Дарья Калинина - Бабушка по ипотеке Страница 37

А если Марина врет? Если она сама украла золото? Если никакого высокого и усатого в шляпе не было?

Марина, предвидя возможный визит следствия, могла подговорить соседского мальчишку, снабдив того байкой про незнакомца, передавшего ему золото для Марины.

А с другой стороны, зачем такой огород городить? Могла бы сказать, что золото ей подбросили в почтовый ящик, как другим, или прямо у квартиры сверток положили.

И Жанна решила пока что оставить Марину вне подозрений. Лично она сама убить тетушку никак не могла, росточком не вышла. Чтобы прикончить тетушку, Марине пришлось бы встать на табуретку или даже на две.

Не бегала же она по городу за тетушкой со складным стульчиком?

Тут у Жанны зазвонил телефон. Это снова была тетушка Люся. На сей раз голос ее звучал растерянно:

– Жанночка, я ничего не понимаю, кто был этот мужчина?

– Тетя, о ком речь?

– Мужчина. Высокий, с усами. Полчаса назад он принес тете Свете ее брошку. Помнишь, о которой я тебе говорила?

– Брошка с бирюзой, которую у тети Светы украла тетушка Любовь. Помню.

– Так вот, эту брошку Свете вернул какой-то мужчина. Это твой знакомый? Почему ты ничего мне о нем не говорила?

– Тетя Света сумела его разглядеть?

– Что ты! Она же слепая совсем. Я ей уже сколько времени твержу: прооперируй глаза, Света! А она ни в какую! Ведь бесплатно хрусталик можно поменять. А она твердит: пусть лучше мутный, да свой. Вот и мучается. Только и увидела, что мужчина был высокий, в плаще, шляпе и вроде как с усами.

– Для слепой тетя Света немало разглядела.

– Но лица-то его она не разобрала! Ты мне хоть скажи, кто это такой? У тебя кавалер завелся? А почему мне ничего не рассказала?

Насилу успокоив бдительную тетю, Жанна принялась думать. Выходит, Марина и ее маленький сосед не обманывали. Высокий мужчина в шляпе и с усами и впрямь ходит по городу, раздавая направо и налево драгоценности, изъятые у покойной Любови Михайловны.

По росту он в убийцы годится. Но если он убийца и грабитель, зачем возвращает золото прежним владельцам?

И самое главное, как этот человек может знать, кому и что возвращать? Вывод тут напрашивался очевидный. Этот человек настолько близко и хорошо знал тетушку Любовь, что был в курсе того, у кого она что в свое время стырила.

Как ни странно, в пользу того, что некий высокий мужчина все же существовал, говорил еще и тот обрывок картона, который нашла Жанна возле дома Марины на том месте, где, по ее расчетам, должен был прятаться незнакомец в шляпе. Этот ничего из себя не представляющий кусочек картона тем не менее, сильно заинтересовал Жанну. А все потому, что он напомнил ей другой кусочек, который она нашла в квартире у тетушки.

Это был обрывок лотерейного билета. На одной его стороне стояли цифровые комбинации, а на другой были две буквы «ТА». Тот кусочек лотерейки, который Жанна нашла дома у тетушки во время своей последней уборки, был точно таким же. Но букв на обратной стороне было три – «ЛИЯ». Кроме того, лотерейные номера были заключены в рамку, состоящую из каких-то мельчайших предметов. Хорошенько присмотревшись, Жанна увидела, что рамка состоит из букетиков, театральных масок, биноклей, мужских фраков, париков, женских вееров и тому подобных атрибутов театральной жизни.

Рамка на обоих клочках совпадала до последнего цветочка на букетике. А когда Жанна сложила два обрывка, то и буквы сами собой сложились в название «ТАЛИЯ».

– Ага! – глубокомысленно произнесла Жанна, сама еще толком не зная, что за этим стоит.

Выходит, что сейчас она владела двумя фрагментами лотерейного билета, а лотерею организовывала некая фирма «ТАЛИЯ» к Международному женскому дню. О том, что розыгрыш праздничный, говорила цифра «8» в обрамлении тюльпанов. Но Жанна не торопилась праздновать победу.

Возможно, что это вообще разные билеты, от разных лотерей и потеряли их разные люди.

На всякий случай Жанна подошла к ларьку, в котором торговали билетами моментальной лотереи, показала свои обрывки и спросила, много ли людей покупают такие вот билеты? Ответ ее поразил. Оказалось, что хотя лотерейные билеты граждане покупают не просто часто, а очень часто, но вот именно таких билетов кассирша никогда в жизни еще не продавала.

– Не торгуем такими. Подделка это!

Но Жанна с ней не согласилась.

– Это лотерейный билет. Ясно! Тут и номера зачеркнуты.

– Возможно, шутейный, – пошла на уступки кассирша в окошке. – Но вы такие не берите. Вы у меня берите! У меня товар хороший – многократно проверенный.

– И кому только охота деньги на ветер выбрасывать? Моя мама никогда ничего не выигрывала. И я пару раз брала, напрасные траты.

– Другие выигрывают.

– Другие, – проворчала Жанна. – Покажите мне этих других.

В это время ей позвонил Широков.

– Спешу узнать о результатах вашего визита к родственнице.

– Марине тоже вернули драгоценности.

– Кто?

– Какой-то высокий мужчина в шляпе и с усами.

Следователь заинтересовался ее рассказом настолько, что пообещал сегодня же прислать своих сотрудников, чтобы те хорошенько побеседовали и с Мариной, и с ее соседским мальчиком.

– Он ничего не знает.

– Он может сам не знать о том, что знает. Надо уметь разговаривать с людьми.

Жанна промолчала. Конечно, куда ей до профессионалов! Нечего и лезть со свиным-то рылом да в калашный ряд.

Почувствовав, что она притихла и, похоже, обиделась, следователь произнес:

– А хотите, я расскажу вам, кто стал причиной несчастий семьи Клязьминых, и в частности ареста отца Эрики?

– Кто?

– Ни за что не угадаете.

– Говорите, коли начали.

Следователь еще немного помолчал, а потом с торжеством произнес:

– Ваша тетя!

– Да ну! – поразилась Жанна. – Любовь Михайловна?

– Она самая.

– И как же она сумела им навредить?

– Донос.

– Что?

– Видимо, украв у Эрики, первой жены вашего дяди, золото из ее шкатулки, ваша тетя сходила оценить свою добычу к проверенному ювелиру. Тот назвал ей сумму, от которой у женщины глаза полезли на лоб, а от зависти в голове все помутилось. Кипя от возмущения, ваша тетушка тут же кинулась строчить донос в ОБХСС. Знаете, что это такое?

– Структура, которая боролась с хищениями государственной собственности в Советском Союзе.

– И могу сказать, что сотрудники работали там не за страх, а за совесть. Многих нечистоплотных хозяйственников и чиновников вывели они на чистую воду и самостоятельно. Но, конечно, донос вашей тетушки стал для них дорогим подарком.

– А что хотела получить в тот раз сама тетя?

– Как это ни парадоксально, но в тот раз у нее не было видимой личной заинтересованности. Она хотела лишь справедливости и равенства для всех.

Ваша тетушка была далеко не глупой женщиной, она очень быстро сообразила: такие ценные вещи, которые нашлись в шкатулке Эрики, простому смертному в Советском Союзе и не снились. Их могли себе позволить лишь очень высокопоставленные партийные бонзы и приближенные к ним. А кто был Семен Яковлевич? Простым завбазой с окладом то ли в сто пятьдесят, то ли в двести пятьдесят рублей. На такую зарплату колечко с камешком ценой в несколько тысяч тогдашних рублей точно не купишь.

– Но Эрика никогда и не скрывала особо то, что ее отец богат. Тетя Люся говорит, что у Эрики всегда были фирменные шмотки, машина, видеомагнитофон, чего вообще ни у кого из их окружения не имелось.

– Одно дело – шмотки или там даже магнитофон, а совсем другое своими ушами услышать, что украденные колечки-сережки тянут на десятки тысяч рублей. Это же можно было купить несколько машин. И кооперативных квартир. И вообще, всего, чего хочешь. Конечно, у вашей тетушки в голове от зависти все помутилось. Она тут же кинулась в ОБХСС с требованием посадить вора и махинатора Клязьмина. Если бы вы читали ее заявление! Вот это слог! Она его там поливает такими проклятиями, что даже спустя годы у меня в глазах потемнело. Представляю себе градус ненависти, которая бушевала в вашей тете, когда она строчила свое заявление.

– И что? На основании одного этого доноса старшего Клязьмина арестовали?

– Не только. Но дело в том, что к Клязьмину соответствующие структуры уже давно приглядывались. Очень уж размер его состояния сделался вызывающим. Но заявление тетушки стало решающим.

– Но ведь для того, чтобы настрочить такой донос, тетя должна была рассказать, откуда она знает о ценности украшений Эрики. Неужели она призналась в краже?

– Нет. До этого не дошло. О том, что драгоценности она стибрила, ваша тетушка деликатно умолчала, но зато при описании остального красок не пожалела. И о набитой антиквариатом квартире на Владимирской площади упомянула, и о нескольких машинах семьи Клязьминых, и о том, что Эрика покупает себе шмотки у фарцовщиков, причем платит им за вещи валютой. И все это с высокой морально-этической позиции честной советской гражданки, которой ненавистны такие наросты общества, мешающие остальным советским жителям строить свою дорогу в светлое коммунистическое будущее не только для себя, но и для всего мира.