Дарья Донцова - Император деревни Гадюкино Страница 40

– ...! ...! Блин!!! – проволокло меня через задымленную душевую и впихнуло на женскую половину.

Сначала я испытала настоящую радость. Слава богу, удрала от сумасшедшего Богородского. Потом к горлу подступил страх. Кто мой спаситель?

– Что случилось? – спросило существо знакомым голосом.

– Маргоша! – ахнула я. – Но почему ты в таком виде?

– Себя давно видела? – забыв про вежливое «выканье», взвизгнула медсестра. – Полюбуйся!

Я подошла к мойдодыру и уставилась в зеркало. Оттуда смотрел настоящий черт. Кожа у подручного сатаны была темно-серого цвета, на лице ярко сверкали глаза и зубы, макушку украшали рожки, но больше всего поражали уши, аккуратненькие, вполне симпатичные, даже красивые, вот только их покрывала густая, темно-серая шерсть.

– Это кто? – пискнула я. – Дьявол?

Маргоша, стоявшая около другой раковины, открутила кран и начала умываться.

– Давай, – фыркая сказала она, – придется здесь марафет наводить, в душе авария на шахте. Слов нет! Хорошо хоть мыть легко, воды полно.

Маргарита чихнула, потом подошла к шкафчику, вытащила из него бутылочку с гелем, мочалку и сказала:

– Держи.

Но мои глаза снова уперлись в зеркало.

– Долго собой любоваться собираешься? – возмутилась медсестра.

Я потрясла головой.

– Там кто? Чье отражение?

– Твое! – ответила Маргарита.

– Нет, – не согласилась я, – конечно, я никогда не была красавицей, но у меня нет рогов вкупе с шерстяными ушами.

– Это пыль, – пояснила медсестра.

– Пыль? – растерянно переспросила я и тут же поняла, отчего запах показался мне знакомым: такой аромат исходит от пылесоса, когда его чистишь.

– Она налипла тебе на волосы, – продолжала Маргоша, – на уши и вообще везде. Надо сказать, вид эффектный.

Я пощупала рукой «рога» – торчавшие вверх пики упали.

– Откуда в душевой пыль? – возмутилась я.

Медсестра, старательно намыливавшая руки, затараторила:

– Встроенный пылесос! Слышала о таком? Их часто устанавливают в гостиницах, чтобы горничные по этажам с громоздким механизмом не таскались, не гремели, постояльцев не беспокоили. В подвале помещают мотор, в каждой комнате есть отверстие, остается лишь воткнуть в него шланг – и пошла работа.

– Пылесос называется так, потому что он грязь в себя втягивает, а не наоборот, – резонно заметила я, – иначе б его называли пылевыброс!

Маргоша прекратила плескать на себя воду.

– Здешняя система давно сломалась, ее включать запрещено. Вот уж не думала, что там, внутри, столько грязищи!

– Кому пришло в голову оборудовать место подключения агрегата в душевой? – возмутилась я. – Тупая идея!

– Вопрос не ко мне, – отбила подачу медсестра.

– Почему постояльцев не предупреждают, что они могут стать жертвой безумной пылепожиралки? – налетела я на Маргошу. – Щелкнут выключателем, и пошла плясать губерния.

– Незачем клиентам на кнопки жать, – огрызнулась медсестра, – джакузную всегда сотрудник лечебницы врубает, а он в курсе, изучил инструкцию. Ой!

Медсестра примолкла, я схватила гель с губкой. Вот я и добрались до истины! Не брось Маргоша пациентку – ничего бы не произошло!

– Евлампочка Андреевна, – засюсюкала за моей спиной Маргоша, – дайте я вас из чайничка оболью. Ой, какая у вас фигура! Лучше, чем у молодой девушки! Любая позавидует! Вы ведь не пожалуетесь Алле Михалне? Она меня враз уволит, останусь без работы, умру с голоду! А вы настоящая красавица, глаза словно тарелки, щеки румяные, и в губы вам силикон вдувать не надо, от природы сочные, а уж волосы! Прямо волна кудрей!

На секунду я представила себе существо с блюдцеобразными очами на красном лице, украшенном клювом утенка Дональда, и постаралась не расхохотаться. Только глупый льстец мог сравнить мою короткую стрижку под названием «утро ежика в сосновом бору» с «волной кудрей».

– Евлампочка Андреевна, – кряхтела Маргоша, – плиииз!

– Ладно, но как быть с мужчиной там, в туалете? – поинтересовалась я.

Маргоша махнула рукой.

– Это же Степан Богородский, он трезвым только в день своего рождения был. Ему никто не поверит, подумают, у парня очередной приступ белой горячки!

– Куда ты убегала? – проявила я нездоровое любопытство.

Маргоша потупилась.

– Страшный секрет! Вам одной расскажу! Тут неподалеку есть яма с целебной грязью. Один дед из Ларюхина, оказывается, ею всю жизнь пользовался и молчал! Все русские мужики такие! Вот только на днях мне правду удалось узнать. Теперь бабы все сюда бегут, болячки лечат. А я очередь блюду, еще передерутся. Знаете, Евлампочка Андреевна, я ведь в грязь не верила! Думала, Алла Михална это выдумала. Чтобы бизнес поднять, еще и не такое наврут. Но теперь убедилась: все это правда. Хотите, я вас вперед остальных в чудодейственную яму суну? Кстати! Вы же в ней уже сидели! Вау! Вы знали правду? И не ошиблись тогда дверью, правильно я говорю?

Я поспешила отказаться от любезного предложения и, заверив Маргошу в том, что буду крепко держать язык за зубами, быстро вернулась в номер, нырнула в ванну, просидела там больше часа, а потом еще довольно долго крутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон.

Алла Михайловна явно совершила ошибку, ей следовало объявить испорченный пылесос аппаратом, напыляющим на тело клиента некую смесь из минералов, витаминов и чудодейственного песка. Вот тогда криво работающий агрегат начнет приносить ей прибыль. Если вспомнить, каким образом целебные источники, расположенные в разных странах, обрели мировую известность, мое предложение не покажется глупым.

В одной бывшей социалистической стране вам непременно расскажут о короле, который сначала промыл рану на ноге своей лошади в ключе, бившем из земли, а когда болячка затянулась прямо на глазах, рискнул сам искупаться и моментально выздоровел от гастрита, рахита, колита или чем он там болел. В другой, на этот раз капиталистической, державе сообщают о маленькой девочке-сироте, которая, спасаясь от злой мачехи, убежала из дому, скиталась невесть где, заболела, покрылась язвами и, буквально умирая, доползла до родника. Испив водицы, сиротка превратилась в настоящую красавицу, через сутки стала женой богатого герцога и обрела счастье до конца своей двухсотлетней жизни.

И в первое, и во второе государство в наши дни потоком едут люди, там возведены водолечебницы, гостиницы, организована торговля сувенирами. Тысячи больных возвращаются домой здоровыми, поминая добрым словом короля с лошадью и сиротку в струпьях. До недавнего времени я не сомневалась в целительной силе источников, легенды же считала красивой сказкой. Но сейчас в душе зародились сомнения. Что, если вышеупомянутый король въехал на своем рысаке в лужу и парочка просто стала чище, а придворные начали орать:

– Наш повелитель обрел здоровый цвет лица, вода волшебная!

И язвы у сиротки могли образоваться из-за полнейшего несоблюдения гигиены. В Средние века частое мытье считалось грехом, вот девочка и не умывалась с пеленок, ясное дело, она просто покрылась коростой. Сейчас же при моем непосредственном участии создается новая легенда. Лет эдак через двести на месте «Виллы Белла» раскинется международный курорт, и словоохотливые гиды будут рассказывать захватывающую историю:

– В начале двадцать первого века один больной старик, ветеран Куликовской битвы, Первой и Второй мировых войн, собирал в лесу на ужин креветки со спаржей и вдруг увидел фею, сидевшую в грязи...

В дверь тихонько постучали, я выпала из мира грез, накинула халат и, забыв спросить «кто там?», открыла.

На пороге стояли Лидия и Софья.

– Мы знаем, кто вы, – быстро сказала первая.

– Евлампия Андреевна Романова, – добавила вторая, – можно войти?

– Пожалуйста, – согласилась я, – к чему эти торжественные заявления? Я никогда не скрывала своей личности.

– Но и не говорили, что работаете частным детективом, – с некоторой претензией сказала Лида.

– Я приехала отдыхать, кому какое дело, чем занимаюсь на службе? – возразила я.

Женщины переглянулись.

– Чем здесь так противно пахнет? – вдруг спросила Соня.

– Мы сядем? – задала вопрос Лида.

– В ногах правды нет, – кивнула я и не удержалась: – Можете быть спокойны, я не вышвырну вас из номера с такой силой, чтобы вы тюкнулись спиной и головой о бетонный пол.

Софья укоризненно посмотрела на сестру.

– Лидка поступила глупо.

– Извините меня, – опустила глаза Лида, – я вся на нервах, вот и совершила отвратительный поступок. Вы должны нам помочь!

– Мне не слишком нравится слово «должны», – отметила я.

– Нас впутывают в ужасную историю, – продолжала Лида.

– Обвиняют в убийстве мамы, – всхлипнула Соня.

– На самом деле Нину Олеговну убил грабитель? – тихо спросила я.

– Да! – хором ответили любящие дочери.

– Интересное предположение, – сказала я, – но возникают вопросы: зачем увозить ее из номера? Слишком все сложно: надо украсть инвалидную коляску...