Дарья Калинина - Ателье царских прикидов Страница 40

– Что ты, дорогая! Даже не думай! Пока я не встану на ноги, ни о какой женитьбе и речи идти не может.

У Бубенцова была отличная квартира. Была хорошая машина. И счет в банке, она это точно знала, превышал пятьдесят тысяч долларов. Знала это Натка по расписке из банка, которую случайно нашла в кармане Бубенцова. Банк отчитывался своему клиенту в том, что произвел перевод денег, в скобках указывалась сумма, с одного счета на другой, чья процентная годовая ставка оказалась выше ровно на полпроцента. На какие еще «ноги» надо становиться?

Если сама Натка дарила ему на Новый год простенький сувенирчик, он лишь презрительно хмыкал и интересовался, куда ему его девать? Действительно, куда девать симпатичного китайского снеговичка в квартире, набитой тончайшим французским фарфором и нефритовыми статуэтками?

– Это все осталось мне после развода с женой, – объяснял Бубенцов. – Я это не покупал, пойми.

А Натка мучилась от жутких комплексов. Первая жена Бубенцова была сказочно богатой дамой, а что она?

Все это Мариша узнала от Натки по дороге до ее дома. И картина ей теперь была совершенно ясна. Бубенцов при всей своей смазливой внешности и изысканных манерах был глубоко аморальным типом.

Старая и сухопарая Сидорова коза не жалела для своего молодого любовника ничего – ни сил, ни средств. Молоденькая, но тоже далеко не красавица Натка была готова встречаться с любимым только за его ласковый взгляд. А первая жена Бубенцова… Та вообще была легендарной личностью, почему-то оставив Бубенцову квартиру.

Почему? Да уж наверняка сделала она это далеко не по собственному желанию. Таких женщин просто не бывает!

Мужчина может оставить квартиру, полагая, что заработает себе на другую. Машину не оставит, а вот квартиру – может. Особенно если оставляет ее не только жене, но и детям. Таким образом он заглушает в себе голос совести, ведь он бросил семью, лишив защитника и, возможно, кормильца.

Но женщина… Нет, женщины думают совсем иначе. Они оставят машину, а вот за квартиру удавятся. И оставить при разводе квартиру своему бывшему мужу женщину могут вынудить только совершенно исключительные обстоятельства.

И уже прощаясь с Наткой, Мариша отметила себе в памяти галочку напротив пункта – поговорить с женой Бубенцова. Вот только где ее найти, эту щедрую незнакомку? Впрочем, это должны были знать в музее. В конце концов музей – это вам не частная лавочка, а государственное учреждение. И отдел кадров там никто еще не отменял.

А в нем обязательно должна была найтись пара любопытных дамочек, имеющих на руках не только сведения о самом Бубенцове, но и о его супруге. Коль скоро он был официально с ней зарегистрирован, и сведения о ней стояли в его паспорте.

Глава 14

Несмотря ни на что, ровно в четверть седьмого следующего утра хмурая и невыспавшаяся Ангелина стояла у здания вокзала и, откровенно зевая, поглядывала по сторонам. Денек сегодня выдался средней паршивости. Небо покрывали низкие тучи, суля дождь и не обещая хорошей погоды. Дул резкий ветер. И вокруг бродили такие же хмурые и мрачные личности, обшаривая мусорные урны в поисках пивных бутылок, банок и прочих сокровищ для пьющих людей.

Начало пути почему-то наводило Ангелину на мысль, что боженька не хочет, чтобы она ехала в это путешествие.

Вообще-то Ангелина с детства не была набожна. В бога она, разумеется, верила, но как-то так, стихийно. Верила, и все. Не обременяя его излишне частым напоминанием о своей персоне. Но тут, стоя под хмурым небом, под пронизывающим ветром и в полной неопределенности насчет того, куда она едет и зачем, девушка неожиданно для самой себя взмолилась:

– Господи, сделай уж ты так, чтобы мои сегодняшние страдания пошли бы на пользу! А? Ладно?

Кому на пользу, она не уточнила, решив, что бог и сам разберется. Разберется и разложит по полочкам. На то он и бог, чтобы знать, как будет лучше для Ангелины, чем она сама.

Эта простая совсем, не каноническая и коротенькая молитва, как ни странно, внесла успокоение в мятущуюся душу девушки. Ведь шла она из самой глубины истомившегося сердца. И ее просто не могли не услышать.

– Все будет хорошо, – пробормотала она, успокоившись.

Мирно дожидалась Васю и Степу, опаздывающих почти на двадцать минут. В другое время она бы все локти себе искусала. А тут спокойно себе стояла и знала – они придут.

Не знала Ангелина другого. Как спорили о ней по дороге на вокзал эти двое приятелей между собой.

– На кой шут ты ее позвал? – наскакивал Вася на Степу. – Она же нам помешает!

– Ничего не помешает. Ангелина – классная девчонка.

– С каких это пор? Помнится, ты всегда ее презирал и даже обзывал вешалкой.

– Я?! Ее?! – В голосе Степы слышалось откровенное возмущение, но против фактов он возражать не мог и вынужден был признать: – Ну разве что разок и только в шутку!

– Ничего не в шутку!

– Она мне всегда нравилась!

– Просто тебе льстит, что такая красивая девчонка обратила внимание именно на тебя!

– Ну и что с того? Может быть, и льстит!

– А ты не задумывался, зачем ей это нужно?

– А что? И почему сразу какие-то подозрения?

– А потому, что ты ее Волкову и в подметки не годишься.

– Она с ним рассталась!

– С чего ты взял?

– Все говорят, он женится на другой. Папочка ему уже подыскал богатенькую толстушку.

– А ты, значит, готов довольствоваться чужими объедками?

– Ангелина – не объедок! Она… Она самый лакомый кусочек!

– Селедка твоя Ангелина!

Друзья поссорились и целых две остановки на метро ехали молча. Потом помирились.

– Нам нужно было поехать сейчас, – примирительно произнес Степа. – Тетка уже весь телефон оборвала. Заберите ее, и все тут! Надоело ей на пороховой бочке сидеть, спасу, мол, нет.

– Никто и не спорит, что забрать надо.

– Забрать и перепрятать.

– Вот именно. Только Гелка нам в этом деле зачем?

– Она хорошая девчонка.

– Швабра!

– Сам ты швабра.

И снова, надувшись друг на друга, друзья замолчали. Через несколько минут Вася предпринял еще одну попытку отговорить своего друга.

– Пойми, она может быть нам просто опасна!

– Все будет в полном порядке! Я за нее ручаюсь!

– Смотри, если она пронюхает… То ни тебе, ни мне не жить!

И Вася угрюмо замолчал, всем своим видом показывая, что он не одобряет поведение своего друга. Степа помялся, а потом сказал:

– Вась, но ведь Гелка может быть нам с тобой полезна!

– Чем это?

– У нее связи! И вообще.

– Знаю я ее связи! – отрезал Вася. – Если хочешь знать, ее связи сейчас на другой бабе жениться собираются. Им не до Гелки! И зря ты ее позвал с собой! Хоть бы она не пришла!

Степа сделал вид, что он не слышит друга. Впервые за долгое время мнения закадычных приятелей резко разошлись, и Степа чувствовал себя дискомфортно. Но это мигом прошло, едва он увидел замерзающую на ветру Ангелину в тоненьком коротком платьице и с накинутой на плечи такой же тонкой шалью. Шаль решительно не спасала ни от чего. Ни от холода, ни от ветра, ни от настойчивых мужских взглядов, которые были прикованы к уже посиневшей, несмотря на загар, Ангелине.

– Наконец-то! – выдохнула девушка при виде своих коллег. – Как же я вас ждала!

И Степа почувствовал себя настоящим героем. Его ждала такая красавица! На нее обращают внимание все окружающие. Степино мужское самолюбие было удовлетворено сверх всякой меры. Теперь даже сто Васек не могли бы отговорить его от волшебной поездки с Ангелиной.

Самой Ангелине поездка волшебной отнюдь не казалась. Для начала она жутко простыла в электричке. Потом Степа предложил глотнуть какой-то мутной гадости из припасенной им с собой круглой импортной фляжки.

Мутная гадость оказалась самогоном, настоянным на калгане. В принципе, замечательная штука. Но то ли калган был не совсем правильным, то ли самогон сивушным, только Ангелину сначала едва не вырвало. А потом, когда она все-таки согрелась от выпитого спиртного, ее тут же развезло. И от стука колес она заснула, доверчиво положив голову Степе на плечо.

Вася, наблюдавший эту идиллию, только презрительно фыркал и морщился.

– Завидуй молча, – сказал ему одними губами Степа.

Но Вася все равно понял. И его презрение переросло в откровенный гнев.

– Было бы чему! Меня такая девчонка ждет… Такая! Твоя Ангелина ей и в подметки не годится!

Но поругаться снова приятелям не удалось. Степа опасался разбудить задремавшую на его плече Ангелину. Ведь тогда она могла встрепенуться и убрать свою дивную душистую головку от его щеки. И ее волосы больше не щекотали бы его кожу. Нет, Степа даже шевельнуться боялся. И несмотря на то что у него дико затекло плечо и вся половина тела, стоически терпел спящую красавицу.

Разбудить Ангелину он рискнул только после того, как поезд подъехал к станции.

– Мы уже приехали? – сонно спросила девушка. – А я чудесно выспалась! Где мы?