Дарья Донцова - Вулкан страстей наивной незабудки Страница 37

– Раскольникова Анна! Вы не родственница душегубов, которые тьму народа убили?!

Меня нигде на работу не возьмут, Галочку в школе затравят, в институт ей не поступить. За что нам такие мучения? Мы ничего плохого не сделали. Помогите, Христом Богом умоляю.

Начальник был отцом троих детей, одна его дочь являлась ровесницей Гали. Он пошел к руководству, и в конце концов Раскольниковы стали Петровыми. Человек, который оформлял новые документы, был опытен, он не впервые занимался этим, потому подобрал максимально приближенную к правде легенду. А вот жилье Анне не предоставили. В ответ на просьбу выделить старухе с девочкой хоть маленькую комнатку в бараке высокое начальство выдало агрессию:

– Щас! Давайте всем родичам мерзавцев хоромы с балконами отпишем. Да у нас лучшие сотрудники сто лет в очереди на коммуналку стоят.

Анна Сергеевна взяла свой новый паспорт, свидетельство о рождении внучки и исчезла. Где она жила, что с ней дальше было, Юрий Петрович понятия не имеет.

– Зато мы знаем, – пробубнил Крапивин, – старуха умерла, Галина поступила в институт, встретила Валентина, благополучно вышла замуж и влилась в приличную семью Моисеенко. Думаю, Валентин и его родители понятия не имели, чьей дочерью является Галочка.

– Но трофеи были, продав их, Валентин Петрович построил процветающую ныне клинику, – сказала я. – Добытая Эдитой информация меняет все дело. Сколько жертв было у Раскольниковых?

– Тридцать девять, – тут же сообщила Булочкина.

Валерий присвистнул.

– Все семейные? – помрачнела я. – У них остались мужья, дети?

– У тридцати двух да, – ответила Эдя. – Предвидя следующий вопрос, сразу скажу: в живых осталось пятьдесят семь близких убитых Раскольниковыми женщин, двадцать четыре из них живут в Москве, остальные распылены по разным городам и странам.

– Надо проверить каждого, – напряженным голосом подхватила Аня, – один из них мог узнать правду, выяснить, кто такая Галина Сергеевна Моисеенко, решил ей отомстить и похитить Гортензию. До сих пор нам было непонятно, каков мотив похищения, если оно, конечно, имело место. Но если Горти не убежала, а ее украли, то вырисовывается месть. Татьяна, а что вы узнали в «Ласке»?

Я посмотрела на часы.

– Время позднее, поэтому буду краткой. По сути, лавка – стоковый центр. Хозяин закупает за границей нераспроданный товар, который приходит упакованным в тюки. На месте платья-брюки-блузки отпаривают, делают при необходимости мелкий ремонт. Если на вещах есть ярлыки с европейскими надписями, что-нибудь французско-итальянско-немецко-английское, их оставляют. Ежели там иероглифы, то фирменные знаки срезают, на их место пришивают ярлыки со словом: «Allgvissimo». Есть ли такая фирма в реальности, или она плод фантазии Филиппа Несмеянова, понятия не имею. Гладильщица Роза сказала, что устраивать в магазине вечеринку никто не станет. Там просто места нет. Каждый сантиметр занят, складские помещения крохотные, в торговом зале не протолкнуться, везде установлены примерочные кабины. Комнаты отдыха для продавцов нет, кухня отсутствует, раздевалка тоже. Есть два коридора. В одном на стене висят крючки, на них сотрудники вешают верхнюю одежду, и там же, подстелив под ноги газету, можно переобуться. А во втором, тупиковом, ходить запрещено, в нем стоит кронштейн со шмотками для ВИП-клиентов, которых дурят почем зря. Я сама сегодня пришила на дешевые платья ярлыки от Шанель, Гуччи, Диор и Прада. Но не из-за подделок в тупик велено не заглядывать. Там есть дверь с запрещающей открывать ее табличкой. За створкой другой коридор, и опять вешалки с вульгарными платьями красного цвета. Просто дежавю!

– Ты рисковала, нарушая приказ, – с укоризной заметил Крапивин, – в магазинах ведется видеонаблюдение…

Я перебила Валерия:

– Из секьюрити там только один мужик у двери. Он уходит после закрытия лавки, ночью «Ласка» не охраняется. Камеры фальшивые, а по всему магазину висят наклейки несуществующего охранного предприятия.

– Во дают! – восхитилась Эдита. – Странно, однако. Даже на пульт не подключены. Помните, я вам об этом говорила?

Я полезла в сумку.

– Понятия не имею, почему хозяин наплевал на элементарную безопасность. Надо выяснить, что скрывается за надежно запертой второй дверью, куда персоналу даже заглядывать не разрешено.

– Здорово, – протянула Аня, – как будто в сериале «Парижские тайны». Интересно, куда она ведет?

Я наконец-то нашла лекарство от головной боли и вынула блистер.

– Не знаю. Перед тем как подняться сюда, я отдала в техотдел фото терминала, куда вставляется карта-пропуск, и оттиск ключа от входной двери. Завтра утром и то, и другое сделают.

– С ключом понимаю, а как с картой? – удивился Александр Викторович.

Эдита начала размахивать руками.

– Дадут такую плоскую коробочку, ее надо вставить… короче, не парьтесь, устройство простое, его можно отпереть. Тане нужно внутрь попасть, ей по барабану, как отмычка работает.

– После закрытия «Ласки», – продолжала я, – около полуночи я войду в магазин и изучу, что находится за секретной дверью.

– Одной заниматься этим неразумно, – перебил меня Валерий, – я отправлюсь с тобой.

– Хорошо, – согласилась я

Глава 32

Утром меня разбудила Эдита и зачастила:

– Привет, в одиннадцать приедет Галина Сергеевна и к тому же времени подкатит Юрий Петрович Бумагин.

Я попыталась открыть глаза.

– Отлично.

– Ты спишь? Прости, – извинилась Эдита.

Мне наконец удалось разлепить веки, я увидела циферблат будильника и не поверила своим глазам: ровно пять? Наверное, в часах разрядилась батарейка, и они остановились. Я со вкусом зевнула.

– Эдита, сколько времени?

– Пять ноль две, – отрапортовала наш вундеркинд, притихла, потом ойкнула: – Прости.

– Ничего, – пробормотала я, отчаянно зевая, – но в следующий раз, прежде чем хвататься за трубку, взгляни на часы.

– Конечно, это более не повторится, – заверила Эдита.

– Угу, – пробормотала я и натянула одеяло на плечи, собираясь еще поспать.

Не тут-то было, трубка опять запела.

– Да, Эдита, – уже не так приветливо сказала я.

– Ты сердишься? – испугалась девушка.

– Нет, у тебя что-то срочное?

– Просто хотела еще раз попросить прощения за ранний звонок. Мне так неудобно.

– Хорошо, – отрезала я и вновь попыталась поудобнее устроиться в кровати.

Телефон заорал, я схватила его и, не глядя на экран, зашипела:

– Если ты еще раз наберешь мой номер в пять утра без серьезного повода, то я…

– Ой, прости, – сказал Иван, – думал, ты уже проснулась.

– Фу, – выдохнула я, – мои слова относились не к тебе, а к Эдите. Разбудила меня ни свет ни заря, а потом принялась названивать, просить прощения.

– Я тоже хорош, – самокритично сказал Иван. – Какие у тебя сегодня дела?

– Встреча с Галиной Сергеевной в офисе, а вечером мы с Валерой отправимся в «Ласку» вскрывать дверь, – доложила я и зевнула.

– Ладно, спи и лучше выключи мобильный, – посоветовал Иван. – Звякни, когда проснешься.

Я свернулась клубочком, закрыла глаза…

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – понеслось по квартире.

Если бы из глаз могли бить молнии, я бы прожгла дыру в подушке, матрасе, кровати, полу и потолке соседей снизу. Мое негодование достигло точки кипения, я вцепилась в телефон.

– И кто там в предрассветный час сам не спит и другим не дает?

В трубке молчали.

– Говорите, – приказала я.

Тишина.

– Думаете, трудно узнать, кто хулиганит? – вкрадчиво сказала я. – Через десять минут у меня в руках будет ваш номер и…

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – снова полетело по комнате.

Я уставилась на молчащую трубку, потом встала и, накинув халат, поспешила к входной двери. Надеюсь, это не Эдита, явившаяся принести мне извинение за ранний звонок. На лестничной клетке стоял Семен.

– Скорее, – прошептал он, – умирает. Ей плохо. Машина не завелась. Не могу в больницу отвезти. Помоги. Заплачу любые деньги.

Я поняла, что Елена заболела, и прямо в пижаме понеслась к лифту, спрашивая на ходу:

– «Скорую» вызвали?

– Нет. А можно? – задал дурацкий вопрос сосед.

– Нужно, – выпалила я. – Что случилось?

– Ногу парализовало, – в ужасе воскликнул Семен, – не ходит. Совсем. Плачет! Заливается.

Я выдохнула. Сломанная нога неприятно, но это не инфаркт. И тут Сеня добавил:

– Голова на шее не держится, набок падает.

Я притормозила, развернулась и понеслась назад в спальню за телефоном. Дело плохо. У Лены что-то с головой. Вдруг инсульт?

Схватив трубку, я сунула ее Семену.

– Зовите врача. Велите срочно прислать кардиолога.

– Ага, – кивнул Семен и заорал в микрофон: – Помогите, добрый человек, смерть к нам в дом пришла.

Я опрометью ринулась в спальню, натянула джинсы, кофту и через пять минут мы с соседом оказались в его квартире, где царила тишина.