Дарья Калинина - Пиф-паф, прекрасная маркиза! Страница 40

– Что-что?

Василиса повторила уже погромче. Шурыгин хмыкнул, оценив мудрость поговорки.

Между тем Калязин продолжал:

– Так вот, преступники уже знали, что одного желания старейшин поселка, в том числе уважаемого Прохора Кузьмича, чтобы найти клад, недостаточно. Необходима помощь еще одного человека.

– Моей бабушки!

– А так как живет она далеко, то жители Малочаевки решили отправить к ней посла.

– Савву Прохоровича. Но разве нельзя было просто позвонить? Понимаю, староверы не пользуются благами современного мира, сотовых у них нет, но ради такого случая могли бы отступить от своих принципов и купить хоть один самый простенький аппаратик. Если они знали адрес бабушки, значит, могли узнать и ее телефон.

– Старики ей звонили, – неожиданно произнес Терентий, до сих пор молчавший. – Много раз звонили. А до этого они ей еще и писали. Но твоя бабушка не пожелала откликнуться ни на письма, ни на звонки. Письма вернулись назад нераспечатанными. А телефон, с которого старики звонили Нине Кузьминичне, они потом выбросили. Сатанинский соблазн, да и только. Так они сказали.

Ах, так вот от кого были все эти звонки и письма, насторожившие бдительную тетю Свету. Правильно догадывалась Василиса. Это жители Малочаевки взывали к совести Нины Кузьминичны.

– Но ваша бабушка оказалась твердым орешком. Так легко простить свое изгнание бывшим друзьям и родственникам она не собиралась.

Да, это было вполне в характере бабушки.

– И тогда советом старейшин было решено снарядить к строптивице посольство. Послом решили отправить Савву – младшего сына Прохора Кузьмича. И хотя все это держалось в строжайшей тайне, преступники каким-то образом узнали о замыслах старейшин.

– Видимо, среди староверов завелся стукач!

Калязин кивнул и продолжал:

– Преступники понимали, что Савва, который не имеет никаких документов, может обратиться за помощью только к одному человеку, к которому уже обращался неоднократно, – к Игнату Федоровичу Батурину. Его жена состоит в родстве со многими обитателями Малочаевки, хотя сама в поселке никогда и не жила. Ну, а дальше дело было за малым. Следовало очаровать супругу Игната Федоровича, обольстить и сыграть на ее женских чувствах. Вероятно, в крайнем случае они готовы были взять бабенку в долю.

– Но все получилось даже лучше, чем рассчитывали преступники. Марья Петровна влюбилась до такой степени, что согласилась помогать им без всяких гарантий под честное слово своего нового возлюбленного. Седина в голову, бес в ребро – эта поговорка не одним только мужикам подходит. Марья Петровна решилась пойти против мужа, против родных ради того, что казалось ей большим и светлым чувством. – И заметив недоверчивый взгляд Василисы, следователь пояснил: – Это мы заключили, слушая соловьиные трели, которыми буквально заливал Марью Петровну ее новый дружок. Так ей пел, я аж заслушался.

– Но кто он? Вы узнали?

– Нет.

– Даже имя не выяснили?

– К сожалению, они друг дружку называли исключительно уменьшительно-ласкательными прозвищами. Крошка, пусик, лапуля.

– А номер? Если вы слушали разговор, должны же вы были выяснить номер ее собеседника?

– Номер мы выяснили. Но он зарегистрирован на саму Марью Петровну. Видимо, она приобрела второй номер на свое имя, отдала возлюбленному. Тут наши розыски зашли в тупик.

Василиса задумалась. Кто из бандитов подходит на роль любовника Марьи Петровны? В банде Хруща все мужики противные. Но ведь на вкус и цвет товарища нет. А вдруг Марье Петровне кто-то из них и приглянулся? Может быть, даже сам Хрущ? Тем более что обещал ей пляжи с белым песочком и красивую жизнь.

– Но нас сейчас интересует не столько личность преступника, сколько его дальнейшие планы. Знаете что-нибудь?

– Думаю, да. Все-таки не зря я столько времени провела сначала с бандитами, потом со староверами. И что затевают и те, и другие, примерно представляю.

Слушали ее внимательно, не перебивая. Послушать рассказ Василисы хотели не только Шурыгин со здешним следователем, явились и другие полицейские. И конечно, самым внимательным слушателем был Терентий. Он сидел очень тихо, не сводя с нее глаз, и лишь когда Василиса начала рассказывать, как ее отдали на потеху прыщавому, с того места, где сидел Терентий, послышался отчетливый зубовный скрежет.

– Негодяи!

С этими словами Терентий схватил стеклянный графин и сжал, словно душил воображаемого противника. Толстое стекло буквально раскрошилось в его руках, но он этого даже не заметил. Вид разгневанного Терентия был до такой степени страшен, что Василиса сочла нужным его успокоить:

– Тереша, не переживай. Тот парень, который хотел меня обидеть, он уже мертв. Его убил Федор, я видела его нож.

Калязин сразу же встрепенулся:

– Кто такой Федор?

Пришлось Василисе рассказывать дальше. Закончив, она взглянула на Терентия.

– Ты же знаешь Федора?

– Он из наших, – кивнул головой Терентий.

– Он и правда внук Прохора Кузьмича?

– Да. Только не от Саввы и не от других сыновей, а от дочери. Та рано умерла, Федора воспитывал дед. И боюсь, Прохор Кузьмич слишком уж туго завинчивал гайки, вот у парня резьбу и сорвало. Снюхался с мутными людишками, в поселок их приводил. Наши старики сначала терпели, а потом выделили Федору и нескольким его дружкам ту деревеньку. Они там этих бедняг где-то набрали, вроде как даже в газете объявление давали, мол, помогут людям с наркотической зависимостью полностью избавиться от этого порока. И пошло дело. Народ к ним валом повалил. Ну, а что половина вместо выздоровления там свою смерть нашла, так о том в рекламных листовках ни слова не было.

– Почему же вы это терпели? Ведь живые люди гибли у вас под боком!

– Почему-почему… Старики решили, пусть уж лучше так. Пусть Федор делает что хочет, лишь бы у нас в Малочаевке воду не мутил. Намучились старики с ним. У него ведь что ни день, то новая идея. Воображение у него будь здоров, в этом он мастер. Но нутро у него гнилое. Даже не пойму, как у такого человека может быть такой внук. Удивительно это нам всем было.

Калязин кивнул.

– Теперь ясно, почему бандиты Хруща были так хорошо информированы обо всем, что происходило или должно было происходить в поселке. У них в Малочаевке был свой человек.

– Да, – подтвердил Терентий. – Федора с дружками хоть и отселили, но он иногда продолжал наведываться в Малочаевку. Вроде как по старой памяти, ну, и вообще.

Но Василиса не унималась:

– А тот противный старикашка, пятнистый, словно яйцо кукушки, которого Федор слушается и который живет в поселке с наркоманами? Он тоже из ваших?

Терентий помрачнел.

– Из наших.

– Федор представил его как Прохора Кузьмича.

– Его зовут Егор Силович, – нехотя ответил Терентий. – Прозвище – Сила. Только старики, сдается мне, от него даже больше, чем от Федора, мечтали избавиться. Злой он и непотребства всякие чинил.

– Это какие же?

– Колдовать пытался. Самое гадкое дело. Всякие мерзости делал. Сначала кровь животных в своих мерзких ритуалах использовал, потом и до человеческой дело дошло. Мы долго о его проделках всей правды не знали, лишь когда у него тело гнить стало, догадались, что он колдун. Но до этого Сила много зла успел натворить. И Федора – это он испортил.

– Как же это случилось?

– Прохора Кузьмича промашка. Когда дед Федора за проделки наказывал, Сила его к себе зазывал. Так они и сдружились. И когда Федора отселять решили, Сила тоже с ним уйти захотел. Все у нас в Малочаевке готовы были прыгать от радости.

– В общем, вы их отселили и решили, что дело тем и закончится.

– Ага, – кивнул Терентий. – Мы же не знали, что они на золото дедовское зубы точат.

Шурыгин оживился.

– Кстати, о золоте. Я так и не понял, нашли его или нет. И если нашли, то кто? Бандиты Хруща или Федор со своими ребятами?

Терентий нахмурился.

– Золото принадлежит всем жителям Малочаевки. И может быть использовано только для одной цели. Деды нам его с тем указом и оставляли. Только если возникнет реальная угроза для существования поселка, можно достать золото и использовать для общего блага.

– Но сейчас-то оно где?

– В Малочаевке.

– То есть вы его нашли?

– Старики выкопали, так я думаю.

– Так, – произнес Калязин многозначительно. – Значит, ваши старики золото выкопали. Но ни Федор, ни Хрущ с этого ничего не получили?

– Нет. Им ничего. Хрущ – чужак. А Федор себя опозорил. Он из числа жителей Малочаевки уже вычеркнут.

Как в свое время они вычеркнули бабушку. Эта мысль не могла не прийти в голову Василисе, и она опечалила девушку. Выходит, ни ей, ни бабушке не достанется от общего золота даже крохотного кусочка? Терентий предельно ясно описал порядки в поселке. Золото принадлежит лишь тем, кого старейшины Малочаевки считают достойными жителями. Всем прочим шиш и фига с маслом.