Пьер Сувестр - Полицейский-апаш Страница 4

В этот вечерний час по бульвару Бельвилль медленно шёл молодой человек лет двадцати пяти. У него было умное, но грустное и озабоченное лицо. Понурив голову и невесело размышляя о чём-то, он брёл без всякой определённой цели, просто куда глаза глядят.

«Жизнь странная и отвратительная штука, — говорил про себя молодой человек. — Полгода назад чего только у меня не было! Я был королём! Меня награждали кучей торжественных титулов, и золото звенело в моих карманах. Я был на пороге славы, самой великой славы, о которой только я могу мечтать: мы с Жювом спасли короля Гессе-Веймара, и сам Фантомас был почти у нас в руках… И вот фортуна отвернулась от нас… Благодаря вероломству эрцгерцогини Александры, Фантомас ускользает, а вместо себя засаживает в тюрьму… Жюва! С этих пор все убеждены — подумать только, — что великий полицейский и неуловимый бандит — это одно и то же лицо. Мне же самому грозит арест по обвинению в сообщничестве. Как же капризна и непостоянна судьба! Вчерашний дворянин Гессе-Веймара сегодня не имеет ни гроша и ночует под открытым небом…»

Этот молодой человек был Жером Фандор. Его было трудно узнать. Вынужденный скрываться от полиции, он приобрёл на последние деньги поношенную одежду, чтобы не выделяться среди городской преступной шпаны, в которую он с недавних пор затесался, чтобы надёжнее скрыть от полиции свои следы. К тому же именно здесь можно было узнать что-то новое о планах настоящего Фантомаса, который по-прежнему находился на свободе, и, благодаря этим сведениям, разоблачить чудовищный подлог.

Однако дни проходили за днями, а новостей не было никаких. Жюв продолжал сидеть в тюрьме, Фандор, лишённый в последнее время даже самой скудной возможности заработать, слонялся без гроша, испытывая настоящий голод и в сотый раз спрашивая себя, что же ему всё-таки делать.

Молодой человек продолжал свой невесёлый путь по бульвару Бельвилль, собираясь, на худой конец, заночевать под мостом. Однако ему пришло в голову, что именно там полиция чаще всего устраивает облавы на бродяг, а оказаться в участке было бы для него сейчас более чем некстати.

В это время какая-то девушка прошла мимо Фандора, легонько задев его плечом. Журналист машинально посмотрел ей вслед.

— Надо же, — пробормотал он, — что она делает на улице в такой поздний час? Ей уже давно пора быть дома. Будь на моём месте какой-нибудь уличный хулиган, он бы не дал ей так просто уйти… Да к тому же, у неё сумочка в руках! С ней как пить дать случится несчастье…

Жером Фандор обладал интуицией настоящего детектива. Он словно чувствовал, с какой стороны придёт преступление, а врождённая отвага и честность не позволяли ему оставаться безучастным.

Журналист шёл за девушкой, не спуская с неё глаз. Он разглядывал её чёрную шляпку с вуалью, чёрный жакет, изящные туфельки и простенькое платье.

«Да это, наверняка, какая-нибудь честная труженица возвращается домой после долгого рабочего дня… Может быть, всё ещё обойдётся?»

Внезапно к девушке, за которой неотступно следовал Фандор, подошла обыкновенная уличная проститутка. Это была миниатюрная брюнетка, с растрёпанными волосами и ярко накрашенная. Она была наряжена как все женщины её профессии: корсаж в крупный горох, короткая юбка, передник в красную клетку; из оттопыренных карманов торчали шёлковые платки.

— Странные, однако, знакомства у честной труженицы, — пробормотал Фандор.

Вдруг из темноты появилось два человека. Они преградили дорогу обеим женщинам и, грубо схватив их за руки, поволокли за собой. Проститутка, опустив голову, безмолвно и яростно защищалась; другая женщина пронзительно звала на помощь.

Не раздумывая ни секунды, Фандор бросился вперёд.

— Давай, приятель! — услышал он внезапно у себя за спиной. Видимо, какой-то смелый прохожий решил прийти к нему на подмогу. Скоро он и впрямь увидел молодого человека в рабочей блузе. «Слава Богу, есть ещё честные люди», — промелькнуло в голове у Фандора.

Когда он подоспел на место нападения, женщины по-прежнему ожесточённо сопротивлялись.

— Отпустите их немедленно, или вам будет плохо, — крикнул Фандор.

Двое неизвестных увидели, что на сей раз опасность грозит им, и, отпустив женщин, приготовились защищаться. Один из них опустил руку в карман. Журналист понял, что это означает, и трезво оценил свои шансы.

— Чёрт подери! — раздался вдруг совсем близко голос прохожего. — Без шуток, а то я рассержусь!

С этими словами он присоединился к Фандору. Завязалась жестокая драка.

Фандор яростно схватился с тем, который первым напал на женщин. В двух шагах от себя журналист слышал тяжёлое дыхание, хриплые ругательства и глухие звуки ударов: это подоспевший на выручку прохожий взялся за другого противника.

Драка длилась всего несколько минут. С помощью ловкой подножки Фандор уложил на обе лопатки своего врага и больше не давал ему подняться. В тот же самый момент журналист услышал торжествующий крик своего союзника:

— Попался, гад! Теперь не уйдёшь!

Фандор обернулся:

— Молодец, дружище! Ваш тоже готов?

— А то как же! — раздался в ответ неприятный хриплый голос. Я его так отделал — век помнить будет.

Фандор не верил своим глазам. Неизвестный прохожий, которого он принял за честного рабочего, преспокойно достал из кармана верёвку и с неожиданной ловкостью связал своего поверженного противника по рукам и ногам.

— А теперь твоего, — произнёс он, направляясь к человеку, которого Фандор прижимал коленом к земле. — Мы их свяжем, чтоб не мешались, а дальше, так и быть, пусть живут.

«Ну и лопух же я, — думал про себя Фандор. — Это надо же было влипнуть в такую историю!»

— Ненавижу лягавых, — продолжал человек в рабочей блузе. — Здорово мы их разукрасили! А наши девочки на сей раз дёшево отделались, скажи?

— Ну! — согласился Фандор.

Затем он поднялся на ноги, а человек, которого он придерживал коленом, был в мгновение ока крепко связан и положен лицом в ручей, бегущий вдоль края тротуара. При этом напарник Фандора несколько раз пнул свою связанную жертву ногой в бок.

Кто же, всё-таки, был этот напарник? Он носил голубую рабочую блузу, но никаким рабочим явно не был. Стоило взглянуть на его плоскую кепочку, напомаженные виски, а также на широкий красный пояс, бархатные штаны и щегольские, но стоптанные ботинки, словом, стоило присмотреться к франтоватой и пошлой внешности этого молодого человека, чтобы догадаться об истинном роде его занятий.

«Вот, значит, кто мне помог, — думал Фандор. — Обыкновенный сутенёр. А эти двое, которых мы поколотили, — просто-напросто ребята из полиции нравов!»

Фамильярный удар по плечу вывел Фандора из задумчивости.

— Знаешь что, парень, мы хорошо поработали, а теперь давай отсюда сматываться. А то, неровён час, другие лягавые нагрянут. Их здесь в это время пруд пруди.

Фандор и его неожиданный сообщник скорее поспешили прочь. С бульвара Бельвилль они повернули на одну из тёмных боковых улиц.

— Ну вот, теперь можно не торопиться, — сказал апаш. — Здесь они нас не найдут.

Внезапно он очень развеселился и даже почему-то изобразил крик совы.

— Эх, ну и здорово же мы их! — радостно воскликнул он.

— Ага, здорово, — согласился несколько озадаченный Фандор.

— А знаешь, зачем моя-то к твоей на бульваре подгребла?

— Зачем? — не моргнув глазом, спросил журналист.

— Ну, значит, вижу я: твоя идёт и говорю Нини — так зовут мою девчонку: провалиться мне на этом месте, если эта фря не несёт в сумке деньги. Подойди-ка к ней и повесь ей лапшу на уши, что, дескать, у тебя больной оказался на руках, что ему срочно нужна помощь, что тебе одной не справиться, в общем, чушь какую-нибудь… а сама заведи её тихонько в переулочек. А там уж мы вдвоём…

И, сплюнув на землю для пущей убедительности, Поле — а это был именно он — добавил:

— Я бы ни за что не подумал, что она шлюха. Одета-то она как фабричная работница…

Фандор начинал понимать, что к чему.

— Да уж, — сказал он, — я бы тоже не подумал.

— А тут подвалили шпики, — продолжал болтать его собеседник, — и повязали наших девчонок. Вдруг вижу, что ты понёсся туда. Не иначе, думаю, этот парень хочет лягавым вломить. Ну а я-то не тот человек, чтоб при таком деле в стороне остаться. Вот мы на пару им и всыпали — навек запомнят.

— Надолго, это уж точно, — без особой радости подтвердил Фандор.

Радоваться и впрямь было нечему. Его новоиспечённый приятель был, по всей видимости, сутенёром той размалёванной проститутки по имени Нини, которая подошла с явно преступными намерениями к молодой женщине, проходившей по улице. Теперь Поле был убеждён, что она тоже проститутка, и считал Фандора её хозяином. Те же, кого Фандор принял за хулиганов и хорошенько проучил с помощью подоспевшего на выручку апаша, оказались сотрудниками полиции нравов, которые собирались арестовать двух женщин, вызвавших у них подозрения. Фандор уже был совсем не рад, что ввязался во всю эту историю, тем более что одна из спасённых им дам и впрямь не заслуживала мягкого обращения. Но ещё больше он был изумлён причудливо сложившимися обстоятельствами, заставившими его выступить против закона и стать невольным сообщником какого-то бельвильского сутенёра.