Дарья Донцова - Страстная ночь в зоопарке Страница 39

Я кивнула, распрощалась, пошла к двери и была остановлена возгласом провизора:

– Измеритель массы мозга! Вы забыли его на кассе.

– Он мне не нужен, – отмахнулась я.

– Ничего из ассортимента аптеки нельзя возвращать, – строго объявил Артур.

– Я не пользовалась прибором, не вскрывала коробку, – удивилась я, – не выносила аппарат на улицу.

– Есть чек, значит, вы совершили покупку, – уперся провизор, – я не могу вернуть вам сорок евро.

– И не надо, – легкомысленно сказала я, – оставьте себе.

– Ни в коем случае! Он ваш! – отрезал Артур.

Мне пришлось забрать пакет.

Погода радовала совсем не декабрьским солнышком, с неба перестал лить дождь, под ногами не растекались лужи. Здание «Шпикачки» находилось недалеко, и я решила прогуляться пешком, оставив любезно предоставленную Борисом малолитражку возле аптеки. Мне удалось припарковать машину: в плотном ряду автомобилей у тротуара случайно обнаружилось местечко. Но не факт, что повезет у трактира, с парковкой в Бургштайне так же плохо, как и в Москве.

Оставив пакет на заднем сиденье, я дошла до служебного входа и столкнулась с Варей.

– Ну? – налетела на меня она. – Побеседовала с Ольгой?

– Пока нет, – ответила я.

– Блин, – выпалила Варя, – протянешь время, и будущая хозяйка «Шпикачки» найдет управляющего на стороне.

– Сейчас Волковой не до покупки трактира, – парировала я, – она занимается похоронами мужа.

– Не сама же она за гробом поехала! – возразила Варвара. – Специалиста наняла!

Эгоцентризм Варвары поражал. Конечно, для большинства людей своя рубашка ближе к телу, но они хотя бы стараются изобразить сочувствие, когда слышат о чьей-то смерти. Варя даже не прикидывалась огорченной, она втолкнула меня в крохотную кладовку и затарахтела:

– «Шпикачку» точно продают. Вероника Григорьевна в ярости орет на служащих, но народ на нее забил. Догадались, что недолго ей царствовать, скоро тут власть переменится. Вчера младший Гришка раскололся, пришел ко мне и рассказал правду. Облысевший сыночек Вероники – игрок в покер. Он не первый раз спускает капитал. Мать пытается обуздать «деточку», но разве ей справиться с сорокапятилетним мужиком? Старший Гриша поставил на кон ресторан и спустил его. Тому, кто выиграл, трактир не нужен, он хочет денег. Гришка втихаря сбывает ресторацию. Все наши думают, что «Шпикачку» приобретет Волкова. А я поняла, что ты ее шпионка, нанятая, чтобы сбить цену.

– Мы уже обсуждали эту тему, – остановила я Варю. – Теперь выслушай меня. Наша договоренность останется в силе, я замолвлю за тебя словечко. Но сейчас не очень этично проводить с Волковой беседы на эту тему.

– Почему? – спросила Варя.

– У нее муж умер, – процедила я. – Прояви такт, сделай вид, что скорбишь вместе с ней. Как я могу доложить хозяйке о твоих исключительных талантах, проведя тут всего одну рабочую смену? Оля заподозрит сговор, я не получу гонорар, а тебя новая владелица сразу вышибет на улицу. Мне необходимо потолкаться в «Шпикачке» хотя бы несколько дней.

Варвара одернула форменный халат.

– Твоя правда! Я порой излишне тороплюсь, несусь ракетой. Пусть Роберта похоронят, как раз пройдет нужное время, ты осмотришься.

– Приятно иметь дело со сговорчивым человеком, – улыбнулась я.

Варя поправила аккуратно уложенные волосы.

– Я готова на компромиссы, если они не затрагивают принципиальных вещей, и могу по достоинству оценить хороший совет.

Я поспешила закрепить успех:

– Меня лучше не повышать до помощницы Степана.

– Оставаться в посудомойках глупо, – воскликнула Варвара, – ты не сможешь никуда отлучиться, кроме как в перерыв. Работа изнурительная, выматывающая, она для здоровенной бабы, а не для мелочи чуть больше сорока кило весом.

– От Степана тоже не отойти, – возразила я, – и он заставит меня резать овощи. Я не умею и не люблю готовить, устану от этого хуже, чем от мытья тарелок. Работники на кухне удивятся, почему ты меня повысила? Есть Макс, который пришел раньше. Имею встречное предложение. Приставь к Степану Максима, у парня больная жена, он нуждается в заработке, будет тебе благодарен за увеличение оклада, получишь верного клеврета. А я лучше стану уборщицей. Она разгуливает по «Шпикачке» свободно, протирает пол в холле, чистит туалеты. Никто не удивится, если столкнется со мной на складе, в кабинете Григория или на коленях возле духового шкафа. Чистота – залог здоровья.

– У нас есть уборщица Аня, – протянула Варя, – не хочется ее увольнять, хорошая девушка, работящая, молчаливая, никогда не грубит, старательная, непьющая.

– Дай ей отпуск, – предложила я, – отправь на три дня домой, заплати за неотработанную смену. Полагаю, Аня будет счастлива. На кухне скажешь, что уборщица приболела, а я временно ее заменю.

Глава 25

Нацепив форму и вооружившись тряпкой, я пошла по коридору, ведущему к чулану со скатертями, раздумывая, как найти человека, к которому торопился умирающий Роберт. В любом коллективе есть личность, обожающая сплетничать о коллегах. Надо выяснить, кто в «Шпикачке» любит перемывать коллегам кости, и поболтать с ней. Хотя почему я подумала про женщину? Встречались мне и мужчины, сладострастно обсуждающие чужую жизнь.

– Эй, Вилка! – окликнули меня.

Я остановилась:

– Кто здесь?

Небольшая деревянная панель отъехала в сторону, из углубления вышел Макс.

– Там есть комната? – удивилась я.

– Вход в подвал, – пояснил Макс. – Совсем небольшой, он оборудован под хранилище овощей. Спасибо.

– Пожалуйста, – кивнула я, – правда, не знаю за что.

– Ты отказалась от места помощницы Степана, и оно досталось мне, – произнес Максим. – Извини за вчерашнюю горячность, но я не хотел такого поворота. Наше заведение – серпентарий, если не кусаться, тебя сожрут другие змеи. Еще раз мерси, но не советую впредь проявлять благородство, его не оценят по достоинству, прилепят кличку «дура» и будут тобой помыкать. Зубы и когти – вот что нужно иметь и активно использовать в борьбе за место под солнцем.

– Похоже, мы обитаем на разных территориях зоопарка, я – не смотрю на мир из окна серпентария. И тебе советую уйти из него. Если считать окружающих ядовитыми кобрами, они таковыми и станут. Попробуй считать людей благородными собаками, и обретешь верных друзей, – сказала я.

Макс сложил руки на груди.

– Ага! Ласковые питбули, нежные ротвейлеры, сострадательные аргентинские доги! Имей в виду, я не собирался мутить интригу, чтобы помешать твоему стремительному повышению.

– Знаю, – кивнула я, – но стоять около Степана с тесаком в руке – не моя голубая мечта. Я не люблю готовить, вот убирать обожаю, поэтому и постаралась избавиться от кухонного рабства.

Максим взял меня за руку.

– Еще раз спасибо! Что хочешь в знак благодарности?

– Плюшку с творогом или корицей, – облизнулась я. – Вчера они так офигенно пахли! Чуть с ума не свели! Я хотела утащить одну, но не удалось!

Макс рассмеялся и собрался что-то сказать, но тут в коридоре показалась худенькая женщина. Максим быстро выпустил мою ладонь и отступил на пару шагов.

– Привет, Кара!

Незнакомка ангельским голоском ответила:

– Чао, Максик! Кто это с тобой?

– Виола, – представил меня он, – ее на кухню взяли, а сегодня из-за болезни Ани в уборщицы определили.

– Рада знакомству, – колокольчиком прозвенела Карина, – а я царь Кощей, который над златом чахнет, сижу в бухгалтерии, циферки складываю, вычитаю, делю, умножаю. Красивые у тебя ботинки! Дорого заплатила?

Я посмотрела на кожаные ботильоны и разозлилась на себя. У бедной женщины, которая почитает за счастье мыть сортиры в третьесортном трактире, не может быть туфель от всемирно известного бренда. Ох, трудна работа шпиона, и губят агента под прикрытием мелочи вроде непозволительной обуви. Что делать? В голову немедленно пришли слова, сказанные моим редактором Олесей Константиновной. Как-то раз, когда я впала в истерику, узнав, что в рукописи есть несостыковки, она спокойно сказала:

– В чем проблема? Все можно переписать. Это слова на бумаге, а не скрижали вечности.

Меня ее замечание успокоило, и теперь я использую его как жизненный принцип. Все можно переписать, главное – не терять самообладания.

Я выставила ногу.

– Здоровские, да?

– Из кожи угря, – моментально оценила мои сапожки Карина.

– Повезло мне, – как можно искреннее продолжила я, – работала у щедрой женщины, та денег не считала, каждый день по магазинам гуляла. Накупит вещей, принесет домой, померяет и половину прислуге раздаст. Разонравились ей обновки. По фигуре мы не совпадаем, платья мимо меня пролетали, зато обувь частенько перепадала. Жаль, она в Англию уехала, я шикарного места лишилась.

– А-а-а, – протянула Карина, – я уж решила, что к нам богатая наследница устроилась. Кстати, у тебя и курточка неплохая. Кто сшил? Пол Смит? Мне его разноцветные шмотки очень даже нравятся, но средств на их приобретение нет!