мной батончиком.

Я сказала ребятам, что со своим заданием справилась, они, улыбнувшись, подтвердили это. Мы попрощались до вечера и разошлись по машинам. Я попросила не провожать меня. Сидя в машине, я представляла, что первое, что я сделаю, добравшись до работы, — это закажу обед из ресторана прямо в кабинет. Конечно, лучшей наградой за мои старания был бы обед, приготовленный моим любимым, но…

Вечером будет продолжение моего спектакля, его второе отделение. А перед этим, после работы, у меня была заказана парикмахерская. Вот такая я деловая! И кто меня пожалеет…

Вечером сделали так, что переводчица не смогла поужинать с Гилиемом. Мсье ужинал в одиночестве в ресторане своего «Палас-отеля». Через два столика от него, также в одиночестве, ужинала я. (А еще через два столика сидели два мальчика, которые страховали меня от непредвиденных событий.)

Томные перегляды сделали свое дело. Закончив ужин, два одиночества встретились у стойки бара. Он начал словами, что узнал меня, что я — это единственное, что он приятного запомнил на выставке. Я невинно удивилась, сказав, что мне выставка тоже понравилась, и добавила, мол, какое совпадение, что мы сейчас опять встретились. В моих словах звучал намек, уж не следил ли он за мною? Он, улыбнувшись, заверил меня, что просто здесь живет. Таким образом я избавила себя от лишнего вопроса.

Моей основной задачей было, по возможности, выспросить у него что-то, что натолкнуло бы нас на верный след. Но французского языка я не знала, а по-русски Гилием Жаккардье не говорил.

Все же мы нашли общий язык и изъяснялись по-английски, который я с грехом пополам еще помню. Гилием в отличие от меня был просто полиглот. Он говорил на английском и испанском, помимо родного французского. Как выяснилось, все языки романской группы не представляли для него большой сложности. Русские слова он тоже схватывал довольно легко. Но признался мне:

— Ваш язык другой, не похожий на наши. (Нашими, я так понимаю, он называл те европейские языки, на которых говорил, и те, которые мог понимать.) У вас каждое слово по-разному заканчивается.

Не понять им, иностранцам, наш великий и могучий. Кстати, самый согласованный в мире язык. Я так считаю! А вы?

Зная о моих достижениях в области иностранных языков и поняв, что вербальным способом я не смогу добыть нужной информации, Ниро придумал способ наверняка. Главная задача для меня была поставлена так: надо снять отпечатки пальцев Гилиема Жаккардье.

…Я продвигалась к своей цели. Наша беседа за рюмкой розового «Мартини» шла бурно, даже, можно сказать, весело. Слова были в основном английские вперемешку с русскими, весь этот коктейль соединялся выразительными жестами. Вечер делал свое дело — сближал людей, и я и Гилием, какой мне представился, интересовали друг друга.

В какой-то момент Гилием закурил сигарету. Опираясь локтем на стойку бара, большой палец его левой руки уткнулся в щеку, указательный и средний держали сигарету. Я поняла, что пора действовать.

Улыбаясь, делаю движение рукой, как будто что-то смахиваю со своей щеки. Он улыбается, но не понимает. На английском объясняю, что он запачкался. Он старательно пытается убрать что-то (чего нет) с лица, и я в этот момент подаю ему свою пудреницу. Делаю это крайне аккуратно, так, чтобы мои отпечатки занимали как можно меньше места.

Пудреница была слегка липкая, и этого должно было хватить для наших целей. Конечно, можно было применить специальный порошок, но где гарантия, что он не осыпется у меня в сумочке? Не класть же мне коробочку при нем в пакет?

Волнуюсь жутко! Но он спокойно берет из моих рук пудреницу и открывает ее. Пальцы его правой руки отлипают от гладкой поверхности, он их потирает друг об друга, старается, чтобы я этого не заметила. Затем отряхивает щеку (благо в баре не так светло) и демонстрирует мне результат. Я киваю и подтверждаю, что теперь чисто. Он благодарит меня за заботу и возвращает пудреницу. Теперь с пальцев левой руки также пытается незаметно стереть липкость. Ну и неряха же я, думает он! Я, стараясь быть непринужденной, принимаю свое орудие обратно и осторожно опускаю его в недра сумочки. Уф! Теперь это надо бережно донести до Ниро.

Ну и дорого же далось мне это приключение. Нет, оно было безопасное, я о другом… Этот мсье Жаккардье просто неслыханно обаятелен! Не блондин, но… темные волосы и серые глаза — у него с Ниро было какое-то неуловимое сходство. От этого в моих глазах да и в голове просто двоилось. Когда дело дошло до предложения выпить чашечку кофе у него в номере, до которого надо было только подняться на лифте, мне пришлось преодолеть саму себя. Вы меня понимаете…

— На воздух! Давайте пройдемся, — уже более спокойно проговорила я.

Мужчина понял меня почти правильно, что мне душно, и охотно согласился пройтись. На улице я пришла в себя и твердо себе сказала: «Нет».

Дойдя до моей машины, я обрадовалась ей как спасению. Я стала доставать ключи, суетно говоря моему спутнику, что дома дочь одна-одинешенька и не кормленая осталась. Я понимаю, что это глупо, но это единственное, что пришло мне тогда в голову. Воспользовавшись его секундной растерянностью, я впорхнула в машину и, заведя мотор, скрылась за поворотом. Мои телохранители, которые вышли вслед за нами, рассказывали, что мсье еще долго недоуменно смотрел мне вслед…

Глава 26

ВЕРОЯТНОСТЬ ОДИН К ТЫСЯЧЕ. НО Я БУДУ ИСКАТЬ…

Милицейские поиски кустарей за три дня не дали никаких положительных результатов. Проверены были многие, если не все, но никто не вывел их к следующему шагу.

Ниро решил действовать сам. Его упертость, интуиция и привычка идти до конца, проверяя даже почти безнадежную версию, сделали свое положительное дело. Ниро с Пашей и еще двое человек несколько вечеров подряд поздно вечером выходили на дорогу… Мужчины брали такси и просили отвезти их по конкретному адресу по подмосковной дороге. Естественно, что платил за это удовольствие мой ненаглядный. А такси каждый из них менял не одно за вечер. На середине пути мужчины, характерно шмыгая носом, начинали трястись и так, между прочим, спрашивали у водителя, не знает ли он, где купить немного химии, для приема в организм, а лучше бы и побольше. Ну, а многие таксисты если сами не предложат, так адресок всегда могут дать. Так оно и вышло.

Повезло из всех Ниро. Он, на третий день поисков, поймал такси у Курского и отправился за город по северо-восточной дороге, именуемой официально Щелковским шоссе. Когда они уже выехали из Москвы, Ниро проделал описанную выше процедуру, после чего спросил водителя, нет ли у него зелья. Водитель сам расстроился оттого, что, у него нет ничего, но решил спросить по дороге у местных, заодно и самому прикупить на всякий такой случай. Ниро же облегченно вздохнул оттого, что у водителя ничего не было, а то на этом бы пришлось и закончить путешествие.

Они свернули с главной дороги и через несколько километров въехали в нечто, напоминающее деревню — десяток старых домов. На завалинке у одной из вросших в землю развалюх сидели подвыпившие личности, которые и указали дальнейший путь. На вопрос, хороший ли товар, они заржали, и один из них, со скошенной рожей, поднял вверх большой палец. Такси подъехало к нужному дому.

— Ты посидишь? — спросил шофер Ниро.

— Давай с тобой пойду. Подстрахую, если что.

Мужчины вышли из машины. Вошли через калитку и постучали в дверь дома. Изнутри послышался скрип деревянных половиц.

— Кто там?

— Клиенты. Нам немного твоей химии нужно, — ответил шофер.

Тишину вечера разорвал лязг открывающегося замка. На пороге дома стоял коренастый мужик, лет 55-ти, со злыми, колючими глазами. Он быстро глянул на них и коротко назвал цену.

— Согласен, — Шофер посмотрел на Ниро, который стоял слева от него, и, следовательно, свет из открывшейся двери на него практически не падал. Тот кивнул.

— Щас вынесу. — Мужик хлопнул дверью.