Ошибка Девочки-с-пальчик - Дарья Донцова Страница 35

– Перестарались, – хихикнула Несси. – Но с другой стороны, очень даже хорошо. Парень – трус. Замечательно, что это выяснилось сейчас, а не в момент, когда лежим в окопах, а с неба нам на голову вражеские парашютисты десантируются! Лучше узнать правду о человеке в спокойной обстановке. Мальчик не выдержал проверку на ум! На храбрость! На чувство юмора! Лампуша, зачем тебе глупый трусишка, не способный посмеяться? Или дать ему шанс?.. Юра, мы сейчас уедем, надо поговорить с одной женщиной.

– С Еленой Пискуновой, – уточнила я. – Если Дмитрий все же рискнет вернуться в кабинет… Впрочем, позвони ему, вели вернуться. Когда Громов появится, объясни, что с ним пошутили. А мы к Елене Пискуновой.

– Хорошо, – кивнул Чернов. – На одной машине поедете или на двух?

– Караваном, как верблюды? – засмеялась Несси. – Нет уж. Поедем на моем автомобиле. Он с красивым номером, останавливать не станут.

– Спускайся в гараж, через пару минут прибегу, – сказала я и поспешила в санузел. Дорога долгая, лучше сперва воспользоваться туалетом.

В помещении мыла раковину уборщица.

– Привет, Дина, ты уже выздоровела? – обрадовалась я.

– Угу, – кивнула женщина. – Вот только стоит простудиться, пару дней дома посидеть, как наш начальник Иннокентий везде наклеит ловушки для тараканов. К вам впихнул под столик, между креслами. Сто раз ему говорила: нет в офисе прусаков, нет! И мне потом долго следы от наклеек удалять!

Дина продолжила сердиться, а я посетила кабинку и убежала.

Удивительно, но до съезда на шоссе, которое ведет в область, мы добрались без особых проблем. А когда свернули, мне позвонил Чернов.

– О Елене Пискуновой могу сообщить следующее. Женщине тридцать лет. Образование – школа, одиннадцать классов, и институт моды Марка Хохорева. Затем работа в его агентстве. Особого интереса у заказчиков не вызывала. Уволилась по состоянию здоровья. Далее провал в информации, Пискунова словно пропадает. Появляется вновь через два года, работает надомницей, вяжет на заказ, берет на передержку мелких собак, кошек, владеет небольшой гостиницей для животных. Отель для зверья в том же месте, где дом-музей, куда вы направились.

– Поняла, – ответила я, – сейчас Агнессе Петровне расскажу.

– Подожди, – остановил меня Юра. – С девяти лет воспитывалась в детдоме. И, что интересно, до того, как девочка попала в интернат, на ее имя нигде никаких документов нет. Первую информацию я нашел в архиве интерната. Родители сиротки – Сергей Николаевич и Мария Андреевна. Изначально жили они в поселке городского типа Александровка. Почти все жители там работали в совхозе, что-то выращивали, овощи-фрукты. Есть сообщение о том, что ребенок в связи с кончиной родителей был оформлен в интернат. Все мои попытки выяснить хоть что-либо о первых годах жизни Елены Сергеевны закончились неудачей. Есть минимум. Отец и мать приехали в Москву, когда малышке исполнилось полгода. Они из села на краю России подались в столицу на заработки. Населенных пунктов с названием Александровка в России тьма. Там, где до отправки в Москву жила семья, их было аж три. И все эти Александровки давным-давно «умерли», их не существует сейчас. Архив, где хранились все данные о жителях местности, в которой появилась на свет Елена, давно сгорел. В Москве семья поселилась в бараке, убогое строение тоже полыхнуло, погибли все, кроме Елены, которая в тот день поссорилась с отцом и убежала из дома. Мужчина пил, жена его тоже не вела трезвый образ жизни. И вот еще штрих: школа, которую посещала маленькая Пискунова, развалилась. В прямом смысле слова – ветхое здание рухнуло, хорошо, что это случилось ночью. Детей разбросали по другим учебным заведениям, но Лену тогда уже отдали в детдом. И с этого момента легко находятся все ее документы. Понимаешь, о чем я подумал?

– Да, – ответила я. – Ребенок появился на свет в другой семье. Пискуновой малышка стала, когда училась в школе.

– Тоже так полагаю, – согласился Юра. – Вероятно, смена имени не имеет отношения к нашей истории, но попробуй очень осторожно затронуть эту тему в разговоре.

Глава тридцать первая

Утром к нам в офис приехала Светлана Морозова. Девушка находилась в приподнятом настроении, бойко спросила:

– Есть для меня новости?

– Да, – спокойно ответила я.

– Надеюсь, хорошие, – улыбнулась модель.

– Разные, – ушел от прямого ответа Чернов, который появился в кабинете секундой ранее.

– Знаете, нет плохой или хорошей информации, – вставила свое замечание Несси. – Все зависит от вашего восприятия сведений. Скажет вам начальник: «Решил вам повысить зарплату. С сегодняшнего дня станете получать в месяц на одну тысячу больше». Как отреагируете? Только честно.

У Чернова зазвонил мобильный.

– Чего тебе? – пробурчал в трубку Юра. – Ага, спасибо. Сейчас.

Потом он встал.

– Прошу прощения, отойду на несколько минут. На ресепшене компьютер забарахлил.

Я кивнула, Чернов убежал.

Морозова пожала плечами, отвечая на вопрос Агнессы.

– Сначала уточню, не шутка ли это. Тысяча рубликов? Одна? Если узнаю, что это было сказано ради веселья, то посмеюсь и спрошу, на какую сумму на самом деле подняли выплату.

– В самом деле на тысячу, – сказала Агнесса.

Юра вернулся и сел за свой стол.

– Ну тогда это издевательство, – вскинула голова девушка. – Просто скажу спасибо и начну искать другое место, где у руководства нет желания подобным образом хохмить.

– Уйдете, даже если получаете пару миллионов? – продолжала Несси.

– Два лимона плюс косарь, – развеселилась Морозова, – забавно. Ну, в таком случае останусь. За такие деньги начальник имеет право по-идиотски себя вести… У вас есть для меня что-то интересное? Время-то идет, а работы нет. По какой причине меня лишили заказов?

– В ходе расследования выяснилась интересная информация о вашей матери, – тихо сказала я.

– Мать меня не волнует, – отрезала Светлана. – Уже рассказывала, как она относилась ко мне. Что бы вы ни выяснили о ней, мне это неинтересно. Она меня не пойми зачем родила, я ее бесила всегда.

– Это верно, – согласился Чернов. – Думаю, к вам относились как к домработнице. Могу объяснить почему. Вас произвела на свет Ира, но воспитали Вера и Илья Морозовы.

– Чего? – скорчила рожу Светлана. – Какая Вера?

– Сейчас объясним, – вклинилась Агнесса. – Евлампия Андреевна, вам слово.

Я посмотрела на Светлану.

– Ваша история не совсем обычная.

Надо отдать должное нашей клиентке, она ни разу не перебила меня, а когда я наконец замолчала, не начала задавать вопросы, не заплакала, не закричала: «Неправда!». Девушка просто сказала:

– Понятненько, почему психованной Нинке все прощалось, по какой причине ее обожали, а меня гнобили. Всегда ощущала себя чужой в семье. Они взяли деньги за мое