Елена Логунова - Брак со стихийным бедствием Страница 36

– Кто вы? – Учительница шевельнула тонкими бледными губами и вновь замерла, поблескивая очками.

А я как раз мучительно соображала, что бы ей такого соврать, чтобы втянуть в разговор, продолжительность которого позволила бы расспросить собеседницу не только о соседе Лесике, но и о сестрице соседа Лесика Лилиане, и о близких друзьях этой самой сестры. Жизненный опыт подсказывал, что учительница на пенсии – это кладезь информации, и не только в том, что касается трудных случаев правописания причастий и деепричастий!

Помогла мне собачка. Маленькая кривоногая псинка породы «карликовый пинчер» приковыляла из глубины квартиры к ногам хозяйки, плюхнулась раскормленной попой на помпон старушкиного тапка и тявкнула с невнятной претензией.

– Моя хорошая собачка! – возрадовалась я. – Иди к мамочке!

Собачку мой материнский порыв неприятно удивил, и она сочла за благо удалиться. Я же с сожалением поохала, наблюдая ее ретираду, а потом объяснила столетней деве:

– Перепутала! Думала, это моя собачка!

– В этом доме собачка только одна, моя собственная! – с большим достоинством возразила дама.

Однако дверь не закрыла, видимо, собачья тема была ей интересна. Правильно, одиноким старикам свойственно сильно привязываться к четвероногим питомцам.

– Понимаете, мне подарили собачку, прелестного карликового пинчера, – начала сочинять я. – Мне нужно было уехать из города, и я попросила приятельницу взять ее на пару-тройку дней. Вернулась из поездки, прихожу к этой приятельнице – а ее дома нет! Непонятно, куда подевалась, и собачка моя пропала вместе с ней!

– Какая безответственная особа! – укоризненно сказала дама.

Я не поняла, кого она заклеймила позором – меня или мою воображаемую приятельницу, но выяснять не стала. Жалобно шмыгнула носом и подпустила в голос слезу:

– Где теперь мой песик, я не знаю! Вот обхожу родню пропавшей приятельницы, думаю, может, она передоверила собачку кому-то другому? Например, Лесику, он ее двоюродный брат…

– Лесику?! – Дама фыркнула. – Да что вы! У Лесика нет и не может быть никаких домашних животных! Он заморил даже тамагочи! У вас есть знакомые компьютерщики?

– Кажется, я понимаю, о чем вы, – кивнула я.

Знакомые компьютерщики у меня действительно есть, с одним из них меня даже соединяют узы брака, и я со всей ответственностью утверждаю: мало кто из людей так скверно приспособлен к существованию в обитаемой реальности, как те, кто большую часть времени проводит в виртуальном мире! Данное правило распространяется как на увлеченных профессионалов – например, программеров, так и на любителей – геймеров и фанатов Интернета. Влипнув пальцами в клавиатуру, а взглядом – в экран, эти граждане могут умереть голодной смертью рядом с холодильником, полным продуктов. И их подшефная живность, кем бы она ни была, тоже протянет лапы, крылья и плавники.

Поскольку я лично в состоянии сама позаботиться и о себе, и о своем ближнем, меня нездоровое увлечение компьютером не очень пугает. Однако фанатизм Лесика наводил на определенные подозрения. Проверяя их, я спросила:

– Скажите, а Лесик профессионально компьютерами занимается или это у него так, хобби? Кто он по специальности, где трудится? Спрашиваю на тот случай, если придется ехать за собачкой к нему на работу, – объяснение было натянутым, но кое-как сошло.

– Я не знаю, где и кем он работает, но дома бывает нечасто, – несколько высокомерно и явно тяготясь затянувшимся разговором ответила старуха. – Зато уж как приходит, сразу включает компьютер.

– Откуда вы знаете?

– Слышу, – столетняя дева пожала костлявыми плечами. – Когда он включает компьютер, раздается такой длинный противный писк, довольно громкий. Я как-то поинтересовалась, и Лесик объяснил, что этот звук издает устройство бесперебойного питания, не лучшая модель, на диво голосистая. А у меня прекрасный слух, я в былые годы слышала и как муха в классе жужжит, и о чем пацаны на задних партах шепчутся, – подтвердила она мои догадки относительно ее профессии.

– Понятно. Могу я вас попросить при случае передать Лесику, чтобы он мне позвонил? Все мои телефоны здесь, – я вручила собеседнице свою визитную карточку.

– Знаете, собачку свою вам лучше у Лесиковой бабушки поискать, – пряча карточку в карман пиджака, посоветовала дама. – Она, конечно, женщина с большим приветом, но животное ей доверить можно. Со своим покойным песиком она носилась, как дурень с писаной торбой!

– Почему же тогда он умер? – задала я вполне резонный вопрос.

– Слишком уж породистый был, а у потомственных аристократов всегда здоровье слабое. Результат близкородственного скрещивания, знаете ли!

Хвори чистопородных песиков меня волновали мало, хватало других поводов для волнения.

– Говорите, бабушка Лесика – женщина с большим приветом? – отставив в сторону собачью тему, повторила я.

Мне было интересно, как охарактеризует экстравагантную Меланью Трофимовну эта засушенная викторианская дама.

– В семьдесят с лишним годков все девочку из себя строит! – поджала губы моя собеседница. – Юбку ниже колена нипочем не наденет, косметикой пользуется чаще, чем очками!

– Кажется, я видела ее как-то раз у Лилианы, – «вспомнила» я. – Женщина без возраста, барышня-старушка!

– Это еще что! – желчно хмыкнула дама. – Вы, наверное, не знали Клару, мамочку Лесика! Вот это был экземплярчик, я вам скажу! У нее даже пирсинг в пупке был! Если бы она дожила до мамашиных лет, была бы старушка-огневушка-поскакушка!

– Эта Клара была еще более смела в одежде?

– Она была слишком смела во всем, из-за чего и не дожила даже до шестидесяти, – с каким-то мрачным удовлетворением ответила дама. – Погибла на горнолыжном курорте, катаясь на сноуборде! Спрашивается, какого черта ерзать по горам на доске в таком возрасте, когда уважающие себя женщины сидят дома и пишут мемуары?

Мне сразу стало понятно, от какого важного занятия я оторвала свою собеседницу.

– Большое спасибо за то, что уделили мне время, – церемонно поблагодарила я.

Больше сказать было нечего, и я шаркнула ножкой, отпуская классную даму с миром.

Торчать под дверью в ожидании возвращения непредсказуемого Лесика я не стала, пошла вниз, на ходу подводя итоги. Итак, что я узнала? Что братец Лесик то ли работает с компьютерами, то ли просто любит их, нежно и бескорыстно. Вот интересно, а не имеет ли он отношения к фирме «Пингвин»? Тогда было бы понятно, к кому рванула в пансионат Лилиана – к единственному братцу, родной душе и двоюродной кровиночке!

– Красиво получилось бы, – пробормотала я, подумав, что такой расклад был бы на руку Лазарчуку, который считает Лилиану убийцей Балды. – Вполне логично: девчонка в состоянии аффекта грохнула неверного возлюбленного, потом пришла в ужас и кинулась жалобиться на судьбу родственникам. Бабушке записку оставила, а к братцу в пансионат лично заявилась, да некстати услышала там байку про овеянную легендами Скалу Ревнивицы. Это роковое совпадение потрясло ее тонкую артистическую натуру, и девица последовала легендарному сценарию!

Я вышла на крыльцо и посмотрела сначала по сторонам, а потом на часы. Ни одного молодого человека, поспешающего к подъезду, в поле зрения не было, что укрепило мое нежелание ждать Лесика вблизи его родных пенатов. С другой стороны, стрелки на часах показывали только начало двенадцатого, так что мое возвращение в телевизионные рудники можно было еще немного отложить. Подумав минутку, я решила навестить на рабочем месте Ирку и вместе с подружкой отобедать в какой-нибудь симпатичной кафешке.

Офис торговой фирмы «Наше Семя» располагался всего в двух кварталах от дома Лесика. Бодрым шагом в сапогах на удобном низком каблуке я дошла туда за пять минут.

Иркина «шестерка» стояла на своем обычном месте под рекламным плакатом со смехотворным призывом: «Берегите ваше время – покупайте Наше Семя!» На мой взгляд, это звучало как слегка завуалированное приглашение гражданам, желающим обзавестись потомством гораздо быстрее, нежели это возможно традиционным способом, путем плодотворных отношений между мужчиной и женщиной. Я говорила Ирке, что такой слоган больше подошел бы медицинской клинике, практикующей донорское оплодотворение в пробирке, но подружка не стала меня слушать. Она сама сочинила сомнительное двустишие и очень им гордится.

Я была уверена, что застану подружку в офисе, но ошиблась. В кабинете, куда я по-свойски нырнула с разбегу, Ирки не было. Я вернулась в торговый зал и с запозданием обратила внимание на царящую в нем нездоровую атмосферу. Две девочки-продавщицы, те самые нерасторопные дурочки, которых Ирка мечтала заменить одним предприимчивым сказочным ежиком, понуро горбились за столиком, плаксиво распустив губы. Третья барышня, товаровед Наташа, жадно хлебала воду из стакана. В зале витал характерный запах валериановых капель.