Дарья Донцова - Продюсер козьей морды Страница 40

Чужое имя вылетело легко, и я обрадовался, что привык к новой личине.

– Ах, конечно, – обрадовалась Мура, – Софочка предупредила, она только не сказала, по какой причине вы интересуетесь Брин. Софья обожает таинственность, так загадочно прошептала: «Я обязана молчать, он сам все расскажет». Проходите в гостиную, извините, дети вещи разбросали. Хотите чаю? Или кофе? Может, пообедаете?

Под аккомпанемент болтовни хозяйки мы вошли в просторное помещение. Продолжая говорить, Мура стала носиться по комнате, собирая со стульев наваленную одежду и поднимая с пола глянцевые журналы и рекламные листовки. Если бы не лицо, которое сразу выдавало истинный возраст дамы, Мура легко могла сойти за тридцатилетнюю женщину. Фигура у нее была девичья, движения спорые, голос звонкий, и она легко наклонялась, не сгибая при этом коленей.

– Так зачем вам Алина? – спросила Мура, сев наконец на диван.

– Я пишу книгу о ее судьбе, – мигом солгал я, – вернее, мемуары издадут под фамилией Брин, я всего лишь нанятый издательством «литературный негр», вот хочу собрать побольше материала для работы.

Глава 25

– Боюсь только, я не знаю ничего интересного о певице, – вздохнула Мура, – мы встречались всего один раз.

– А почему Брин пришла именно в ваш приют? – поинтересовался я.

Мура пожала плечами.

– Ее привела в мой кабинет Нелечка.

– Кто?

– Мама семейного детдома, Неля Самойленкова, – зачастила Мура, – великолепный специалист, педиатр от бога, ранее она работала в клинике, заведовала отделением, а затем ушла в приют. Замечательная женщина, вот она и сообщила мне про Алину. У певицы случилось несчастье, погибли муж с дочерью, Брин захотела взять ребенка. Я, естественно, обрадовалась, хорошо, когда дети находят семью. Мы договорились о встрече. А уж кто рассказал госпоже Брин про наше заведение, не знаю.

Софья Борисовна оказалась права: Марьям Абрамовна обладала цепкой памятью и сейчас говорила без остановки.

Накануне визита Алины Мура слегка волновалась. В приют до тех пор никогда не заглядывали столь известные люди. Как вести себя со звездой? Стоит ли ей предлагать чай-кофе? Не обидится ли эстрадная дива, если заведующая нальет ей растворимый напиток? Наверное, необходимо достать парадный сервиз, из которого угощают представителей налоговой инспекции и других проверяющих! Навряд ли Алина придет в восторг при виде пластикового стаканчика. Всякая ерунда лезла в голову Муре, она откровенно боялась скандала, об Алине Брин газеты писали всякое!

Но когда певица вошла в кабинет, Марьям Абрамовна была сражена ее скромным видом и приятным поведением. Никакой звездности, пафосности или истеричности, более того – Алина приехала без толпы сопровождающих и, отказавшись от чая и кофе, мгновенно завела разговор об удочерении.

Мура показала посетительнице альбом, и Брин без колебаний выбрала девочку. Заведующей вариант показался не лучшим, она сказала:

– Лариса сейчас в детской клинике, у нее нервное расстройство. Лучше еще раз изучить снимки. Могу посоветовать Аню Клепикову, это абсолютно здоровая девочка, психически стабильная, с ней не должно возникнуть проблем. Или вот Танечка! Замечательное создание!

– Нет, – твердо отрезала Алина, – только Лариса! Я сразу поняла: это она!

Мура попыталась переубедить певицу, но наткнулась на глухую стену.

– Либо Лариса, либо никого не надо, – заявила Брин, а потом вдруг добавила: – Если вы мне откажете, я найду людей, которые сумеют вас переубедить!

Мура испугалась, газеты рассказывали не только о редкостной вздорности певицы, но и о ее покойном муже – криминальном авторитете.

– Я только рада найти для Лары хорошую семью, – быстро ответила заведующая, – но обязана предупредить вас о подводных камнях. Вот документы девочки, изучайте.

– Где Лара? – спросила Брин, даже не открыв медицинскую карту. – Я хочу увидеть ее.

– Я же говорила, девочка в больнице, – напомнила Мура.

– Скажите мне адрес, – приказала Алина, – я немедленно туда поеду.

Больше Мура с Брин не встречалась, дальнейшие вопросы решал адвокат.

– Вот странно! – удивился я. – Так всегда бывает? Люди столь скоропалительны в принятии судьбоносных решений?

Мура пожала плечами.

– Я не так долго работала в заведующих, согласилась на хлопотную должность из-за хорошего оклада, но потом выяснилось, что загруженность чрезмерно большая, а тут внук родился. Вот я и ушла, на моей памяти, кроме Лары, забрали всего двух деток.

– И люди моментально хватали малышей?

Мура улыбнулась:

– Знаете, народ разный. Одни ходят месяцами, присматриваются, требуют детального медицинского обследования. Однажды прикатила пара, фамилию их не помню, такие оба толстые, некрасивые и уже в почтенном возрасте. Представляете, муж с порога заявил: «Мы мечтаем быть родителями балерины. Дайте нам такую девочку, чтобы стала победительницей всех конкурсов». «Если обманете, вернем бездарность назад», – добавила жена.

– Оригинально, – улыбнулся я.

– Чудаков хватает, – кивнула Мура, – Брин натура творческая, эмоциональная, отсюда и быстрота решений.

– Еще вопрос. Насколько я знаю, одинокой женщине невозможно взять ребенка на воспитание, каким образом Алине удалось обойти закон?

Бывшая заведующая кашлянула.

– Слышали поговорку: закон что дышло, куда повернешь, так и вышло? Любую проблему можно решить, было бы желание.

– Наверное, Иван Павлович вам помог, – воскликнул я.

– Кто? – удивилась Мура.

– Ваш патрон, Иван Павлович Подушкин. Кстати, не дадите мне его координаты? Очень хочется упомянуть в своей книге об этом замечательном человеке!

Мура покачала головой:

– Я не знакома с господином Подушкиным, он щедрый человек, в мою бытность он давал большое количество денег на содержание приюта, но никогда там не показывался, просто наш банковский счет регулярно пополнялся.

– Странно, что Иван Павлович скрывается!

– Думаю, он просто не желает распространяться о своей благотворительной деятельности, – спокойно пояснила Мура, – не всем приятна шумиха.

– Возможно, – согласился я, – но в наше время мало людей, которые делают добро тихо, обычно передача крохотного телевизора сиротам сопровождается фейерверком газетных статей о щедром меценате. Я пишу книги от имени звезд, на данном этапе, как вы уже знаете, работаю над биографией Алины Брин. Но вот побеседовал с вами и понял: предложу издательству книжку об Иване Павловиче Подушкине. Не знаете, как на него выйти?

Мура развела руками:

– Понятия не имею! Никакого общения у нас не было.

Я опять наткнулся на стену.

– И кто привел Алину Брин в приют – тоже неизвестно? – закручинился я.

Мура расправила ладонью скатерть.

– Насколько мне помнится, Неля, заведя беседу о Брин, обронила, что сама с певицей не знакома, как и я, увидит ее впервые, а вот по телефону с Алиной она беседовала. Наш номер дала звезде Зина.

– Это кто такая? – спросил я.

– Карташова Зинаида Семеновна – старшая медсестра, – пояснила Мура, – вернее, она была ею, когда я служила заведующей. Сейчас попытаюсь разыскать ее телефон.

– Сделайте одолжение, – обрадовался я.

Мура встала, выдвинула ящик письменного стола и принялась рыться в нем, приговаривая:

– Моя старая книжка, отлично помню, здесь лежала! О! Вот она! Надеюсь, Зинаида Семеновна живет в прежней квартире. Да и зачем бы ей перебираться в другое место? Ну-ка… триста семьдесят пять… Алло! Добрый день! Будьте любезны Зинаиду Семеновну! Ее коллега по работе. Вернее, я служила в Центре «Мария», а Зинаида Семеновна… О господи! Когда? Не может быть! Какой ужас! Бога ради, простите! Я не знала. Примите мои соболезнования и еще раз извините!

Мура положила трубку на стол и растерянно посмотрела на меня.

– Она умерла.

– Жаль, – вздохнул я, – от возраста или по болезни?

Мура села в кресло.

– Ужасное положение! Наверное, я своим звонком доставила ее мужу неприятные переживания. Зинаида Семеновна была моложе меня. Супруг сказал, она пару месяцев назад попала под машину, переходила дорогу в неположенном месте.

– Очень грустно, – согласился я. – Как вы думаете, муж знал приятельниц Зины?

Мура схватила со стола газету и начала ею обмахиваться.

– Наверное. У супругов, как правило, нет тайн друг от друга.

– Дайте мне телефон покойной.

Марьям Абрамовна исподлобья посмотрела на меня.

– Ну хорошо, – с сомнением сказала она, – только очень прошу, если супруг Зинаиды Семеновны спросит, где вы взяли номер, не говорите обо мне.

– Можете не сомневаться, – заверил я ее.

Мура вновь потянулась к растрепанной книжке.

– Так, записывайте. Улица Закревского, дом четырнадцать, квартира один.

– Спасибо, но я хотел иметь номер телефона.

– Господи, я совсем ума лишилась, – воскликнула Мура, – так перенервничала, услышав про трагедию с Зинаидой Семеновной. Триста семьдесят пять…