Дарья Донцова - Жена моего мужа Страница 35

– Слушай, доктор, – решила я возмутиться, – без тебя знаю, что и кому купить. Не хочешь брать заказ, не надо, другого найду.

– Уж и пошутить нельзя, – сразу дал задний ход собеседник, – подходи минут через десять.

Я послушно пошла бродить по рынку. Солнце припекало немилосердно, между палатками шмыгали бойкие бабульки, продававшие воду и домашнюю выпечку. Купив у одной банку пепси, я залпом выпила противную теплую жидкость и вернулась к порнухе.

Около красномордого парня курил мужик в грязных джинсах.

– Тебе, что ли, на заказ лента понадобилась?

Я кивнула.

– Сценарий твой или мой? Говори, что хочешь?

– А снимает кто?

– Я.

– Мне говорили, у вас лучший мастер Антон Медведев.

– Кто? – удивился «режиссер».

– Антон Медведев.

– Не знаю такого, – процедил «кинематографист», – много фамилий слышал, но такую в первый раз. Так будешь заказ делать?

– Вот что, приеду сюда завтра, а ты порасспрашивай насчет Медведева. Если сведешь с ним, сделаю у тебя заказ.

Парень подозрительно глянул на меня.

– Нашла дурака, – потом сплюнул и ушел.

Красномордый поглядел ему вслед и сообщил:

– Чего встала? Иди, коли товар не нужен, покупай своему импотенту «Спящую красавицу».

Я приблизилась к нему вплотную и тихо прошипела:

– А вот так разговаривать не надо, хуже будет.

– Ой, ой, ой, как испугала, – заржал толстомордый, – сейчас заплачу. Ну-ка поглядим, кому хуже будет, – и он засвистел в два пальца.

Словно из-под земли возникли парни, одетые, несмотря на жуткую жару, в черное.

– Что случилось, Андрюш? – спросил один.

– Да вот тетка хулиганит, – пояснил торговец, – брать ничего не берет, ругается.

Нехорошо усмехаясь, парни двинулись ко мне. Я вытянула вперед руку с «охранной грамотой» Круглого и властно приказала:

– Ну-ка, сявки, ведите сюда бугра.

Охранники притормозили, потом один почесал в затылке и исчез, другой встал на почтительном расстоянии. Пяти минут не прошло, как появился мужчина лет тридцати пяти с гадкими, пронырливыми глазами. В момент оценив кольцо, пришедший заулыбался, растягивая чуть ли не до ушей щелеобразный рот.

– Уж простите мальчиков – простые овчарки, тонкостям не обучены.

– Просто безобразие, – сказала я, – пришла кинушку купить, так мало, что выбрать не из чего, еще и базар затеяли.

– Ты зачем уважаемого человека обидел? – спокойно спросил мужик толстомордого.

– Не хотел, простите, кто ж знал, что она из ваших, – затрясся продавец, – думал, просто баба поприкалываться хочет.

– Я тебе потом все объясню, – тихо сообщил старший, потом повернулся ко мне: – Пойдемте, покажу настоящий товар, а не макуху.

Мы двинулись между рядами к небольшому двухэтажному сарайчику. На первом этаже оказался уютный кабинетик с телевизором, видиком, кофеваркой и крохотным холодильничком.

Мужик улыбнулся, демонстрируя безупречно сделанные зубы, достал мобильный и приказал:

– Серый, тащи все, что есть. Только смотри, чтобы были первые копии.

Потом повернулся ко мне и поинтересовался:

– Водички не желаете? Жара, как в Африке.

Сглотнув ледяную жидкость, я пошла напролом:

– Очень надо найти Антона Медведева, снимающего порно.

Мужик снова достал телефон.

– Колька, живо сюда.

Прибежавший Коля долго кусал губы.

– Медведев, Медведев, кто ж такой? Не знаю.

– Можете узнать? – попросила я.

– Обязательно, – заверил Коля, – позвоните Анатолию Игоревичу завтра. Если только этот Медведев в Москве, из-под земли достану.

– Кланяйтесь Ивану Михайловичу, – сказал Анатолий Игоревич, протягивая мне визитку, – кассетки возьмите.

И он протянул пакет. Я полезла за кошельком. Анатолий Игоревич рассмеялся:

– Нет, нет, ну что вы!

Я зашвырнула в «Вольво» абсолютно ненужные фильмы и поехала домой. Хватит с меня, отдохну немного и переварю скудную информацию. Медведева никто не знает, может, и не снимает давно или вообще только один фильм сделал и забросил «искусство».

Интересно, почему милиция не нашла в квартире Соколовых фотографий? Хорошо помню, как Рада Ильинична достала из шкафчика на кухне толстый альбомчик и демонстрировала Яну во всевозможных видах. И откуда мне знакомо это имя – Амалия Генриховна Кляйн, слишком редкое, чтобы часто встречаться.

«Вольво» мирно катился по шоссе. Из радиоприемника несся идиотски бодрый голос ди-джея:

– А сейчас наша несравненная Ада Кунцина расскажет о новинках. Тебе слово, Адочка!

От неожиданности я со всего размаху нажала на тормоз. Сзади послышался громкий мат и звон.

– Какая дура останавливается посередине дороги! – вопил потный мужик, сокрушенно разглядывая разбитую фару своих «Жигулей». – Ну не кретинка…

Он кричал, широко разевая рот, призывая на мою голову все несчастья из ящика Пандоры. Но я не слышала этого визга.

Ада! Аделаида Генриховна Кляйн, жена Семена и его предполагаемая убийца. Интересно, в каких она отношениях с Амалией Генриховной Кляйн, закадычной подружкой убитой Рады Ильиничны Соколовой?

Глава 20

Дома первым на глаза попался Бекас.

– Вот никак в толк не возьму, – спросил парень, – за каким шутом французы пишут одни буквы, а читают вслух другие?

Сложный вопрос, сама не знаю. Обычно преподаватели отделываются фразочкой типа – «это вытекает из логики структуры языка».

– За французский взялись? – поинтересовалась я.

– Ага, – кивнул Бекас и показал учебник Може, – первая тема – «Моя семья». Манька сказала, если в августе экзамены нормально сдам, то она возьмет меня на неделю в Париж. Диснейленд покажет. С ней, наверное, здорово поехать, все там знает и говорит как по-русски.

– Экзамены? – изумилась я. – Что же сдавать будешь?

– Существительное, правописание «о» и «е» после шипящих, потом задачки на движение, пересказ романа «Мертвые души» и поэмы «Евгений Онегин», а по французскому – темы «Моя семья», «Зоопарк» и «Продукты», – старательно перечислил Бекас.

Потом помолчал секунду и добавил:

– «Евгений Онегин» – еще ничего, а «Мертвые души» – это просто жуть. Чичиков-то – чистый мошенник, ему 147-ю статью, часть третью применить можно. Вот ведь придумал – покойников покупать, до такого даже наши не доперли.

– Экзамен кто же принимать будет? – поинтересовалась я.

– Да сама Маня, – вздохнул Бекас, – зверь просто. Вчера упражнение домашнее не сделал, ну не успел, так она линейкой отколотила и на сегодня целых четыре задала. Иван Михайлович очень смеялся, а потом сказал, что она права.

Я пошла в столовую. Доморощенный Макаренко пил какао.

– Между прочим, – укорила я ее, – учеников нельзя бить физически, наказывать можно только морально.

– Так не понимает ничего и ленится вдобавок, – вскипела Манюня. – Видишь ли, у его хозяина какие-то разборки вчера произошли. Я объяснила: мне без разницы, что там у него произошло, какие стрелки, перестрелки… Изволь уроки делать, ну и дала для порядка пару раз линейкой по башке. Ябеда.

– Я не ябедничал, – обиделся появившийся Бекас, – к слову пришлось.

Ухватив блюдечко с пирожными, они пошли в кабинет.

Я растянулась в гостиной на диване. Иногда жизнь моей семьи напоминает плохо написанную пьесу абсурда. Маня на полном серьезе считает, что, разобравшись со своими бандитскими делами, Бекас обязан писать упражнения по правописанию гласных после шипящих.

На следующее утро меня разбудил мобильный. Приятный густой мужской голос осведомился:

– Ну, Дашенька, как продвигается расследование?

– Кто это? – изумилась я.

Мужчина вздохнул:

– Вы жестоки, могли хоть изобразить, что помните меня, а ведь вчера кольцо вам помогло.

– Простите, Иван Михайлович, – искренне раскаялась я.

– Если сейчас на минутку подъеду, не затрудню?

– Нет, нет! – И я побежала переодеваться.

Спустя буквально десять минут во двор въехала весьма непрезентабельная, грязноватая «копейка». За рулем сидел незнакомый парень, другой, сидевший рядом, вылез и распахнул заднюю дверцу.

Иван Михайлович ловко выбрался наружу. Белые брюки, свежая рубашка-поло, абсолютно прямая спина и никакого намека на живот. Если не знать, сколько ему лет, подумаешь, что чуть за пятьдесят.

Откуда ни возьмись вылетели собаки и погалопировали к приехавшим. Впереди, гордо отставив длинный тонкий хвост, несся пит.

– Какие красавцы, – восхитился Круглый, бросая быстрый взгляд на наш дом. – Идите сюда, мальчики.

Собаки только этого и ждали. Плотной группой они кинулись знакомиться. Пит поставил передние лапы прямо на бежевую рубашку гостя и попытался облизать лицо Круглого.

– Банди, – возмущенно крикнула подошедшая Нина Андреевна, – фу, как не стыдно.

– Знакомьтесь, – проговорила я, – это моя свекровь.

Иван Михайлович церемонно поцеловал старухе руку, и мы пошли в гостиную. У окна с горой кассет в руках стояла Маня.