Артур Кангин - Хроника гениального сыщика Страница 40

На первый, хотя и проницательный взгляд, мумии товарища Ким Ир Сена нигде не было.

— Спокойно, — прочитал мои мысли сыскарь. — Прежде всего, мы отправимся в местную баню и выкурим по кальяну с гашишем. Без наркотического вдохновения в этом раскосом мире хрен что поймешь.

Корейцы поливают друг друга не из шаек, как у нас в снежной России, а из крохотных пиал. Сперва обязательно моют щиколотки настоем сакуры. Потом шею настоем чертополоха. А затем уже купают всё остальное — чаем медуницы, смешенным напополам с эликсиром горького корейского лука.

Детектив Рябов впал в наркотический транс и губы его зашептали: «Ким Ир Сен! Ким Ир Сен…»

Банщик в юбочке из молодых порослей бамбука чутко прислушался, потом с поклоном к нам обратился:

— Хасимото!

Рябов отбросил кальян и глазасто глянул на банщика:

— Хасимото?

— Хасимото! — подтвердил банщик.

Сыщик с треском надел кобуру.

— Мумию украл император Японии Хасимото. Вперёд, мой друг! Нельзя терять ни секунды!

По улицам Токио тихоокеанский бриз нёс нежные лепестки сакуры.

Стояла чудная весна, с курлыканьем журавлей, с песнями страстных местных Ромео.

— Японская баня и кальян? — резво спросил я Рябова.

— Исключительно японский массаж и любовь тонкошеих гейш.

В массажном дворце мы выпили по рюмке саке и заказали двух краль.

Они пришли, постукивая деревянными каблуками, шелестя шелковым кимоно, расшитыми золотыми драконами.

И почему я не родился в стране Восходящего Солнца?!

Рябов показал гейшам иероглиф, обозначающий имя безвременно почившего вождя Северной Кореи.

Девы поклонились нам и прошептали:

— Моска!

— Может, Моська? — вопросил я.

Рябов вскочил с бамбукового топчана, с хрустом натянул на себя ремни потайной кобуры.

— Мы срочно вылетаем в РФ. Моска — это Москва. По-японски…

Москва нас встретила демонстрацией шахтеров.

Они шли по Красной площади, стучали касками и громко скандировали:

— Ким Ир Сен!

— Ага! — сощурился Рябов. — Кажется, мы прилетели сюда вовремя.

Мы последовали за шахтерами, выкрикивая, как и они:

— Ким Ир Сен!

Мы интуитивно чувствовали близость раскрытия тайны пропажи мумии.

И обмишурились…

Потерянные, мы брели с Рябовым мимо памятника А. С. Пушкину и вдруг увидели человека в зелёном кашне, держащего трепещущий на пронзительном московском ветру плакат: «Шахтеры! Возвращение корейского Будды состоится сегодня. В 6 часов 66 минут».

— Да это же знак сатаны! 666…— прошептал я.

— Петя, вы умница! — Рябов подпрыгнул, выполнил дзюдоистский пируэт, уже через миг человек в зеленом кашне распростерся под чугунным памятником пиита.

— Говори, где твой Будда?! — яростно вопросил Рябов предвестника инфернальных сил.

— Будда находится у меня в квартире. Недалеко от станции метро «Баррикадная».

Закопченный потолок, ржавый остов велосипеда в бесконечном и гулком коридоре, засаленная посуда зловещей кухни.

В зале же, на красном бархате стола, лежал сам Будда.

Надо ли говорить, что этим Буддой оказался выкраденный из северокорейского мавзолея товарищ Ким Ир Сен?

— Сам украл, сам и вернешь! — помрачнел Рябов.

— Я только хотел помочь голодающим шахтерам. Они там на Горбатом мосту… У Белого дома… — пролепетал обескураженный хозяин.

— Позже расскажешь! — отчеканил сыщик. — А сейчас грузи этого жмурика на плечо. Мы должны сегодня же выслать заказной бандеролью товарища Ким Ир Сена заждавшимся тихоокеанским товарищам.

На почте управляющая долго не хотела принимать бесценный груз, однако после предъявления красной корочки инспектора Рябова, замолчала и понимающе сощурила глаза с поволокой.

— Никаких Будд! — наставлял по пути из почты человека в зелёном кашне гениальный сыскарь. — Шахтеры, как и весь русский народ, со своими проблемами справятся сами. Ты меня понимаешь, буревестник?

Мы распрощались с зеленым кашне возле монументального здания Лубянки.

Рябов глянул на выкорчеванный монумент Ф. Э. Дзержинскому, горько заметил:

— Памятник тоталитаризму уничтожили, а священные корейские экспонаты зачем-то к нам тащат. Ну и народ! Сплошь мистики…

Глава 55

Сафари Римского Папы

Все телеграфные агентства мира, телефаксы, а также глобально запутанная сеть интернет, с пометкой «Молния», передали сообщение: «Папа Римский Пий XIX выезжает на сафари в Южную Африку».

Прочитав эту новость, я, акушер второго разряда, Петр Кусков, не придал ей ровным счётом никакого значения.

Сыщик же Рябов тут же вскочил с сафьяновой кушетки и передернул затвор именного браунинга.

— Вот где Карлос и настигнет его!

— Какой Карлос? О чём вы?

— Террорист № 1! Он уже дважды покушался на Пия XIX-го. Но на сафари, среди беспечных львов и антилоп, он обязательно достанет его… — инспектор ошалело посмотрел на меня.

Над Африкой висел гибельный зной.

Стада жирафов, дикобразов, бородавочников, антилоп, гиппопотамов, птиц какаду маялись от жарищи.

Я нещадно потел под тропическим пробковым шлемом. Наступил на какую-то подлую колючку. Скрючился от боли.

— Зачем Папа вообще ездит сюда? — гневно спросил я.

— Охотиться на львов, — лапидарно отреагировал Рябов.

— Лучше бы охотился на кроликов в предместьях Рима!

— Пробовал… Не помогает.

Я резко выдернул из щиколотки глубоко засевший шип.

Детектив откинул с лица противомоскитную сетку:

— Не догоняете? Какой-то негодяй Папе ещё в детстве внушил, что он трус. Вот он ежегодно и ездит на сафари. Доказывает обратное.

Папу Римского мы застигли неподалеку от крохотной деревушки Кхо-Кхо.

Несмотря на пекло, он был одет с подобающей его сану пышностью — тиара с тремя коронами, золотистая мантия, алые, все в жемчуге, изящно изогнутые персидские туфли.

С Папой был слуга арапчонок, похожий на лицеиста Пушкина, да толстая и усатая Лючия, повариха из Флоренции. Папа только ей доверял стряпать спагетти под томатным сицилианским соусом.

— Акушер Кусков, — щелкнул я каблуками тропических сандалет.

— Инспектор Рябов, — склонил седеющий ёжик гениальный сыщик.

— Хотите отведать спагетти по-папски? А нютерель? — лукаво глянул на нас Пий XIX. — Вкуснее Лючии их никто не готовит.

— Скажите тоже… — обрадовано потупилась усатая Лючия.

— Грациа, — я ловко ввернул итальянское словечко. — Однако нам нужно не это. Мы вместе с вами хотели бы поохотиться на бешеных львов.

— Дабы почувствовать себя мужчинами? — ястребом воткнул в меня зрачки Папа.

— Не женщинами же! — помрачнел Рябов.

Папа усмехнулся, ковырнул носком персидской туфли рассыпчатый африканский песок.

— Охота на льва, — после незначительной паузы произнес он, — дело чрезвычайно ответственное. Тут не до шуток. Впрочем, проехали!.. Давайте охотиться вместе. Я жду своего проводника.

— Карлоса! — не смог удержаться я от догадки.

Рябов тайно щипнул меня за ягодицу.

— Почему же Карлоса? — нахмурился Папа. — Его зовут Родригес.

— Мы вместе с вами Папа Пий XIX подождём Родригеса, — твердо произнес сыщик. — А до этого отведайте нашего чая с тульским печатным пряником.

Карлос (А это был именно он, бомбист-террорист № 1, sic!) приехал на «Запорожце» тропической пятнистой модели.

Весь багажник завален оружием — калашами, пистолетами Макарова, гранатометами фирмы «Красная зорька» и т. д.

Карлос глянул на папу XIX, глаза его налились кровью.

— Родригес, — процедил он сквозь зубы.

Мы сдержанно поклонились.

Папа быстро облачился в охотничий комбинезон и уже ничем не отличался от нас, смертных.

И грянула страда!

Львы обычно прячутся в кустах, компактно сворачиваясь, типа домашних кошек. Даже урчат. Их совсем не видно. Поэтому вперед с трещотками послали арапчонка, похожего на лицеиста Пушкина и стряпуху Лючию.

Утробно заворчав, лев царственно вышел из-за кустов. Мощный хвост с кисточкой отмахивался от надоедливых жирных слепней.

— Следите за Карлосом, — шепнул мне Рябов. — Сейчас он под шумок сделает попытку укокошить Папу.

Я сурово свел дуги собольих бровей.

Первым выхватил линейную винтовку Карлос.

Он навел ее на матерого кошака, да тут же и угодил на землю.

Пий XIX ловким приемом джиу-джитсу припечатал террориста № 1.

— Не стрелять! — приказал Папа.

Не высказывая абсолютно никакого страха, подошел к лёве, по-отечески потрепал его по загривку.

Мы с Рябовым обмерли.

Затем Папа снял свою винтовку, нажал курок, вспыхнула вспышка.