Наталья Александрова - Джакузи для Офелии Страница 37

Серафима Петровна машинально схватила чугунную сковородку с котлетами и бросилась в прихожую.

Когда она подбежала к входной двери, та начала медленно приоткрываться.

Это было самое ужасное зрелище, какое Серафима Петровна только могла себе представить.

Зять никак не мог прийти в неурочное время, он регулярно возвращался в восемнадцать часов, а своими ключами мог открыть дверь только он. Значит, в квартиру Серафимы Петровны лезли грабители. Сейчас они ворвутся в ее уютное жилище, наследят, натопчут, перевернут все вверх дном и еще, не дай бог, отберут ее многолетние накопления!

— Караул, — проговорила она очень тихо. Обычно мощный, как пароходная сирена, голос отказал ей в эту критическую минуту.

Дверь открылась, и перед гражданкой Оглоуховой появились две ужасные, совершенно разбойничьи физиономии.

На первом плане виднелась остроносая крысиная мордочка с подвижным, постоянно к чему-то принюхивающимся носом. Обладатель крысиной морды был щупл, как подросток, но чрезвычайно вертляв. Над этим первым разбойником нависал второй, куда более крупный, напоминающий то ли взбесившегося бегемота, то ли персонажа популярного мультфильма «Шрек».

— Тихо, тетка! — прошипел похожий на крысу разбойник, поднеся к губам палец. — Тихо, если хочешь жить!

Серафима Петровна попятилась.

В этот страшный миг она почему-то подумала, что ее зять вернется в восемнадцать часов со своей государственной службы и вместо горячего обеда из трех блюд обнаружит в квартире хладный труп своей тещи.

Наверное, он очень рассердится.

Эта мысль придала Серафиме Петровне сил и решимости.

Первое, что она сделала, — издала устрашающий вопль наподобие боевого клича американских индейцев в исполнении югославского артиста Гойко Митича и ударила тем, что было у нее в руках, по крысиной мордочке ближайшего бандита. А в руках у нее в этот момент была чугунная сковорода с кипящим маслом и недожаренными котлетами.

Чугунная сковорода и сама по себе является весьма опасным оружием ближнего боя, но если она находится в руках разъяренной домохозяйки и в ней к тому же находятся горячие котлеты и порядочное количество кипящего масла, — ее уже вполне можно считать оружием массового поражения.

Остроносый бандит истошно завопил, схватился за ошпаренное лицо и завертелся на месте.

На передний план вырвался его рослый и широкоплечий напарник. Выглядел он просто устрашающе и намерения имел самые решительные. Однако не успел он сграбастать Серафиму Петровну и разделаться с ней по-своему, по-бандитски, как предприимчивая домохозяйка приняла свои собственные меры.

Надо сказать, что в дамском клубе на дворовой скамье часто рассказывали ужасные истории о врывающихся в квартиры добропорядочных граждан бандитах и о том, к каким непоправимым последствиям приводят такие визиты. Поэтому небезызвестная Никитична, которая всегда все знала, советовала своим товаркам на такой случай держать под рукой, точнее — возле двери, в качестве орудия самообороны какое-нибудь средство из арсенала бытовой химии.

Именно по совету Никитичны Серафима Петровна держала поблизости от двери, а точнее — в металлическом шкафчике с электросчетчиком, баллончик с аэрозолем «Раптор», предназначенным, как было написано на этикетке, для борьбы с нелетающими насекомыми.

Переложив сковородку в левую руку, доблестная домохозяйка правой рукой схватила «Раптор» и выпустила в лицо грозно надвигающегося на нее громилы едко пахнущую струю.

Неизвестно, можно ли считать бандитов нелетающими насекомыми, но опытным путем выяснилось, что для борьбы с ними аэрозоль «Раптор» тоже вполне подходит.

Двухметровый бандит завизжал неожиданно высоким голосом и схватился за глаза. Под ногами у него вертелся щуплый напарник, глаза немилосердно жгло ядовитым составом, и растерявшийся бандит совершенно утратил последние остатки мозгов. Он шарахнулся назад, ударился о громоздкую вешалку, и она с грохотом обрушилась на него.

Вешалка была довоенная, в те времена еще не изобрели ни древесно-волокнистые, ни древесно-стружечные плиты, поэтому этот предмет домашней обстановки был изготовлен из натурального массива дуба. Соответственно, вешалка была очень большая и очень тяжелая. Получив мощный удар по затылку тяжелым тупым предметом, бандит метнулся на этот раз вперед и налетел на своего тщедушного напарника, который по-прежнему вертелся на месте, держась руками за обваренное лицо. Тот с перепугу решил, что на него напал еще один, неизвестно откуда взявшийся противник, и нанес вслепую удар раскрытой ладонью, известный мастерам карате под поэтичным названием «укус пьяного дракона».

Удар попал не совсем в цель, поэтому он не оборвал жизнь ослепшего от «Раптора» громилы, но причинил ему ужасную боль. Громила стряхнул с себя остатки вешалки и махнул огромным кулаком в том направлении, откуда его кто-то так неожиданно и подло ударил.

Между бандитами завязалась упорная и напряженная потасовка. Серафима Петровна, с удовлетворением увидев, что незваным гостям совершенно не до нее, собрала в кулак волю и снова пустила в ход чугунную сковородку. Несколькими умелыми ударами она так воздействовала на ослепших бандитов, что они выкатились на лестничную площадку. Серафима поспешно захлопнула за ними дверь и задвинула тяжелый железный засов. Обыкновенным современным замкам она больше не доверяла, поскольку видела, как легко бандиты с ними справились.

Облегченно вздохнув, она оглядела поле боя, точнее — собственную прихожую.

Вешалка была сломана, обои кое-где висели лоскутьями, две недожаренные котлеты валялись на полу, одна прилипла к стене на высоте человеческого роста, а одна каким-то неизвестным науке образом пристала к потолку.

Серафима Петровна снова вздохнула, на этот раз — огорченно, поскольку представила, каких трудов будет стоить приведение квартиры в порядок, но первым делом ей нужно было сделать две вещи — поставить жариться новую порцию котлет взамен безнадежно утраченных и позвонить в полицию, поскольку бандиты все еще находились поблизости и могли предпринять новую попытку штурма.

Серафима слепила котлеты, шлепнула их на сковородку и сняла телефонную трубку.

В полиции ей ответили сразу же.

Правда, ответили как-то невразумительно.

Вместо того, чтобы выслушать Серафиму и немедленно выслать наряд, девушка, которая сняла трубку, буркнула:

— Обождите, гражданка! — и громко заговорила с кем-то, кто находился рядом с ней:

— Капитана Ананасова нет! Нет, я вам русским языком объясняю! И сегодня уже не будет! Это я вам совершенно ответственно заявляю! Мало ли, что он вам обещал! Он у нас половине архива обещал жениться и еще четверти паспортного стола! Он и мне перед получкой регулярно жениться обещает, если я сто пятьдесят рублей взаймы дам! А у нас не арабский восток, у нас больше одной жены не положено! А одна у него уже есть! Вот так вот — есть у него уже жена! И нечего тут хулиганить и права качать, тут вам не здесь! Да, гражданка, я вас внимательно слушаю!

Поняв, что последние слова обращены к ней, Серафима Петровна торопливо заговорила:

— Вышлите ко мне немедленно наряд, ко мне в квартиру бандиты вломились! Двое, такие страшенные!

— Одну минуточку, как же вы со мной разговариваете, если у вас в квартире бандиты?

— А я их из квартиры-то выгнала, только они на лестнице и могут опять вломиться…

— Выгнали? — удивленно переспросила девушка. — Как же это вы бандитов выгнать сумели?

— Котлетами, — чистосердечно призналась Серафима Петровна, — то есть сковородкой… и еще этим… как его… авиа… аэро… в общем, средством для муравьев, то есть от муравьев. И еще тут вешалка помогла, хорошая вешалка, дубовая, сейчас таких не делают…

— Гражданка, — раздраженно оборвала ее волнующее сообщение девушка, — вы, гражданка, наверное, телефоном ошиблись. Вам, наверное, в психбольницу надо, а это полиция!

— Как это — в психбольницу? — обиделась Серафима. — Почему это, интересно, в психбольницу, когда ко мне двое бандитов вломились? Вы меня что — за ненормальную принимаете?

— А за кого я вас должна принимать, если вы тут звоните и заявляете, что котлетами и вешалкой двух бандитов из квартиры выгнали? И еще муравьев каких-то приплетаете?

— Ну если так оно и было!

— Гражданка, прекратите понапрасну линию занимать, а то я сейчас ваш звонок официально зафиксирую и открою дело о злостном телефонном хулиганстве! До меня сейчас, может быть, реальные пострадавшие из-за вас не могут дозвониться!

— А я, значит, получается, не реальная пострадавшая? Когда у меня вешалка поломана, и обои лоскутами висят, и еще котлеты заново жарить пришлось, а у меня зять на государственной службе и в восемнадцать часов очень даже может домой возвратиться?