Дональд Уэстлейк - Полицейские и воры. Авторский сборник Страница 4

Безумец оставил пуговицу незастегнутой, прикрыв V–образное отверстие поясом. Туфли были великоваты, но это не проблема. Ему пришлось бы поломать голову, если бы они не налезли на него.

Умывшись, побрившись и одевшись, сумасшедший закрыл чемодан, поставил его в холле и направился в спальню, где лежали тела. Он нашел кольцо с ключами в правом кармане штанов старика и после этого отнес чемодан вниз по лестнице. Безумец поднял бумажник, убрал в него карточки и засунул в правый карман брюк. Затем он взглянул на ключи старика и радостно улыбнулся, узнав серебряный ключик с буквами «Д. М.» («Дженерал моторе»). Ключ от машины. Продолжая улыбаться, сумасшедший покинул дом.

Он обнаружил машину, «шевроле», выпущенный пять лет назад, припаркованную возле гаража. Безумец бросил чемодан на заднее сиденье и сел за руль.

«Шевроле» имел автоматическую коробку передач, и сумасшедший порадовался этому. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он водил машину, и почти все эти навыки стерлись из памяти вместе с прочими давними воспоминаниями. Но с автоматической коробкой передач все будет в порядке.

Тем не менее поначалу безумец вел машину очень резко, и слава Богу, что на дороге не было других машин. Ему потребовалось минут десять, чтобы научиться пользоваться акселератором и тормозить, но в конце концов он справился с машиной.

Когда «шевроле» уже послушно катил по шоссе, сумасшедший вспомнил, что собирался взять деньги из кассы гаража. Он очень рассердился на себя за эту забывчивость и ударил кулаком по рулю. Но ему не хотелось возвращаться. Пока что хватит и сорока трех долларов. А когда они закончатся, можно будет раздобыть еще.

Узкая дорога довольно долго петляла среди холмов и наконец привела безумца в небольшой городок, где он обнаружил развилку, позволившую ему выбраться на шоссе, то самое, по которому он ехал вчера. Место, где он убил актера, осталось в пятнадцати милях позади.

Сумасшедший ехал всю ночь, он чувствовал себя слишком возбужденным, чтобы испытывать усталость, и в половине девятого утра прибыл в небольшой город. Он нашел там уже открытое фотоателье. Безумец вошел и спросил владельца, показывая ему одну из фотографий покойного:

– Вы можете сделать для меня несколько снимков в таком же стиле?

Фотограф взглянул на фотографию и ответил:

– Конечно. Вы актер?

– Да. Как быстро вы могли бы управиться с этим?

– Я думаю, что они будут готовы к четвергу.

– О нет. Сегодня утром.

– Сегодня утром? Послушайте, у меня слишком много срочных заказов вроде вашего. Приятель, я работаю здесь один, и я…

– Но они нужны мне сегодня утром.

Тогда фотограф хитро взглянул на посетителя. Сумасшедший заметил это и почувствовал прилив гнева, однако он заставил себя сохранять спокойствие. А хозяин фотоателье тем временем произнес:

– Приятель, если работа действительно срочная, она обойдется вам дороже.

– Сколько?

– Сколько копий вам нужно?

– Десять.

– Пятьдесят долларов.

– Хорошо, – согласился безумец, понимая, что ему придется убить фотографа. За его хитрость, недружелюбие, нежелание помочь ближнему бескорыстно, лишь по той простой причине, что все мы люди, живущие рядом друг с другом. Даже если бы у него хватило денег, чтобы расплатиться с фотографом, ему все равно нужно было бы убить его.

Сумасшедший принял позу мертвого актера с другого снимка, а фотограф установил точно такое же театральное освещение. Затем владелец ателье предложил ему вернуться через три часа, и он ушел, сытно позавтракал оладьями и кофе и вздремнул в машине, припаркованной на жилой стороне улицы. В одиннадцать часов его разбудил маленький мальчик, принявшийся колотить палкой по крылу «шевроле». Сумасшедший выскочил из машины и отнял у мальчика палку. Он сжимал плечо ребенка левой рукой, а в правой держал палку, и в нем снова вырастал гнев, но тут безумец увидел двух женщин с тележками для покупок, не спеша идущих в его сторону, и подумал, что ему нельзя уехать, пока он не забрал свои фотографии, поэтому он позволил мальчику убежать.

Когда безумец вернулся в фотоателье, хозяин уже отпечатал снимки. Они оказались не такими хорошими, как у мертвого актера, но вполне терпимыми. Сумасшедший и фотограф были одни в ателье, так что, когда хозяин потребовал свои пятьдесят долларов, безумец прыгнул на него. Он забыл принести с собой камень или другое оружие, но ему удалось в самом начале схватки сломать локтевой сустав фотографа и тем самым лишить соперника силы, и с ним оказалось несложно справиться.

Сумасшедший вернулся к автомобилю и огляделся, но мальчишки нигде не было видно, а времени на его поиски уже не оставалось. Безумец сел в машину, убрал новые фотографии в чемодан, подъехав к автобусной станции, оставил «шевроле» на стоянке поодаль. Служитель дал ему желтую квитанцию с красными цифрами. Сумасшедший взял чемодан и квитанцию, перешел на другую сторону улицы, а затем квитанцию выбросил. Он знал о номерах машины, о том, как легко составить ее описание, и понимал, что дальше ехать на ней опасно.

Безумец купил билет до Картье–Айл, где находился летний театр. Ему пришлось ждать отправления четыре часа, поэтому он сдал чемодан в камеру хранения и отправился в кино. Сумасшедший поспал в кинотеатре и вернулся на автобусную станцию как раз вовремя, чтобы получить чемодан и подняться в автобус.

***

Мэл Дэниэлс приехал в Картье–Айл на дневном автобусе в четверг, опоздав на работу на двадцать четыре часа. Он побрился и привел себя в порядок, но его все еще тряс озноб и мучила жуткая головная боль. Мэл Дэниэлс и его фантастическое похмелье. Автобус скатился по главной улице к центру города и подъехал к стоянке перед автостанцией, являвшейся одновременно аптекой, закусочной и газетным киоском. Конец пути. Мэл и четверо других пассажиров, взвалив на себя багаж, вышли на освещенный солнцем тротуар. Мэл нес чемодан своего отца, оставшийся от туристического набора.

С минуту Дэниэлс стоял на тротуаре, искоса поглядывая по сторонам. В небе не было ни облачка. Солнце светило так, словно Мэл по ошибке очутился на Меркурии. Дэниэлс прикрыл глаза ладонью и поспешил в относительный сумрак станции.

Слева за прилавком табачного ларька стоял маленький лысый человек в белой куртке. Мэл подошел к нему и осведомился:

– Не могли бы вы сказать мне, где находится летний театр?

– На другой стороне озера.

– На другой стороне озера, – повторил Мэл. Дэниэлс поставил чемодан на пол и оперся на стеклянный прилавок.

– Как далеко отсюда? Сколько миль?

– Семь.

– Ого! А никакой автобус туда не ходит?

– Нет.

– Интересно, как же я доберусь туда? Похмелье лишило его чувства юмора. Так осужденный, глядя на повешенного, вряд ли способен думать о чем–то веселом.

– Не знаю, что вам и сказать, – отозвался маленький человечек. – Вы актер?

– Говорят.

– Что говорят?

– Говорят, что я актер.

– Остальные приехали вчера. Они отправили за ними фургон. Вы, наверное, могли бы позвонить. – Продавец кивнул на телефонные будки в глубине станции.

– Я уверен, что все будет в порядке. Благодарю вас. Мэл подхватил чемодан, дотащил его до телефонных будок, а там снова поставил на пол. На прибитом к стене куске провода висел телефонный справочник, маленький тонкий залатанный скрепками томик в синей обложке. После тех справочников, где Дэниэлс много лет искал телефонные номера в Манхэттене, эта маленькая синяя книжечка казалась нереальной. В его мыслях заплясали образы Рэя Брэдбери.

Мэл нашел номер телефона театра, вошел в будку и позвонил. Ответил молодой женский голос, и, когда Дэниэлс сообщил, кто он и где он, девушка (или женщина) проговорила:

– Ох, мы уже думали о вас. Подождите минутку.

– Что значит минута в моем положении?

– Все в порядке, – успокоила она и ушла.

Мэл ждал в телефонной будке, покрываясь потом, лихорадка и головная боль усилились, потому что теперь он стоял, а не сидел, потому что больше не дышал прохладным кондиционированным воздухом автобуса. Ему хотелось закурить, но он боялся зажать в губах сигарету, так как знал, каким окажется ее вкус.

Через некоторое время тот же голос вновь раздался в трубке и велел ему ждать на станции, пока кто–нибудь спустится, чтобы забрать его. Дэниэлс поблагодарил свою собеседницу, вышел из будки и направился к буфетной стойке.

Маленький человечек в белой куртке подошел к Мэлу и поинтересовался, что он будет заказывать. Дэниэлс попросил кофе, затем вдруг передумал и заказал кофе со льдом.

– Нет кофе со льдом. Чай со льдом, – ответил коротышка. Мэл собирался избавиться от этого по методу Хемингуэя – повторить все, что сказал маленький человечек, и спросить, когда швед приходил за обедом, – но у него не хватало сил. К тому же коротышка ничего не поймет и сочтет Мэла самоуверенным наглецом. Поэтому Дэниэлс согласился: