Дарья Донцова - Чудовище без красавицы Страница 37

И она буквально вытолкала меня в коридор. Я просидела у Аркиной еще около часа, поедая страшно вкусные слоеные пирожки и варенье из инжира. Но всему приходит конец, к тому же мои ноги, обутые в страхолюдские сапожки на уродской шпильке, заболели немилосердно. Все время, пока мы путешествовали по нескончаемому дому, я ходила на цыпочках, боясь наступить на тонкий каблук, и теперь пальцы ног онемели, и у меня было ощущение, что у меня вместо ног хвост, как у Русалочки…

Дина довела гостью до двери, любезно распрощалась и сказала:

– Приедете еще раз, заходите в гости.

– Спасибо, дорогуша, – отозвалась я, потряхивая ярко мелированной головой, – обязательно привезу вам в подарок сервиз «Мадонна». А то, право, странно, такой шикарный дом, а едите, как простонародье, на обычных тарелках.

– Спасибо, – рассмеялась хозяйка, распахнула дверь, выглянула наружу и, мигом ее захлопнув, крикнула: – Рената, немедленно подите сюда.

Женщина возникла, словно материализовавшееся из воздуха привидение, абсолютно беззвучно и мгновенно.

– Ну-ка, посмотрите на крыльцо, – раздраженным голосом велела хозяйка, – и ответьте мне, что это за безобразие!

Рената молча выскользнула за дверь и через секунду вернулась, держа двумя пальцами… мои ботинки. Я уставилась на них во все глаза. Ну надо же было свалять такого дурака! Сняв не слишком презентабельную обувку, я, вместо того чтобы положить в пакетик и прихватить с собой, оставила ее у двери.

– Наверное, бомжи бросили, – вздохнула Рената, – экая грязная мерзость.

Я мысленно возмутилась. Согласна, ботинки слегка запылились, но утром я их тщательно вычистила, и потом, они из натуральной кожи, мех, правда, искусственный…

– Вы в своем уме, Рената? – возмутилась Дина. – Зачем мне слушать рассказ о том, кто тут бросил эту гадость! Ваше дело вынести дрянь на помойку, а не делиться умозаключениями!

Вздохнув, горничная уволокла мою обувь куда-то в глубь коридора. Я безнадежно проводила ее взглядом. Дина сердито продолжила:

– Вот, все прелести проживания в центре налицо!

– Почему бы вам не переехать в охраняемый поселок? – поинтересовалась я, натягивая у зеркала идиотскую курточку из крашенной в красный цвет норки.

– Мой муж – урбанист[1], – со вздохом пояснила Дина…

Я вздернула брови:

– Сочувствую, дорогая. Но не отчаивайтесь, сейчас медицина ушла так далеко! Обратитесь к специалистам, вылечат!

Ковыляя на цыпочках по обледенелому двору, я кожей чувствовала волну веселья, исходящую от стоявшей в дверях хозяйки.

ГЛАВА 21

До метро я добралась, как ярмарочный танцор на ходулях. Кое-как, уцепившись за перила, сползла вниз и кинулась к первому попавшемуся ларьку, торговавшему обувью.

– Дайте вон те кроссовки, за триста рублей!

Продавщица прокатила во рту жвачку, оглядела мою выпендрежную курточку, узконосые баретки, черные брючки и сообщила:

– Дама, это Китай.

– Давайте, тридцать восьмой размер есть?

– Они из кожзама.

– Дайте померить!

Девчонка, обозленная моей непонятливостью, брякнула:

– Господи, да зачем вам это говно? Развалится через месяц! Лучше купите вон те «Хаш паппис», замша натуральная, фирма! И всего-то сто баксов.

Потеряв терпение, я рявкнула:

– Хватит спорить, живо вытаскивай китайские за три сотни!

Девица фыркнула и достала грязную, раздавленную коробку, украшенную иероглифами.

– Только имейте в виду, – бормотала она, выбивая чек, – назад не приму, потому как предупреждала, эта обувь – жуткая дрянь!

Я ткнула пальцем в стекло, где висело объявление «Гарантийный срок на всю обувь две недели».

– Еще как возьмете!

Продавщица покраснела и сдержалась. Не обращая внимания на ее хорошенькое, перекошенное от злости личико, я плюхнулась на стульчик, перед которым валялась картонка, скинула жутко модные сапожки и, застонав от удовольствия, засунула измученные ноги в дешевые, но замечательно удобные кроссовки.

– Вам плохо? – испугалась девчонка.

– Нет, – пробормотала я, чувствуя, как колет иголками несчастные онемевшие пальцы. – Мне, наоборот, слишком хорошо!

Домой я вползла совершенно разбитая, мечтая только о том, как сейчас окажусь в теплой ванне. День выдался суматошный, пообедать мне, слава богу, удалось слоеными пирожками у Дины, поэтому желудок сегодня не бунтовал, зато отказали ноги.

Войдя в прихожую, я горестно вздохнула: вешалка забита куртками, все в сборе и, скорее всего, вновь ругаются. Впрочем, наличие дома Парфеновой не удивляло. Часы показывали полвосьмого, а она работает до пяти. Стоит стрелкам подобраться к заветному часу, как знаток семейной жизни мигом захлопывает кабинет. Но отчего на крючке болтается верхняя одежда Олега и Юрки? Они-то как оказались дома в «детское» время?

Недоумевая, я влетела на кухню и увидела… пустой стол, в центре которого возвышалась кастрюля с абсолютно остывшей картошкой. Не понимая, что заставило всех бросить горячий ужин, я услышала громкие голоса из своей спальни и пошла на звук.

– Нет, – вопил Олег, лежавший на кровати, – все, что угодно, только не укол!

Филя, державший в руках шприц, ласково бубнил:

– И совсем не больно. Велели же диклофенак колоть три дня, ну не капризничай, поворачивайся на живот!

– Нет! – отрезал Олег.

Ветеринар вздохнул и сел у его изголовья.

– Что случилось? – спросила я.

Муж повернул голову в мою сторону и грустно отметил:

– Пришла наконец! Одно непонятно, где ты все время шляешься?

– Радикулит у него приключился, – быстро пояснила Томуська. – Сильный приступ. Юрка Олега на себе с работы приволок.

– Не надо было сейф таскать, – вздохнула я.

– Да при чем тут это, – отмахнулся муженек, – просто окно в кабинете не заклеено, вот и надуло.

– Ну и что теперь делать? – спросила я, собираясь сесть на кровать.

– Ой, только не сюда, – вскрикнул Куприн, – лучше в кресло, а то тряханешь постель, живо умру!

Я хмыкнула.

– Врач велел колоть ему диклофенак, – пояснил Юрка, – вот, я привез ампулы, а Олег сопротивляется!

– Не люблю уколы, – сообщил муженек.

– Ой, какие мы нежные, – прошипела Лерка, ненавидящая всех мужиков, – подумаешь, диклофенак! Тебе бы магнезию или витаминчики попробовать, вот это настоящий кайф!

– Только уколы, – поинтересовалась я, – другое никак нельзя? Ну компрессы, растирания, горчичники…

– Никогда, – быстро откликнулся супруг, – просто полежу спокойно, само пройдет.

– Мануальная терапия поможет, – сообщила Тома, – Сеня за специалистом поехал.

Не успела она закрыть рот, как бодрый голос Сени произнес:

– А вот и мы.

Все повернулись к двери. В комнату решительным шагом вошла незнакомая женщина, нет, мужчина, нет, все же баба, потому что из-под длинной кофты виднелась черная юбка.

– Здравствуйте, – громким голосом возвестила о себе тетка.

В глазах Олега появился неприкрытый ужас. Впрочем, я хорошо понимала мужа. Мануальный терапевт выглядела устрашающе. Больше всего эта дама напоминала гениального спортсмена, а теперь еще и удачливого политика Александра Карелина. Рост у бабенки зашкаливал за метр восемьдесят, шея в объеме была как мои бедра, руки походили на огромные колбасные батоны, ноги – на колонны Большого театра. А личиком чудовище смахивало на ночной кошмар. Впрочем, мне не хватит красок, чтобы достойно описать мануального терапевта. Просто поверьте, Фредди Крюгер выглядит приятней.

– Знакомьтесь, – выпалил Сеня, – Валечка, лучший в Москве специалист, экстрасенс и хиропрактик.

– У меня уже ничего не болит, я сейчас встану, – зашевелился Олег, – надо же, разом прошло.

– Ну, – глубоким басом заявила Валечка, – рассмотрим, что у нас тут.

Она подошла к Олегу и рывком стянула одеяло.

– Поворачивайтесь.

– Не надо, – простонал муж.

Но Валечка совершенно спокойно, одной рукой, легко повернула Куприна и сообщила:

– Вижу поле для деятельности.

– Но… – начал Олег.

Мануальный терапевт со всего размаха стукнула ладонью по спине Куприна. Сначала послышался хруст, потом крик.

– Отлично, – констатировала дама, – позвонок встал на место, теперь начнем выгонять из мышц молочную кислоту.

– Что? – изумился Филя. – Первый раз про такое слышу! Сколько лет работаю, но об этом не знаю!

– Вы врач? – еще больше выкатила глаза Валечка.

– Ветеринар.

– А-а-а, – протянула она, – тогда ясно. Значит, слушайте все сюда. От чрезмерной нагрузки в мышцах скапливается молочная кислота, ее застой приводит к воспалениям, флебитам и радикулитам!

– Но флебит – это болезнь вен, к мышцам не имеет никакого отношения, – вновь не утерпел Филя.

Валечка крякнула:

– А вены где пролегают? В мышцах! И вообще мне недосуг заниматься тут анатомическим ликбезом. Сейчас могу при вас начать процедуру, сами все увидите!