Маргарита Южина - Пинок в светлое будущее Страница 37

– Господи! Она же убьется! – подскочила к ней Зинаида и стала поднимать несчастную.

Однако врач смотрел на эту картину весьма спокойно, а сама исполнительница бессмертного хита вдруг оттолкнула спасительницу и прищурилась:

– Уйди, ты мне надоела со своими танцами! Мне совсем не нужен хореограф, движения у меня хорошо отточены. Пусть со мной позанимается Алла Борисовна, а то у меня немножко хромает вокал.

Та дама, которую хватала за ногу «фабрикантка», отбрыкиваясь, подошла к Зинаиде и серьезно произнесла:

– «Ну, доброе утро, старуха! Ты что-то немного сдала…»

Корытская судорожно поправила шарфик и вытянула шею.

– Не обращайте внимания, – успокоил ее Максим Валерьевич. – Ксения Прудская у нас помешана на Сергее Есенине, причем в исполнении Сергея Безрукова.

– Над чем вы сейчас работаете? Вы уже ставите «Анну Снегину»? – наседала Прудская. Потом вдруг важно выпятила живот, откинула голову и небрежно бросила: – «Давненько я вас не видала. Теперь из ребяческих лет я важная дама стала, а вы…» А вы что, не видите? Анну Снегину писали с меня! Правда, она была замужем, а у меня как-то мужики с крючка соскакивают, но… – Затем она вдруг уставилась на Сидорчука и взвыла: – «Черный человек! Ты прескверный гость. Эта слава давно про тебя разносится». Рекомендую – поэма «Черный человек». Почему бы вам ее не поставить? Получится весьма актуальная картина. И какая харизма! Здесь можно устроить смешение времен и стилей, я уже вижу, как это будет. Вот с декорацией…

– Ксения, не приставай к человеку! Она все равно не возьмет тебя на роль, – уверенно отодвинул ее врач. – И потом, какая из тебя Снегина? Ты опять вчера не съела овсянку, а потому не прошла кастинг. Иди, ложись отдыхать, а то у тебя блеклый вид, и ты не пройдешь на роль Шаганэ.

Женщина, которую назвали Ксенией, так стремительно кинулась к кровати, что Зинаида отпрыгнула. Устыдившись своего скачка, смущенно крякнула и обратилась к старушкам-композиторшам:

– Уважаемые, здесь с вами лежала Глафира Ферапонтовна… Вы не помните, куда ее перевели?

Одна старушка уже собралась было ответить, но другая дернула ее за кофту и зашипела:

– Не обращай внимания, это Сальери, отравить нас явился к чертям собачьим. Ишь, крутится, чует, что кантата на подходе… Кыш, пошел вон! – замахала она сухонькими ручками на Зинаиду.

– А вы случайно не видели Глафиру Ферапонтовну? – обратилась Корытская к женщине у окна.

Та вздрогнула, уронила тумбообразную ногу на пол и засуетилась:

– Уже мой выход? Боже! Я еще не отработала арабески! – И она, ухватившись за щеки, принялась отчего-то яростно крутиться в центре палаты.

Крутилась она неловко, хваталась за спинки кроватей и производила достаточно жалкое впечатление.

– Пойдемте отсюда, – не выдержала Зинаида.

Процессия спешно покинула палату, а из-под одеяла на них злобно смотрели глаза несостоявшейся актрисы.

Глава 7

Заневестившийся холостяк

Домой Зинаида добиралась добрых полтора часа. Приехала разбитая и уставшая.

– Зинаидочка! Ва-а-ас, – протянул ей трубку любезный Юрий Николаевич.

– Зин! Ну чего я все звоню, звоню, а ты даже к телефону не подходишь? – закричала в ухо Зинаиды Нюрка из далекой теплой страны. – Зин! Ты слышь чего, ты зайди ко мне домой…

– Нюр-ра! – зло прошипела Зинаида. – Я же тебя просила – не звони домой! Вообще не звони мне никуда, только на сотовый! Здесь же может быть полным-полно…

– Конечно, на сотовый тебе звони… А он у тебя вообще-то хоть когда-нибудь включается? – затрещала возмущенная подруга.

Зинаида крякнула. Действительно, на ее телефоне уже недели две, как кончились деньги, а она никак не могла собраться и заплатить. Все не доходили руки. Да он ей не особенно и нужен был, телефон-то. Хотя с ним, конечно, удобнее, но только она постоянно забывала его дома, а потому толку от такой не очень мобильной связи…

– Я тебе триста раз звонила! И домой столько же! – продолжала негодовать Нюрка. – Ты где там разгуливаешь? Небось моих стукачей не нашла, а сама с кем-то прохлаждаешься!

– Нюр, а я стукачей и не искала. А что, надо было? – не поняла Зинаида.

– Ой, господи! Я имею в виду тех, кто меня по башке настучал. Ну совсем не хочет думать, и кому я, глупенькая, свою судьбу вручила… Зин, тут у нас такое дело… Короче, такая замечательная группа подобралась, так вот мы, чтобы потом друг друга не позабыть, решили коллаж сделать, Зин, ты все равно не знаешь, что такое коллаж, не напрягайся…

Зинаида собралась обидеться. Почему это она не знает? Очень даже знает. Берется какая-нибудь картинка, например, с различными животными, и вместо звериных рож наклеиваются фотографии близких и друзей. У них даже в школе такую штуку кто-то делал. Зинаиде выпало блистать в кабаньей туше.

– Так вот для него нужны фотографии! – продолжала верещать Нюрка. – Но я здесь так ужасно выхожу, так получаюсь отвратительно, просто какая-то туземка… Поэтому тебе надо найти у меня в альбоме старые фотографии. Помнишь, где я в розовенькой кофточке? Я там шикарно получилась. Вот ее возьмешь и еще ту, на которой я в бикини. И у меня есть такая крупная, я на паспорт фотографировалась. Вот ее тоже. По скорой почте вышли, заплатишь там, сколько надо, и через два дня фотографии у меня будут. Только поторопись, ладно?

Зинаида хотела немного поразмышлять, ладно или нет, но трубка уже гудела короткими гудками.

– Плохо она получается… – ворчала Зинаида, наглаживая Мурзика у себя в комнате. – Ты знаешь, Мурзон, Нюрка вовсе не плохо там выходит, просто она опять закадрила молоденького ухажера, который ей в сыновья годится, а чтобы на фотографиях не просвечивался ее богатый возраст, она просит прислать ей фотографии столетней давности. В розовой кофточке! Ей же тогда двадцать три было, когда она ту кофточку носила, ничего удивительного, что там она «шикарно получилась». И на паспорт… Это ж она еще в двадцать пять фотографировалась!

Пока Зинаида объяснялась с котом, в ее дверь снова постучали.

– Зинаидочка! К вам гости, – пролепетал Юрий Николаевич.

Корытская судорожно вздохнула и поймала себя на мысли, что сосед уже не кажется ей мужчиной интересным: у него нудный голос и совершенно хамские манеры – так и мельтешит перед глазами!

На сей раз Зинаида требовалась Ларисе Петровне, жене известного журналиста.

– Зин, привет! – ворвалась та в комнату, как обычно, не снимая обуви. – Все! Сегодня у нас съемка. Ты не забыла?

– А сегодня что, уже суббота?

– Нет, какая суббота? Сегодня еще вовсю пятница, но у Игоря Викторовича образовалось окно в свободном времени, и он срочно стремится встретиться с друзьями. Друзья уже звонили, ждут его в шесть. А ты в семь приходи. То есть… то есть через час. Собирайся. Кстати, не забудь синий костюм, ты же у нас будешь женщина в синем!

– Подожди… но… я не готовилась сегодня… Мы же на завтра договаривались… – растерялась Зинаида.

Лариса уверенно шлепнула ее по плечу спортивной дланью.

– Не станем ждать! К чему тянуть кота за резину? Появился удобный момент, значит – вперед. И потом, чем быстрее мы тебя сфоткаем, тем быстрее выйдет материал. А что, ты одежду еще не подбирала? Господи! Ну ладно, у Игоря есть ярко-синий халат, напялишь его, а тапки я тебе дам.

– Фигу! – вдруг мстительно заявила Зинаида. – Я у тебя в сапогах буду бегать, ты же у меня никогда не разуваешься!

– А у тебя есть синие сапоги? – загорелись глаза у Ларисы. – Нет? Зато тапки у меня синие, сланцы такие резиновые. Значит, разуешься. Все, через час у меня, я побежала…

– Стой! Но через час же еще рано – светло везде.

– Ничего, я шторы задерну и темно станет, – успокоила Лариса Петровна и вынеслась за дверь.

Зинаида стала собираться. Синего у нее, как назло, ничего не обнаружилось. К тому же до Корытской вдруг дошло, что ее фотографиями «в синем» она будет любоваться совсем даже не в гордом одиночестве, наоборот, эти кадры, может быть, будут единственными, где ее сможет лицезреть вся общественность, а потому выглядеть требуется достойно.

– Вот черт, не могла я зеленый цвет предложить! У меня как раз и платьице новенькое болотистого цвета, и опять же колготки… Ага, и была бы я в газете, точно жаба! Нет, уж лучше буду в синем. А колготки у нас в магазине я видела замечательного лилового оттенка. Мне обязательно должно пойти!

К Ларисе она заявилась в лиловых колготках и в синих вязаных перчатках, больше ничего такого колера она не нашла.

– Ваще кла-а-а-сс! – задохнулась от восторга Лариса. – Давай, я на тебя еще халатик навешу… Где он у Игорька болтался-то?

Халатик «болтался», конечно же, в грязном белье, однако Лариса не потерпела возражений модели.

– Ну и что, что грязный? Он же не в уличной грязи, а так только, по́том провонял. На фотографии это видно не будет, надевай.

– Но я не хочу, чтоб по́том… – сопротивлялась Зинаида.