Дарья Донцова - Микроб без комплексов Страница 37

– Может, денег нет? Давай одолжу.

– Все у меня есть, отстань, – отрезал коллега.

– Странный ты человек, Колян. Видно ведь, что голодный, а жрачку не покупаешь. Стесняешься кого? – все не отставал друг.

– У меня Катя ревнивая, – неожиданно вздохнул Николай. – Прямо болезнь у нее! Чуть в сторону посмотрю, войну начинает.

– Я же тебе не бабу предлагаю, а котлету, – загоготал Сергей.

– Ты не женатый, – горько продолжал Николай, – поэтому баб не знаешь. Если припрусь домой пьяный, моя слова не проронит, утром рассолом угостит. Но стоит ей понять, что я где-то наелся… Тут убегай со стадиона!

– Катька твоя того? – повертел пальцем у виска Сергей. – Ваще-то бабы запах водки не переносят!

– Дурак ты! – с чувством превосходства объявил Колян. – Напиться можно в любом месте, купи в магазине литр и скушай в одно лицо. А вот если муж сыт, значит, точно от другой приехал, котлетами напихиваются только у любовницы.

Я чуть не зарыдала от смеха. У незнакомой мне Екатерины мысли в принципе текут в правильном направлении. Жаль, она забыла про сеть ларьков с фастфудом – ее сокровище легко может купить шаурму, и это не будет свидетельством измены. Лично мне бы совершенно не понравился пьяный муж, а если Гри откажется от ужина, я никогда не стану злиться, потому что великолепно понимаю: он не может целый день гонять по городу на голодный желудок. Странные, однако, встречаются женщины. Ну почему им в голову сразу лезут мысли об измене? Вот мои родители никогда не ругались на почве ревности, у них были другие болевые точки. Отец постоянно упрекал мать в неоправданных тратах, кричал:

– Я работаю на унитаз! Неужели нельзя более экономно вести хозяйство?

Услыхав его упрек, мать моментально бросилась в атаку:

– Получаешь три копейки и хочешь, чтобы мне на все хватило? Если ты неудачник, то винить некого!

К сожалению, мои предки постоянно выясняли отношения, спорили до хрипоты по любому поводу. Трогательное единодушие они проявляли лишь в двух случаях: сообща ругали меня и вместе налетали на бабушку. Катализатором скандала могла послужить любая мелочь: папа бросил носки в комнате на пол или мама случайно смяла газету. Для развязывания войны годилось все, вот только о ревности никогда речи не было. Может, мать понимала, что отец абсолютно не привлекателен внешне, а папа считал, что его жена фигурой похожа на Кутафью башню, да и характер у нее хуже, чем у больной гиены? Или они просто не любили друг друга? Правда, отец никогда не пил водку.

Неожиданно в голову пришло воспоминание детства.

У нас были соседи Костровы, которые развелись из-за новогоднего праздника. Тридцать первого декабря, не помню какого года, Катя сказала своему мужу Володе:

– Купи для праздничного стола рыбу.

– Какую? – не поворачиваясь от телика, спросил супруг.

– Вкусную! – обозлилась жена. – И свежую! Тухлятина нам не нужна. Владимир, иди живей, соседи говорили, в продмаг карпа завезли.

– А? – с трудом оторвался от футбола Костров. – Чего?

– Ты можешь хоть что-нибудь сделать по хозяйству? Скоро гости придут, – привычно завелась Катерина. – Карпа специально перед закрытием выбросили!

Редкий мужчина любит жаркие семейные скандалы, Вова не принадлежал к числу мазохистов.

– Не злись, зая, – пробубнил он, – я все понял. Уже иду.

На улице, как назло, стоял зверский холод. Костров поежился, сделал пару шагов и налетел на другого нашего соседа, Леню Родионова.

– Куда тащишься? – спросил тот. – Ну и ветер! Прямо с ног сшибает! Хорошая хозяйка в такую погоду собаку на улицу не выгонит.

– Увы, я не пес, – мрачно ответил Костров. – Бим на диване остался, а меня в магазин отправили, за рыбой.

– Слушай, – оживился Родионов, – моя мегера уехала на праздник к матери. Пошли проводим старый год?

Володя заколебался.

– В магазине не протолкнуться, – голосом демона-искусителя продолжал Леонид, – народу – прорва. Тебе карп не достанется, там бабы за него дерутся. Лучше мирно посидим. А Катьке скажешь: давился в толпе. Она хитрая, сама не пошла. Сам подумай, что лучше: с народом давиться или в удовольствие рюмашку тяпнуть?

Ответ на коварный вопрос напрашивался сам собой, и Костров пошел к Родионову. «Пропущу один стопарик, и все», – сказал он себе…

Когда Володька открыл глаза, то почувствовал, что ему в мозг будто воткнулась тупая палка, взор с огромным трудом сфокусировался на «пейзаже», и Костров сначала не понял, где он находится. Потом способность соображать к нему вернулась, мужик попытался принять вертикальное положение, обозрел стол с пустыми водочными бутылками, пару вспоротых жестянок из-под рыбных консервов и мирно храпящего на полу Леню. Взор снова переместился на остатки пиршества. Рыба!

Костров с трудом встал на ноги. Катька посылала его за свежей рыбкой к новогоднему столу, а он зашел к соседу, буквально на секундочку… Черт возьми, который сейчас час, купил ли он проклятого карпа? И вообще, как отреагирует жена, когда увидит благоверного не в лучшей форме?

Вовка покрылся холодным потом, с трудом сделал шаг и увидел большую круглую банку, в которой мирно плавало несколько рыбешек. Вздох облегчения вырвался из его груди. Слава богу, он выполнил поручение супруги. Костров схватил банку и побежал домой.

Когда спустя пару месяцев женщина-судья спросила Катю о причине развода, та уперла руки в бока и с чувством произнесла:

– А вы бы как поступили? Я попросила идиота тридцать первого декабря сходить за рыбкой к праздничному столу, а он вернулся второго января. Открываю дверь, стоит, держит в руках аквариум с золотыми рыбками и улыбается: «Милая, вот тебе самая свежая семга!»

– Да уж, шутник, – вздохнула судья и объявила брак расторгнутым.

Мораль сей басни проста: запасать продукты к Новому году надо заранее, не отправляйте мужа в последний час за рыбными деликатесами.

Мой-то отец никогда бы не зарулил к приятелю и не стал бы пить водку. И еще – он не развелся со своей сварливой женой, ругался с ней до конца жизни. А Костров после того глупого случая обрел свободу и через пару лет женился на милой женщине, с которой был счастлив.

Вот и разберись теперь, что лучше: пить или не пить?

Я вынырнула из воспоминаний и услышала окончание разговора соседей по столику-доске.

– Послушаешь женатиков и порадуешься холостой жизни, – подытожил Сергей, вытирая руки салфеткой.

Я наконец-то достала из обертки «Мадагаскар по-московски» и поднесла его ко рту. Но зубы не успели впиться в ароматно пахнущую булочку, потому что я увидела… тонкий хвост, свисавший из-под верхнего слоя хлеба.

Глава 23

– Мама! – взвизгнула я.

Сергей обернулся.

– Зуб сломала? Сам недавно клыка лишился, купил батончик с орехами, хрясь – и нету красоты. Ничего, врач новый поставил, и не больно совсем.

– Мои челюсти в порядке, – дрожащим голосом пролепетала я, – но… там крыса!

– Эка новость, – вступил в беседу Николай. – Их повсюду полно! Не боись, не тронут. Грызуны первыми на человека не нападают, ешь спокойно. Моя Катька тоже при виде мышей визжит. Смешно до жути!

– Она в еде, – я ткнула пальцем в картонную тарелку, куда бросила нетронутую булочку.

Мужики воззрились на бутерброд.

– Хвост, – спустя пару секунд констатировал Николай.

– И морда, – дополнил Сергей. – Вон, с той стороны нос вылезает.

Я издала визг и села под доску.

– Ваще! – протянул Николай.

– Круто! – подхватил Сергей.

– Эй, не шумите, – возмутилась девушка на кассе, – здесь выпивать нельзя. Идите к метро, бухальщики.

– Перестань орать, – наклонился ко мне Николай, – она жареная, укусить не может.

– Ты кого алкоголиками обзываешь? – возмутился между тем Сергей.

– Тебя, – охотно пояснила кассирша.

– Я ваще не употребляю! – покраснел рабочий. – На станке работаю, нельзя, чтобы пальцы тряслись.

– Расцвели в декабре ананасы… – подбоченилась девушка. – Случай для Книги рекордов Гиннесса: непьющий мужик.

– А вот мы сейчас ментов кликнем, – обозлился Николай. – Гляньте, народ, они здеся крысюками в булках торгуют!

Присутствующие начали перешептываться, несколько человек подошли к нам.

– Пасюк! – истошно заорала тетка в фиолетовом пуховике и забилась ко мне под столешницу.

– Люди добрые! – выводил чей-то визгливый дискант. – Значит, правду «желтуха» пишет про пельмени из собачатины! А тут крыса!

– Да еще синяя, – дополнил возмущенный бас.

Далее невидимая мне пара продолжала дуэтом:

– Она ядом травленная, от того и кожа баклажановая.

– Охамели совсем, больных крыс жарют!

– Можно подумать, что бутерброд со здоровым грызуном вам понравился бы больше, – язвительно вклинился ломающийся баритон.

– А че, прикольно, – захихикал хрипловатый тенорок. – Мои родители в Париже лягушек пробовали. Тетенька, вы будете гамбургер доедать? Эй, тетя?