Дарья Калинина - Полюблю и отравлю Страница 38

Так Наталья вновь стала матерью! Нельзя сказать, что она была в восторге. Нет. Она была в ужасе от плодовитости собственной дочери и от того, что та творит. Но что ей было делать? Отдать родного внука в детский дом? Отказаться от родной кровиночки? Нет, Наталья себе и представить такого не могла. Пусть тяжело, пусть трудно и голодно, но внуки должны оставаться при ней! Еще не хватало отдавать их в чужие руки! Что они, котята, что ли?

– Родная кровь, – поговаривала Наталья. – Это не вода. И ты, моя девочка, всегда будешь моей. И все те дети, которых ты родишь, будут тоже и моими. Но очень тебя прошу, Аля, выйди наконец в следующий раз замуж, а потом уж рожай. Третьего твоего ребенка нам с папой, боюсь, не выдержать. И ради бога, получи хоть какое-нибудь образование, чтобы хоть третьего ребенка ты могла содержать сама.

И Аля постаралась послушаться мать. Она получила образование. И она в самом деле вышла замуж прежде, чем родить. Но великий боже! Что это был за муж!

– Ни кола ни двора! Жил в крохотной комнатке в отвратительной и грязной коммуналке, не работал, пил и, как мне теперь кажется, еще и кололся!

– Наркоман? Ваша дочь вышла замуж за наркомана?

– Ну, сначала он еще выглядел ничего. Костюм на свадьбу такой купил красивый. И откуда только деньги взялись! Но и только. На этом его богатства и закончились. Дальше он плотно сел на шею Алечке. Сделал ей ребенка. Бедная девочка вкалывала на двух работах. Стала пить. И так плохо выглядела, что мне было за нее просто страшно. Я очень боялась, что с Алей что-нибудь случится.

И точно. Все кончилось очень плохо. Муж Али решил приохотить ее к новому виду кайфа, про который он прослышал.

– Он насильно сделал нашей девочке укол, а потом вколол дозу и себе – и стал дожидаться прихода кайфа.

Увы, наркоман не рассчитал дозу. Он умер, а Алечку, которая умудрилась вызвать «Скорую», с сильнейшей передозировкой отвезли в больницу. Там она и родила своего третьего ребенка – Максимку.

– И такое уж наше горе, что снова мы остались с младенцем и без всякой помощи.

– А ваша дочь?

– С тремя маленькими детьми нам стало совсем плохо материально. И Алечка, чувствуя ответственность за своих детей, вызвалась поехать на заработки.

– Куда?

– На север. До сих пор требуются рабочие для работы вахтовым методом на горных разработках и в тому подобных тяжелых местах.

– Но там работают одни мужчины!

– Женская работа есть везде. Алечка была медсестрой, и ей нашлась неплохая должность.

Сначала родители были очень довольны. Деньги от дочери приходили регулярно, и совсем неплохие деньги. Но затем Алечка внезапно уволилась и уехала. Куда, родителям не сказала. Обмолвилась лишь о том, что встретила мужчину, и он не знает о ее троих детях, которые по паспорту вовсе и не ее даже. Так что она уезжает. И просит ее не искать.

– Впрочем, деньги она продолжает нам регулярно посылать. А ее стремление начать жизнь с чистого листа мне вполне понятно. Вряд ли новый муж пришел бы в восторг, узнав о прошлом Али. Но я не в обиде. Мои внуки остались при мне. А я очень люблю своих малышей. И честное слово, иной раз я и сама думаю, что они мои собственные дети.

На этом месте глаза Натальи увлажнились. Да, эта женщина явно любила свое потомство. И своих собственных детей. И их детей тоже. Наверное, она так же будет любить и своих правнуков, если доживет до их появления. Ведь она сказала совершенно правильно, кровь – не вода. И можно только радоваться, когда семья многочисленна и в доме звучат детские голоса.

Глава 13

Но внезапно из дома послышался детский крик. И Наталья тут же встрепенулась, очнувшись от задумчивости.

– Ой! Что там такое? Мне надо бежать!

Подруги тоже кинулись за ней следом.

– Что там случилось?

Ребенок надрывался изо всех сил. Девушки не могли сказать точно, кто именно из троих младших детей орет сейчас благим матом, пугая всех обитателей окрестностей. Но это было и неважно. Наталья действовала оперативно. Взлетела наверх быстрее молнии. И хотя бежала с улицы, подбежала к детской одновременно с Селестрой, которая ночевала на том же этаже, что и дети.

Оказалось, что кричали все трое. Младший Максимка, как показалось подругам, орал больше из солидарности с братом и сестрой. А вот Анечка и Сеня были реально перепуганы.

– Черный дядя! Черный дядя! – повторяла Анечка, тыча пальчиком в окно.

И относительно взрослый Сеня тоже трясся и показывал дрожащей рукой на окно.

– Там! Там он был! Черный! И рожа жуткая!

Недолго думая, Наталья подскочила к окну и распахнула его.

– Кто тут?

Кира метнулась за ней следом и втянула женщину обратно:

– С ума сошла!

– Пусти! Я должна выяснить, кто там!

– Что ты делаешь, сумасшедшая! Возможно, преступнику только того и надо! Подкараулит, пока ты выглянешь, а потом возьмет и выстрелит. Надо погасить свет.

Селестра щелкнула выключателем, и все трое детей разразились дикими воплями. Они были сильно напуганы и решительно не хотели оставаться в темноте. Кира с Лесей подсели к ним, пытаясь успокоить. А Наталья в это время оглядела местность вокруг и наконец разрешила:

– Тетя Селестра, включите свет! Я уже все посмотрела, возле дома никого не видно.

Селестра снова щелкнула выключателем, и в комнате загорелся свет. Дети мигом успокоились. А Наталья, захлопнув окно и задернув шторы, решительно сказала:

– Вот что, ребятки! Сегодня ночью я переночую с вами!

Дети разразились радостными воплями.

– А где же ты ляжешь? – рассудительно спросил Сеня. – Можешь ко мне! Или к Анечке. Она маленькая! И вы обе девочки. Вам можно ложиться вместе.

– Я принесу снизу раскладушку! – стараясь выглядеть веселой, воскликнула Наталья. – У нас ведь есть раскладушка. И не бойтесь, мои маленькие, никакого черного дяди нету. Вам просто показалось.

– Нет, не показалось.

– И он есть!

– Есть!

– Есть!

И даже маленький Максимка важно закивал головой. Да, есть. Видел. Брат с сестрой не врут. Они говорят правду. Я подтверждаю.

– И какой он был? – нерешительно спросила у детей Наталья.

– Огромный!

– Черный!

– Страшный!

– Сидел на дереве и смотрел на нас!

Наталья пожала плечами.

– Во всяком случае, сейчас там никого нету.

– Но мама! Он там был! И он может вернуться!

– Я же останусь с вами. Верно? Так что вам нечего бояться.

– Останешься?

– Останусь и прогоню всякого, кто осмелится пугать моих детей.

Говоря это, Наталья уже раздвигала детские кроватки и другую мебель, чтобы в комнате могла встать еще и раскладушка и при этом осталось бы достаточно места для перемещения по комнате. Дети бросились помогать Наталье. И подруги поняли, что им пора уходить. И хотя они бы с большим удовольствием остались и попытались выяснить, куда делся черный человек, так напугавший детей, но им пришлось сдаться.

Вернувшись к себе домой, они обе плюхнулись на диван. У них в головах царил полный сумбур. Да, Наталья рассказала им историю своей заблудшей дочери, призналась, что растит собственных внуков, но легче от этого подругам не стало. Ну, растит женщина не детей, а внуков, выдавая их за собственных детей, и что с того? За что же их всех преследовать или даже убивать?

– Ты обратила внимание на руки Селестры? – внезапно спросила у подруги Кира.

– Руки? Селестры? – удивилась Леся. – Нет. А что с ними не так?

– Они были черные.

– Что?

– Ну, не так чтобы совсем черные, но кожа потемнела и под ногтями виднелась грязь.

– И что с того? Она чистила свеклу или картошку, вот руки у нее и почернели.

– А вдруг Селестра и была тем черным человеком, напугавшим детей?

– Зачем?

– Не знаю, – схватилась за голову Кира. – Я уже ровным счетом ничего не знаю!

– Нет, но почему-то же у тебя такая мысль возникла?

– Ну… Почему, почему! Потому что в доме осталось фактически только двое взрослых. Наталья и Селестра. Алексей мертв. Сергей пропал. Андрей арестован. Выходит, что из всей многочисленной семьи уцелели лишь эти двое.

– Ну и что?

– Не знаю. Может быть, и ничего. А возможно, что это что-нибудь да и значит.

Но что именно задумала Кира, она сказала Лесе лишь на следующее утро. Всю ночь она обдумывала свою новую версию и утром изложила ее Лесе.

– Следующий подозреваемый на очереди – это Селестра! – торжественно объявила Кира подруге.

Леся, которая в этот момент с аппетитом уплетала теплое яичко всмятку, заедая его мягким кусочком булочки со сливочным маслицем и красной икоркой сверху, даже подавилась от неожиданности. Красная икра попала ей не в то горло. Сверху спустился яичный желток. И Леся почувствовала, что в буквальном смысле эти двое душат ее.

Прокашлявшись, она выпила целый кофейник кофе, забелив его сливками. И лишь после того, как горло у нее смягчилось и дравшая его наждачка сменила свой номер на более мелкий, смогла спросить: