Кофе по-венски - Валентина Дмитриевна Гутчина Страница 4

джинсы и майки ребята, едва выпрыгнув из автобуса, принялись выстукивать на высоченных барабанах завораживающий ритм, под который в центр их круга выплыли черные красавицы с хитро заплетенными жгутами косиц и белоснежными улыбками. Вся эта компания в мгновение ока перекрыла движение на тротуаре, устроив потрясающее мини-шоу, посмотреть которое поспешил выскочивший из отеля и всех ближайших магазинчиков и кафе народ. Само собой, и я, махом допив свой бокал пива, присоединился к оживленной публике.

Ритмичное движение черных красавиц поистине завораживало: случайные зрители мгновенно позабыли обо всех своих делах-проблемах и, разинув рот, пялились на волнующее действо, в такт которому стучали их сердца. Но самым эффектным моментом всех этих барабанных плясок стало неожиданное появление в центре главного героя – владельца кофейной фермы Курта Кеннела.

То, что это и есть Курт, догадаться было несложно: он был единственным белым во всей черной компании. Дочерна загорелый детинушка с ярко-голубыми глазами и рыжеватой шевелюрой, держа под руку чернокожую красавицу со всеми признаками беременности, он неторопливо спустился по ступенькам из нутра автобуса и, очутившись в самом центре круга, лихо станцевал свою партию, улыбаясь при этом поистине царской снисходительной улыбкой.

Раскланявшись на дружные аплодисменты публики, он покрепче прихватил свою подругу и направился в холл отеля. За ним потянулись и все остальные, продолжая приплясывать под барабанный ритм. И тут, в холле отеля, шоу дополнилось вольной импровизацией – «в кадре» неожиданно появилась явно никем до тех пор не запланированная белая танцовщица.

Судя по всему, эта длинноногая грудастая дива как раз вышла из лифта, молниеносно сориентировавшись и пустившись в пляс. В идеально обтягивавших ее длинные ножки джинсах, в мини-топе, из которого едва не вываливался монументальный бюст, она без труда вошла в единый ритм с черными барабанщиками, сногсшибательно выписывая танец бедрами, без труда оттеснив в сторону чернокожих танцовщиц. Сами понимаете, какой это имело эффект: все мужское население холла дружно выдохнуло с привкусом стона.

Между тем красавица явно работала на единственного на тот момент мужчину: роскошно скалившего зубки Курта Кеннела, чья беззвучная подруга столь мрачно уставилась на дерзкую танцовщицу белками своих глаз чернее черной ночи, что впору было поперхнуться.

Но танцовщица ничуть не обращала внимания на подобную мелочь; напротив, приблизившись к Курту, она дерзко цапнула его под руку, пытаясь увлечь за собой в танец. И вот тут черная подруга прекратила безобразие, решительным жестом руки остановив бой барабанов.

В одно мгновение в холле наступила потрясающая тишина, тут же сменившаяся веселым смехом, аплодисментами в разброд и репликами на разных языках. Африканская делегация мирно потянулась к лифтам, а красавица, небрежным жестом оправив свои длинные блестящие волосы, взглянула на часы и поцокла на выход.

То было мое первое, пока что чисто визуальное «знакомство» с главной склочницей и интриганкой кофейного фестиваля по имени Моника Левоно – красоткой, которую с первого взгляда мечтал отправить на небеса едва ли не каждый второй участник «Аромотерапии», начиная с черной подруги Курта Кеннела.

Глава 3. Обнять маму

Я приехал в аэропорт за час до прибытия самолета и, не в силах усидеть на одном месте, в волнении бродил, нарезая круги, то вспоминая отдельные моменты своей единственной поездки в Танзанию, то улыбаясь сентиментальным эпизодам своего детства.

Надо сказать, единой полной семьей, с мамой и отцом, мы пожили совсем недолго: моей младшей сестре Ольге исполнилось три года, когда мама решительно собрала все наши пожитки и покинула Париж, а вместе с ним и отца, вернувшись в родную Московию. При том у меня есть сильные подозрения, что причиной скорого развода стало то, что моя мама – настоящая командирша, а отец – чрезвычайно независимая личность, и он терпеть не может, когда кто-то пытается им руководить. Вот почему мирная семейная жизнь у Марго и Жюля не заладилась с самого начала.

За пять лет битв и споров мама начала понемногу подминать под себя уверенного в собственной гениальности и непогрешимости Жюля Муара, а потому когда они все-таки расстались, на радостях от вновь обретенной свободы он даже отстроил маме дом в зеленой зоне Москвы – с оранжереей и садом, чтобы мама там проявляла свои таланты и командовала исключительно травами-цветочками.

А вот мы с сестрой просто обожали маму с самых первых шагов жизни. В детстве мы оба легко слушались и беспрекословно исполняли все ее просьбы, потому как всегда всеми фибрами душами ощущали: мама нас любит! Она всегда и все знала, к ней можно было обратиться с любым вопросом, моментально получив на него ответ. Единственным человеком, перед которым мама отступала в тень, была ее мама – наша дорогая бабуля Варвара, у которой мы проводили наши летние каникулы. «Перед мамой я пасую!» – со смехом говорила мама. И вот…

… – Кого я вижу! Никак Ален?..

Эти слова, произнесенные самым родным голосом, и веселый смех вместе с крепкими объятьями чуть не сделали из меня заику. Погрузившись в свои размышления, я совершенно не заметил, как пролетело время, пропустив мимо ушей объявление о посадке самолета, а потому мама с Томасом, выкатив свой багаж в зал прилета, сами наткнулись на меня. Как позже рассказывала мама, я стоял, глубокомысленно рассматривая гигантское табло прилетов и отлетов прямо передо мной.

Сами понимаете, тут же начались взаимные объятия, поцелуи и смех; мы обменивались бессвязными репликами и хлопали друг друга по плечам, пока мама решительно не подняла обе руки вверх.

– Стоп-стоп-стоп! Мы все друг друга любим и обожаем, но хватит обжиманий! Предлагаю немедленно отправиться в гостиницу и первым делом принять душ – наше путешествие кажется мне просто бесконечным, Алешка, а потому я страстно мечтаю побыстрее смыть с себя весь пот дороги! Ну а уж потом мы прогуляемся по чудесной Вене и дружно обговорим все наши новости. Кто «за» – поднимите руки.

Все было решено в считанные минуты, и вскоре мы уже мчались в такси по направлению к нашему отелю в черте старого города, а я делился с дорогими гостями последними новостями.

– Я приехал заранее, а потому успел душевно познакомиться со Стефаном, – это было мое первое сообщение. – Очень рад, что и в реальной жизни Стефан оказался милейшим человеком – интеллигент старой закалки, как говорила бабуля Варвавра, «сейчас таких не делают».

Томас весело расхохотался, а мама строго погрозила мне пальцем:

– Не отвлекайся! Итак, вы посидели со Стефаном – надеюсь, это было в его знаменитом кафе?

Я кивнул.

– Конечно! Очень симпатичное кафе, тут же и магазинчик, а мне было