Сергей Ульев - Шерлок Холмс и десять негритят Страница 37

— Охотно, только дайте повод. Скажите что-нибудь непристойное.

— Пожалуйста. — Марлоу на мгновенье задумался. — Ваша трубка, комиссар, навевает скуку, от одного ее вида у меня урчит в желудке.

— Вот и отлично!

Мегрэ размахнулся и съездил Марлоу по челюсти. Частный детектив зарылся в сугроб.

Холмс и Ватсон наблюдали за ними, с интересом ожидая, что будет дальше.

— Благодарю, — прошепелявил Марлоу, вставая и отплевываясь. — А у вас неплохо поставлен удар, комиссар. Надеюсь, вы носите с собой пистолет?

— У меня револьвер.

— Еще лучше! Не откажите в любезности, двиньте мне рукояткой по темечку. Только так, чтоб искры из глаз посыпались.

Мегрэ полез за револьвером. Марлоу, предвкушая немалое удовольствие, снял шляпу и повернулся к нему спиной. Но тут у Ватсона сдали нервы — все-таки он был доктор! — и он кинулся к ним, размахивая руками.

— Я категорически протестую против подобных экспериментов, джентльмены! — крикнул он. — Я не умею лечить сотрясение мозга, к тому же морфий у меня на исходе.

— Ладно, в другой раз, — скрипя сердце, согласился Марлоу. — Расслабьтесь, комиссар. Если в этой жизни кого и нужно слушаться, так это докторов.

Мегрэ с заметным сожалением спрятал револьвер.

— Это правда, Ватсон, у вас в самом деле кончается морфий? — отведя доктора в сторону, обеспокоено спросил прошептал Холмс.

— Я несколько преувеличил истинное положение дел, Холмс. Я берегу его для вас.

Великий сыщик с облегчением вздохнул.

— Ну вы меня и напугали, мой дорогой Ватсон. Такими вещами не стоит шутить. Вы же знаете… Нет, вы посмотрите: они опять дерутся! — вдруг воскликнул Холмс.

И действительно, стоило им на секунду отвлечься, как между Марлоу и Мегрэ вспыхнула драка. Ведущая роль принадлежала конечно же Мегрэ. Марлоу вяло подыгрывал, скорее делая вид, что машет кулаками, нежели на самом деле обороняясь.

— Да в чем дело, джентльмены? Чего вы не поделили? — спросил Ватсон, оттаскивая вместе с Холмсом разъяренного комиссара от ухмыляющегося Марлоу.

— Он поздравил меня с тем, что теперь путь к сердцу девушки открыт, — обливаясь потом, ответил Мегрэ.

— Какой девушки?

— Речь идет, по-видимому, о Делле Стрит, — догадался Холмс.

— Я не потерплю в свой адрес вульгарных намеков! — прорычал Мегрэ. — Довольно с меня мадам Мегрэ. К чему мне еще чья-то доверенная секретарша?

— Отказаться от такого подарочка — это пижонство, — пожал плечами Марлоу, повернулся к ним спиной и пошел прочь.

Поднимаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с выскочившим из дома инспектором Жювом. Они сердечно обнялись. Не столько от избытка чувств, а, скорее, по инерции, чтобы не упасть.

— Кто на этот раз? — живо спросил проницательный инспектор, потирая ушибленное плечо.

— Перри Мейсон.

— Трупов все больше! Но круг сужается. Скоро я наступлю ему на хвост! Я удавлю его, я повешу его за…

Марлоу не стал внимать бессвязным выкрикам инспектора и побрел дальше, по ступенькам вверх.

Жюв скатился к подножию лестницы.

— Господа, я знаю, кто это сделал! Месье Мегрэ, мы должны немедленно ее… его арестовать! Месье Холмс, доктор Ватсон, я знаю, кто убийца!

— Да о ком вы говорите, инспектор Жюв? — раздраженно произнес Мегрэ.

— Это мисс Марпл. То есть не мисс Марпл, а Фантомас, переодетый под старуху. Морщины, седые волосы — все это липа! Умелая косметика, престижный шампунь и маскировочный чепец! Долгое время я не понимал этого, по крохам нащупывая истину. Но когда мисс Марпл ударила меня по лбу своей туфлей, я сразу прозрел. С такой силой мог бить только мужчина! И я хочу сделать заявление, господа. Мисс Марпл — это Фантомас!

Слушатели переглянулись.

— Видите ли в чем дело, сэр, — сказал Холмс, — мисс Марпл час назад была убита. И ею сейчас занимается отец Браун. В смысле, он ее отпевает.

— То есть как убита? — растерянно пролепетал Жюв, бессильно опуская руки. — Значит, она… никакой не Фантомас?

— Выходит, что так, инспектор, — строго сказал Мегрэ. — И в этой связи нам хотелось бы от вас услышать, где вы были в момент ее убийства?

— Я?

— Вы! Где вы были, инспектор, когда мисс Марпл отдавала концы? — комиссар пошел на Жюва, как бык, тыча в него своей трубкой.

В воздухе запахло крематорием.

— О чем вы хотели поговорить с мисс Марпл, когда пытались вызвать ее со спиритического сеанса? За что вы ударили ее своей туфлей? Чем она вам не угодила? — сыпал вопросами Мегрэ.

— Это она меня ударила, месье комиссар, — робко возразил Жюв, присаживаясь в сугроб. — Настоящий француз никогда не поднимет руку на женщину.

От этих слов взгляд Мегрэ неожиданно потеплел. Повеяло Парижем, Монматром, шелковым женским бельем, розовыми бантиками…

— За что же она вас ударила? — спросил он уже совсем другим тоном, перестав тыкать в инспектора своей трубкой, а, напротив, помогая ему выбраться из сугроба.

— Я пытался за ней поухаживать. — Жюв шмыгнул носом. — Знаете, месье комиссар, я…

— Знаю, голубчик, знаю, — кивнул Мегрэ — Любовь зла.

Все дружно заулыбались. Можно было подумать, что в этом зловещем замке совсем уж не осталось места для любви. Ан нет! Жизнь брала свое.

— И что вы от нее хотели во время сеанса? — все-таки счел нужным уточнить Холмс. — Зачем вы вызывали ее в коридор?

— Я хотел объясниться… признаться в своих чувствах, — ответил Жюв, едва не покраснев. Но вдруг явственно представил старушку, заносящую над его головой свою туфлю, и побледнел, как прокисшее молоко.

Глава 43.

Молчание отца Брауна

Перри Мейсона перенесли в дом и по установившейся в замке традиции оставили покоиться в его собственной спальне. Холмс взял у дворецкого ключи и запер дверь.

— Надеюсь, хотя бы мистер Мейсон от нас не убежит, — сказал он и повернулся к дворецкому: — Вы вот что, Берримор…

— Мое имя Томас, сэр.

— К тому, что я собираюсь вам сказать, Бе… Томас, это не имеет ни малейшего отношения. Итак, Бе… Томас, в замке есть мышьяк?

— Не знаю, сэр. Я поищу-у.

— Поищите, любезный. А не найдете — любая отрава сгодиться. И нашпигуйте этим ядом мясо…

— Мясо кончилось, сэр.

— А что осталось?

— Колбаса, сэр.

— Тогда колбасу.

— Слушаюсь, сэр. Прикажите подать к у-ужину?

Холмс даже не улыбнулся.

— Нет, разбросайте ее по замку.

Ватсон в изумлении уставился на своего друга.

— Холмс, вы собрались изводить крыс? Но я не встречал здесь ни одной.

— Ах, доктор Ватсон, доктор Ватсон, какой же вы у меня все-таки дурачок!

— Не понимаю, о чем это вы, Холмс, — стушевался Ватсон.

— Вспомните о следах возле тела Мейсона. Мы должны уничтожить эту собаку.

— Но в замке нет собак, сэр, — сказал дворецкий.

— Вы сперва разбросайте повсюду отравленную колбасу, Томас, а мы там поглядим, что из этого выйдет.

— А много ли у нас осталось колбасы? — обеспокоено поинтересовался Мегрэ.

— На два дня, месье.

Этот ответ слуги вполне удовлетворил Мегрэ. Он сразу прикинул: за два дня либо снег растает, либо убийцу схватят, либо самого Мегрэ уже убьют, и тогда ему будет не до колбасы.

Инспектор Жюв держался поодаль от них, кусая ногти. Он сегодня так и не пообедал, но это его ни капельки не беспокоило. Он прислушивался к своему внутреннему голосу, и этот голос нашептывал ему, что Фантомас до сих пор разгуливает на свободе, верша свои грязные дела. Жюв не мог с этим смириться. И он украдкой поглядывал на присутствующих, прикидывая что-то в уме.

— Послать дворецкого за отцом Брауном для Мейсона, Холмс? — спросил Ватсон.

— У Томаса есть более неотложные дела, Ватсон. Пойдемте лучше сами сходим за святым отцом.

— И я с вами, — сказал Мегрэ.

— И я, — подхватил Жюв, боясь потерять их всех из виду.

— Короче, господа, идем все вместе, — заключил Марлоу. — Помните японскую притчу про веник? По одному нам быстро переломают хребет, а вместе у нас гораздо больше шансов уцелеть. Так что предлагаю держаться веником!

— Я — за, — ответил Жюв, остальные почему-то промолчали. Мужчины прошли к комнате мисс Марпл.

Холмс распахнул дверь.

— Святой отец! — позвал Холмс, но маленький священник не обернулся на зов.

Он сидел в глубине комнаты в кресле с высокой спинкой. На голове у него была черная широкополая шляпа, на коленях лежал ветхий зонт с неуклюжим набалдашником. Рядом на пуховой перине должна была возлежать почившая в бозе мисс Марпл, но ее там не было.

Стоявшая в спальне тишина оглушала, вселяя суеверный ужас. Ватсон слабо вскрикнул, вцепившись в Холмса. Великий сыщик даже не повел бровью. Остановив вошедших повелительным взмахом руки, он освободился от объятий доктора и бодрым шагом направился к застывшему в кресле священнику. Наклонившись, он вгляделся в это неподвижное добродушное лицо.