Галина Куликова - Рукопашная с Мендельсоном Страница 39

– Понятно, как они на территорию института попали. И на крышу дома. Мы ведь сейчас третьего видели. Как думаете, я прав?

Лайма и Корнеев лишь молча кивнули.

– Какая тесная комнатка, – заметил Майкл О`Бреннан, брезгливо оглядывая гримерную.

– Ладно, не бурчи, – осадил его Герлоф Схейл. – Нам же не ночевать здесь. Сейчас выйдем на сцену, порадуем глупую публику, и все – прощай фестиваль. За оставшиеся дни мы вытрясем душу из этих ученых, но дело сделаем. После вчерашнего я разозлился всерьез!

– Кто же это все-таки был? – вопросительно глянул на командира О`Бреннан.

– Откуда я знаю? Капюшон тебе оторвали, да еще локтем в глаз засветили! Теперь вот маскировать надо. Судя по стилю работы – люди подготовленные. Но не полиция, это точно. И на спецслужбы не похоже.

– Почему так думаешь? – задал, наконец, вопрос и молчун-индонезиец.

– Они веревку нашу отвязали. То есть, выражаясь языком полицейских протоколов, скрыли улику. Думаю, они в квартире Полянского были такими же незваными гостями, как и мы. Скорее всего, их визит был незаконным, однако по каким-то причинам им пришлось скрыть и наши следы тоже.

– Самое неприятное – это то, что мы ничего не нашли у Полянского и не смогли попасть к этому, второму ученому, – процедил Майкл О`Бреннан.

– Здесь все поправимо, и до Мельченко мы рано или поздно доберемся. Нет, самое неприятное, что эти лихие ребята теперь знают о нашем существовании.

– Чистая случайность. Она ничего не значит. Ведь эти типы вошли в квартиру, не подозревая о нашем присутствии. Мы-то подумали, что это полиция, и решили быстро скрыться. Получилось только отчасти. Так?

Майкл О`Бреннан кивнул, и Герлоф продолжил:

– Что это – повторный обыск? Такое может быть. Но полиция, обнаружив нас в квартире, сразу же организовала бы погоню. А здесь – все наоборот. Неизвестная группа сначала довольно долго находится в квартире и лишь затем кидается в погоню. Хорошо, что мы не стали сразу убегать, а проследили за их действиями.

– Но почему они вообще решились кого-то преследовать, если они не из полиции? – подал голос Майкл О`Бреннан.

– Потому что они захотели вступить в открытое единоборство.

– Но ведь могли они подумать, что мы просто квартирные воры, – возразил Майкл.

– Конечно, – улыбнулся Герлоф. – Только зачем им гнаться за простыми квартирными ворами, если они не из полиции?

– Задача, – цокнул языком О`Бреннан. – Но тогда кто эти люди?

– Пока не знаю. Но если у них такая же задача, как у нас, – это может стать катастрофой для нашего великого дела. Тогда получается, что сверхсекретная информация известна еще каким-то силам. Во всем этом надо разбираться. Дело осложняется тем, что неизвестные видели эффектный полет нашего друга Бамбанги и теперь знают, каким образом мы действуем. С учетом этого придется менять тактику.

Герлоф энергично прошелся по гримерной.

– Жаль, они оказались на машине и не удалось за ними проследить. Мы же без транспорта, не были готовы к такому повороту. Но, думаю, наши дорожки еще пересекутся. Если, конечно, я не заблуждаюсь на их счет.

– Они как-то друг друга называли? – спросил проницательный индонезиец.

– В том-то и дело, что нет. Ни одного имени. Вероятно, профессионалы. Говорили точно по-русски, но мы были далеко, всего я не расслышал, – ответил Герлоф.

Затем, покусывая нижнюю губу, задумчиво процедил:

– Честно говоря, мне показались, что я их уже видел. Но где, когда – не могу вспомнить.

– Здорового, в очках, лично я точно не видел, – сказал О`Бреннан, но девица мне кого-то напоминает. И этот, с усиками, тоже.

Герлоф Схейл немного помолчал, затем быстро глянул на часы и тоном заправского конферансье произнес:

– Господа артисты, прошу подготовиться. Скоро ваш выход на сцену!

А затем с пафосом добавил:

– Одевайте скорее ваши наряды и наводите красоту – мы должны выступить достойно, оправдав гордое звание фольклорного коллектива.

– И продемонстрировать всем высочайший уровень нашей национальной культуры, – засмеялся О`Бреннан, предвкушая новое развлечение.

Международный фестиваль народного творчества и самобытного исполнительского мастерства шел своим чередом. Зрительный зал Летнего театра, как всегда, был заполнен до отказа. Хотя Лайма и Евгений пришли задолго до начала конкурсной программы, им с трудом удалось отыскать два свободных места в предпоследнем ряду, да еще и с краю.

– Медведю хорошо, – ворчал Корнеев. – Он сейчас отсыпается. А мы после бессонной ночи будем полдня слушать всякую фигню!

– Не завидуй, Ивану завтра на дежурство. И потом, ты же знаешь, ему лучше на людях не мелькать, не ровен час, узнает кто-нибудь, – шепотом ответила Лайма. – С его-то комплекцией.

– Можно и я подремлю немного?

– Я тебе подремлю! Ты должен внимательно следить за выступлениями. Именно сегодня целая куча трио появится на сцене! Мы должны вычислить «друзей Дракулы», у нас просто нет другого выхода. Так что слушай, анализируй, вспоминай. Заодно получше узнаешь своих собутыльников. С другой, положительной стороны.

– Почему собутыльников? – возмутился Корнеев. – Выпил я с ними всего один раз! Правда, со всеми, и много.

– Вот так однажды и засыплешься. Потому что со всеми и много кроме записных алкашей пьют только шпионы.

Между тем ведущий объявил о начале конкурсной программы. Первыми, к удовольствию Лаймы, на сцену вышли те самые японские дудочники во главе с крючконосым – предполагаемым якудзой. Но грустная мелодия, которую они исполняли, совершенно не вязалась в ее сознании с воспоминаниями об устроенном ими огненном шоу. Видимо, поэтому выступление японцев Лайме не понравилось.

За ними на сцене появились коллективы из Венгрии, Алжира, Чили, Молдавии, Уругвая, Словакии, Марокко, Дании, Таиланда и Монголии. Все это время Лайма внимательно следила за тем, чтобы Корнеев не заснул. Компьютерщик изо всех сил таращил глаза, которые периодически сами собой закрывались, и всем видом пытался продемонстрировать огромный интерес ко всему, что происходит на сцене. Однако вразумительных комментариев Лайма от него так и не дождалась.

– Что ты хочешь, – пробормотал Корнеев в ответ на ее пожелание активизироваться. – Чтобы я ткнул пальцем в музыканта и сказал – это террорист? Я же не экстрасенс. Если у меня появятся идеи, я тебе тут же сообщу. Помнится, Медведь говорил, что заехал по голове локтем одному из тех, кто был в квартире Полянского. Наверное, должен остаться синяк, кровоподтек, вообще какой-то след.

– Это если по лицу. А по затылку, какой там след – шишка?

– Иван сказал, что вроде бы в лицо, хотя он не уверен, ведь было темно.

Тут на сцене вновь появились знакомые лица – трио из Венесуэлы. На них были все те же майки с портретом Че Гевары, которые, видимо, служили венесуэльцам не только повседневной одеждой, но и концертными костюмами. Лица их были хмуры и озабоченны – они несли на себе суровую печать вчерашних злоключений. Лайма, которая внимательно разглядывала их в свой маленький бинокль, вдруг больно толкнула Корнеева локтем и зашипела:

– Смотри! На крайнего, с гитарой, которого вчера не было!

То, на что обратила внимание Лайма, можно было разглядеть и без бинокля – у парня под глазом был роскошный фингал.

– Н у, аналитик, что скажешь?

– Давай потом обсудим, а то здесь говорить неудобно, на нас уже косятся.

Венесуэльцы исполняли свой номер мрачно, тоскливо и выглядели не поборниками народных музыкальных традиций, а оркестрантами-халтурщиками на похоронах.

– Чего это они пришибленные такие? – удивился Корнеев.

– Наверное, как и ты, не выспались. Господи, неужели это те, кого мы ищем? А ведь ночью мы им поверили!

– Это ты им поверила, а не мы. Чем искреннее чушь, тем легче ее проглатывают женщины.

Лайма надулась, но промолчала. Дальше был небольшой антракт, во время которого Корнееву удалось-таки немного поспать, а Лайме – насладиться созерцанием Григория Мельченко, который разгуливал по фойе вместе с несколькими членами жюри. Он был весел, абсолютно беззаботен, и не похоже, чтобы сильно скорбел по усопшему Полянскому.

После антракта выступило еще десятка полтора коллективов. Поначалу знакомых среди них не попадалось. Однако когда на сцену выскочила тройка шоколадного цвета парней в огромных ярких беретах – желтом, зеленом и синем, Лайма толкнула Корнеева локтем в бок:

– Просыпайся! Это твои друзья-алкоголики. Узнаешь?

– Естественно. Трио из Конго, ребята замечательные, пить умеют.

– Не то что некоторые.

Веселые музыканты в цветных беретах исполнили нечто зажигательное, какую-то почти хулиганскую по стилю композицию на двух маленьких барабанах, флейте и гармонике. Зал, разомлевший было от многочисленных размеренных, заунывных, а то и вовсе неудобоваримых фольклорных мелодий, вновь активно зашевелился и устроил артистам овацию.