Елена Логунова - Кукиш с икоркой Страница 4

– Ага, значит, вас обидели какие-то бабы? – догадалась я.

– Лю! – плаксиво изрек Вадик и резко кивнул, расплескав при этом половину содержимого своей чашки.

– Любимые? – уточнила я.

– Лю! – с надрывом повторил Вадик и сделал попытку трагически заломить руки.

Попытка не удалась, потому что руки не сумели встретиться, зато чашка окончательно опустела. Палас перед диваном промок насквозь, и ноги Вадика тоже. Я задумалась, затрудняясь подобрать подходящее слово, начинающееся на «лю». Любезные? Любознательные? Любвеобильные? Вряд ли, тогда Вадик не жаловался бы.

– Люмпенши? – Я попыталась угадать еще раз.

– Лю – это Людочка! – сказал, словно плюнул, Женька, гневно топнув по обмоченному паласу ногой. Ковролин жадно, как болото, чавкнул. – Вадюху обидела Людочка!

– А кто такая Людочка? – спросила я, не в силах припомнить в ближних пределах ни одной дамы с таким именем.

– Вадюхина невеста, – как само собой разумеющееся, сказал Женька. – Она его бросила.

– Н-н-не пр-рощу др-рянь! – с рычанием вскричал Вадик, демонстрируя высочайшую степень обиды на дрянную Людочку, после чего погрозил кулаком собственному отражению в зеркале и запустил в него пустой чашкой, однако промахнулся с направлением градусов на тридцать.

Чашка свистнула прямо в меня. С ловкостью циркового жонглера я перехватила летящий предмет и озадаченно посмотрела на страдальца. Понятия не имела, что у Вадика есть какая-то невеста! А ведь мы работаем вместе уже бог знает сколько времени, и не только работаем, но и приятельствуем! Я почувствовала обиду – не такую сильную, чтобы швыряться предметами кухонной утвари, но все же заслуживающую упоминания.

– Почему я не знала, что у тебя есть невеста? – немного надув губы, спросила я.

Гневным рычанием Вадик дал понять, что я выбрала неверную форму глагола.

– Почему я не знала, что у тебя была невеста? – Я подкорректировала формулировку вопроса.

– Потому что мама! – значительно сказал Женька и приложил палец к губам. – Тс-с-с!

Это звучало бессвязно, но на самом деле вполне могло сойти за объяснение. Мама Вадика – такая одиозная фигура, которой самое место в музее восковых фигур, где-то между Гитлером и Пиночетом. Пожилая дама с уютным именем Ангелина Митрофановна Рябушкина успешно командует крупным банком и больше, чем его репутацией, дорожит только счастьем своего единственного сына. К сожалению, взгляды Вадика и его любящей мамули на то, что такое счастье, разительно не совпадают. Вадик мечтает сделать карьеру на телевидении, заработать достаточно денег, чтобы жить отдельно от маменьки, и водить в свою собственную квартиру шумные оравы друзей и полки сговорчивых девчонок. Ангелина Митрофановна нетерпеливо ждет, когда Вадику надоест играть в богему, чтобы пристроить его на хлебное местечко в свой банк, разлучить с многочисленными бестолковыми приятелями и женить на девственнице. По поводу девственницы у Вадиковой маменьки форменный бзик, на соответствии будущей своей невестки этому критерию она настаивает категорически. Вадик же к непорочным особам относится с таким ужасом и отвращением, что вырвался бы из объятий самой Шэрон Стоун, признайся она ему в своей невинности.

– Мама нашла тебе невесту? – спросила я Вадика, выговаривая слова по слогам, чтобы смысл вопроса дошел до сознания, основательно затуманенного чистым медицинским спиртом.

– Л-лу! – скорбно взвыл Вадик.

– Да-да, Людочку?

– Л-лучше бы не находила! – сокрушенно покачав головой, выговорил страдалец.

Поскольку мне было очень интересно узнать причину Вадиковых терзаний, я не поленилась вскипятить воду и налить изрядно окосевшим приятелям по здоровенной кружке крепкого кофе. Заставила Вадика и Женьку испить чаши до дна, а потом минут десять так и сяк трясла парней, пока не составила себе более или менее целостную картину событий. Картинка получилась живописная, но безрадостная, как известное полотно «Утро стрелецкой казни».

Как-то сырым осенним вечером Вадик пришел с работы и застал дома идиллическую сцену, которая заставила его позабыть о запланированном на более поздний час походе в ночной клуб. Его маменька в гостиной пила чай с пирогом. Пирог умопомрачительно пах и имел самый приятный вид. Он был пухлый, румяный, и сквозь переплетенные полоски золотистого теста, украшенные на пересечениях разлапистыми цветочками, проглядывала распаренная оранжевая курага. К такому пирогу обычно прилагаются начищенный самовар, уютного вида бабушка в пуховой шали и толстая кошка, с громким урчанием и электрическим потрескиванием вытирающая о ноги гостей линяющие шерстяные бока.

С наружностью Ангелины Митрофановны, поразительно похожей на единокровную сестру Маргарет Тэтчер, а также со стильным интерьером гостиной домашний пирог разительно контрастировал. Зато с ним великолепно гармонировала милая девушка в белом кружевном передничке, повязанном поверх простого синего платья. Очаровательная барышня скромно сидела на краешке той жутко неудобной конструкции из хромированного металла, стекла и белого пластика, которую модный дизайнер самонадеянно назвал стулом, и не выказывала ни малейшего недовольства тем, что ее вынудили устроиться на неуютной помеси этажерки и куриного насеста. Более того, девушка ласково улыбалась Ангелине Митрофановне, с явным удовольствием уплетающей пирог, и держала наготове серебряную лопаточку.

Стоило Вадику появиться на пороге, как упомянутая лопаточка рыбкой сверкнула в воздухе, нырнула в пирог, и уже через мгновение на чистой тарелочке лежал аппетитный кусочек некультурного, но милого сердцу и желудку голодного мужчины размера «с коровий носочек». Наполненная горячим чаем чашка курилась паром.

Вадик влюбился с первого взгляда, но сначала не в девушку, а в пирог. В девушку он влюбился позже, когда хорошенько наелся и уже в благодушном настроении рассмотрел прозрачные голубые глаза, нежную кожу, свежие розовые губы без всякой помады, чистый высокий лоб и блестящие черные волосы, заплетенные в тугую косу. Вдобавок у барышни была ладная тоненькая фигурка и тихий мелодичный голос, приятно отличающийся от того стального лязга, который обычно издавал при общении с сыном речевой аппарат Ангелины Митрофановны.

– Это Людочка, она медсестра и хорошая девушка, – пробряцала Вадикова маменька, недвусмысленно акцентировав слово «девушка».

Вадик понял, что ему навязывают очередную девственницу, но не испытал обычного в таких случаях желания убежать куда подальше. Данная конкретная девственница выгодно отличалась от тех жеманных и нервных особ, которых Ангелина Митрофановна приводила прежде: похожей на непропеченную дрожжевую булочку бухгалтерши Оленьки, зеленовато-бледной и вялой, как вареная спаржа, библиотекарши Наташеньки, плаксивой дрессировщицы диких детсадовцев – воспитательницы Катеньки и той долговязой девицы с плохой дикцией и грацией молодой жирафы, имени которой Вадик вообще не запомнил. Людочка была приветлива без заискивания, улыбчива без подобострастия и общительна без назойливости. Она держалась скромно, но при этом не стискивала зубы и коленки всякий раз, когда Вадик задерживал свой взгляд на ее губах, груди или шее. Десятиминутный разговор о том о сем привел Вадика к революционной мысли, что и среди девственниц встречаются вполне нормальные люди, после чего он отважно предложил Людочке сходить с ним в ночной клуб. Девушка необидно отказалась, а Ангелина Митрофановна отвесила сыну подзатыльник, неумело замаскировав его под ласковое материнское поглаживание.

Роман Вадика и Людочки, поощряемый Ангелиной Митрофановной, развивался неторопливо и достойно. Сначала молодые люди чинно встречались в доме Рябушкиных, где общались под строгим присмотром Вадиковой маман, потом им было позволено совершать непродолжительные прогулки без надзора, и в какой-то момент Вадик осознал, что он созрел для женитьбы.

Людочка ответила на предложение руки и сердца согласием, и Ангелина Митрофановна быстро и решительно, в присущем ей жестком стиле, организовала свадьбу. Широкую общественность, то бишь толпу друзей-приятелей и коллег Вадика, о предстоящем торжественном событии не информировали, круг званых гостей был ограничен немногочисленными родственниками Рябушкиных и еще более немногочисленными друзьями Ангелины Митрофановны. Отсутствие широты и размаха объяснялось вовсе не отсутствием финансов, так как состояние будущей свекрови свободно позволяло арендовать для проведения празднования половину княжества Лихтенштейн с приглашением членов правящей фамилии в качестве обслуживающего персонала. Мадам Рябушкина желала провести свадьбу сына в узком кругу лишь затем, чтобы положить начало кампании по отвращению Вадика от непутевых друзей-приятелей и недостойного образа жизни. К тому же Людочка очень кстати оказалась одинокой сироткой, так что со стороны невесты гостей не было вовсе. Роль подружки – свидетельницы невесты Ангелина Митрофановна отдала собственной секретарше Алле. Наиболее отличительными чертами этой офисной барышни были губы, стиснутые так крепко, что все речи Аллы казались удачными опытами чревовещания, и безоговорочная преданность начальнице. Я однажды видела эту Аллу – она показалась мне похожей на хорошо выдрессированного добермана-пинчера.