Дороти Кэннелл - Хрупкая женщина Страница 4

Мы подняли чашки с кофе и выпили за мистера Идеал, кем бы он ни оказался…

Глава вторая

Всю следующую неделю я безуспешно пыталась утешить себя древним изречением, что отсутствие новостей – самая хорошая новость. То ли миссис Швабухер оказалась чрезмерно разборчивой, то ли её поисковая экспедиция с треском провалилась. Я дала ей номер Джилл, поскольку за ненадобностью давно уже отказалась от собственного телефона. Хотя в идеале следовало бы дать телефон женского монастыря. Всякий раз, заслышав на лестнице бодрые шаги Джилл, я ждала, затаив дыхание, пока щёки не приобретали синюшный оттенок. Но Джилл обычно заявлялась занять яйцо. Это была её последняя причуда – полоскать на ночь горло сырым яйцом, взболтанным со стаканом солёной воды. За всю неделю поступило лишь три непотребных звонка от дамы из Найтсбриджа, которая обращалась с Джилл так, будто моя соседка была у неё мальчиком на побегушках. И вот в среду Джилл и в самом деле позвала меня вниз и протянула трубку. Голос был чудесный, божественный! Но тревога оказалась ложной – это мистер Грин из химчистки на углу с ликованием сообщал, что подобрал пояс к моему бело-синему шёлковому платью. Меня так и подмывало рявкнуть, чтобы он использовал треклятый пояс в качестве верёвки, если вздумает повеситься, но я не стала обижать этого доброго человека, вынужденного влачить существование бок о бок с мегерой-мамашей.

Настала суббота, и Джилл закатила форменный скандал, требуя, чтобы мы прошвырнулись по магазинам. Мы и прошвырнулись. Мне требовался новый наряд для предстоящего уик-энда. Жалобно скуля, что он наверняка позвонит в моё отсутствие, я семенила за Джилл в направлении Сохо – рассадника бутиков и всяческих лавчонок. Джилл, разумеется, выбрала самое неприглядное заведение. Стоило нам распахнуть дверь, как навстречу с пугающим энтузиазмом кинулась владелица – неряшливая особа с тусклыми волосами, которые жирными прядями свисали ей на плечи, и татуировкой в виде гильотинированной куриной тушки на левом запястье. «Серена вас преобразит!» – пообещала мне эта некрофилка. Поразмыслив, я решила, что скорее всего она имела в виду себя. Вопрос только, во что преобразит? Несмотря на моё отчаянное сопротивление и жалобные вопли, мне вручили пурпурный балахон необъятных размеров, щедро отороченный искусственным жемчугом и золотой тесьмой. Когда я облачилась в этот ужас, Серена и Джилл дружно заголосили, что выгляжу я просто шикарно. С моей точки зрения, я походила на пугало, сбежавшее из огорода уроженки Саудовской Аравии. Правда, мне отчасти удалось возвыситься в собственных глазах, когда я отвергла золоченые туфли с гигантскими загнутыми носами – этакую отраду престарелого Аладдина. Сунув балахон под мышку, я выскочила из лавки, провожаемая возбуждённым клекотом Серены.

– Что это за бормотание? – подозрительно спросила я, когда мы, насквозь промокшие, наконец подошли к двери Джилл (разумеется, стоило нам выйти из метро, как хлынул дождь). – Такое впечатление, будто Тобиас угодил в мышеловку.

Джилл достала ключ.

– Это не Тобиас. Ты же знаешь, как злится эта мисс Реншо с первого этажа, когда весь день трезвонит телефон. Поэтому когда я ухожу из дома, то засовываю телефон под подушки.

Её рука с ключом замерла. Мы переглянулись.

– Телефон! – выкрикнули мы в один голос. – Звонит!

Я попыталась схватить ключ. Джилл выронила связку, та с металлическим стуком запрыгала по тёмному линолеуму.

– Идиотка! – прорычали мы разом и, опустившись на четвереньки, принялись ползать кругами, то и дело наталкиваясь друг на друга.

– Опоздали! – воскликнула Джилл.

– Что, ключ провалился в щель?

– Нет! Типун тебе на язык! Телефон перестал звонить. Вот! Нашла! – стараясь держать ключ как можно дальше, она отпихнула меня другой рукой и наконец открыла дверь.

Я послушно стояла на четвереньках, терпеливо поджидая, когда она справится с замком.

– И что мне теперь делать? Оставаться в таком положении навечно? У меня уже колени сводит.

Джилл хихикнула, я с кряхтеньем поднялась и проследовала за ней в квартиру. С несчастным видом стояли мы посреди прихожей, с наших пальто ручьями стекала вода, а извлечённый из-под подушек телефон таращился на нас своими дурацкими кнопками и молчал.

– Звони же, проклятая чёрная жаба! – приказала я, и телефон подчинился.

– Отвечай ты! – Джилл стянула пальто. – И если это опять из лаборатории с просьбой завещать своё тело на исследовательские цели, то скажи, что я подаю только по понедельникам.

– Ривербридж 6890, – произнесла я надтреснутым голосом. И откуда только у двадцатисемилетней женщины эти старческие интонации?

– Элли Саймонс? – донёсся с другого конца укоризненный голос.

– Э-э… а-а… кто это?..

– Бентли Хаскелл. Полдня сижу на телефоне, пытаясь до вас дозвониться. Со слов миссис Швабухер я понял, что это в некотором смысле срочная услуга. Возможно, необходимость в ней отпала, в таком случае я не стану настаивать, но мне хотелось бы определённости.

– Да, конечно! Разумеется, я вас прекрасно понимаю, – от ужаса я уронила телефон, и тот, глухо звякнув, шваркнулся об пол.

Джилл взгромоздилась на табурет, чтобы оглушительно прошипеть мне в левое ухо:

– Перестань пресмыкаться!

– Тише ты! – я вытянула из-под неё провод и заговорила в трубку: – Не волнуйтесь, это упал телефон, а не моя вставная челюсть.

С того конца донёсся нетерпеливый вздох.

– Мисс Саймонс, я выполняю всего пару заказов в месяц. Сопровождение одиноких женщин не является моим постоянным занятием, поэтому я стараюсь загодя составить расписание. Меня интересует, о каком сроке идёт речь. А также дата.

– Дата? – тупо повторила я. – Я думала, мисс Швабухер сообщит… подождите минутку. Прошу прощения, приглашение где-то здесь, у меня в сумочке. Значит, вы хотите знать точное число?

– Мисс Саймонс, вы случайно не страдаете амнезией?

– Как замечательно, мистер э-э!.. – я захихикала, совсем как та засахаренная секретарша с кровавыми ногтями. – Мне всегда нравились люди с чувством юмора. – Прикрыв рукой трубку, я яростным шёпотом спросила у Джилл: – Когда я еду?

Она в изнеможении закатила глаза.

– Может, тебе и чёрные кошки ни о чём не говорят? В пятницу, тринадцатого. И перестань хныкать! Это недостойно.

Джилл была права. Хватит нести чушь! Расправив плечи, я представила себя управляющей банком; в памяти всплыла сцена, когда эта стерва дала мне понять, что может одним росчерком пера аннулировать мои чеки.

– Мистер Хаммонд, вся необходимая информация у меня под рукой. Встреча состоится с тринадцатого по пятнадцатое февраля.

– Хаскелл. Меня зовут Бентли Хас-келл; с двумя «л». Наша общая знакомая мисс Швабухер намекнула, что ваш случай несколько необычен, что вам требуется не просто сопровождающий. Значит, желательно, чтобы я изображал преданного друга?

– Дополнительная услуга? Никаких возражений. Если хотите, можете получить плату наличными.

– Спасибо, и хорошо бы непомеченными купюрами.

Забавный тип. Неужто он презирает свою работу? Похоже, ему не терпится разделаться со всей этой суетой и вернуться к холостяцким развлечениям, которыми до отказа забиты унылые зимние вечера.

– Нам следует встретиться перед поездкой, – холодно сказал он. – Мы могли бы побеседовать и уточнить детали.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – столь же холодно ответила я. Ни за что не позволю этому субъекту увильнуть. Наверняка добрейшая мисс Швабухер приукрасила мою наружность. Я злорадно ухмыльнулась. Что ж, в таком случае его ждёт сюрприз. – Если вы дадите свой адрес, мистер Хаскелл, я вышлю вам подробнейшее расписание. Время отправления, пункт назначения и тому подобное.

– Спасибо, но всю корреспонденцию прошу направлять в агентство. Я не даю клиентам свой домашний адрес.

Неужели он боится, что однажды ненастной тёмной ночью я появлюсь на пороге его уединённого жилища и попытаюсь изнасиловать?

– Отлично! – я нахмурилась. Что уж тут отличного? – Так же, как и вы, мистер Хаскелл, я хочу, чтобы наши отношения носили сугубо деловой характер, – я переливчато рассмеялась, дабы продемонстрировать, сколь забавным мне всё это представляется.

– Я мешаю вам обедать?

– Нет! – Неужели он решил отбросить сдержанный тон и пригласить меня в ресторан?

– Мне показалось, вы поперхнулись.

Но, увы, попытка растопить лёд потерпела крах. Прежде чем он успел повесить трубку, я скороговоркой сообщила о маршруте. Я предполагала отправиться поездом, но, когда он предложил свою машину, не смогла отказаться. Тут же представила, как мы величественно въезжаем в железные ворота обиталища чародея. Мерлин-корт падёт!

– Прекрасно, – надменно сказала я. – Внесите в счёт расходы на бензин.

Он заверил, что непременно так и поступит, и повесил трубку.