Вальс влюбленных попугаев - Дарья Александровна Калинина Страница 40

– Значит, это дело лап Яго. Лап, крыльев, хвоста и клюва.

Но зачем? Для каких целей Яго украл папины лучшие выходные костюмы? Впрочем, для клептомана, а Яго страдал этой зависимостью, никаких оправданий, кроме слова «хочу» или «мне это надо», может и не быть.

– Вот только почему он совершил кражу папиной одежды именно в ту ночь?

Это был серьезный вопрос, потому что все эти костюмы с рубашками Яго мог украсть в любой другой момент и сделать он это мог совершенно спокойно. Препятствий в виде замков и запоров для попугая не существовало. А шкаф с папиными вещами даже не закрывался. Живя в их семье, Яго мог выкрасть хоть всю одежду папы, но почему-то не делал этого. И был еще один деликатный момент в этой истории. Яго из всей семьи больше всех ценил и уважал папу.

Может быть, потому что считал его вожаком, первым после себя. Может, потому что папа всегда угощал его вкусными орешками, до которых попугай был сам не свой. А может, потому что умная птица прекрасно помнила, кто принес его в этот дом. Пусть и под видом игрушки, но ведь принес. И никогда не дергал его за хвост, чем частенько грешила Сашенька. И уж, конечно, не называл его «проклятым отродьем», что попугаю частенько приходилось слышать от мамы.

Да, в семье Яго из людей больше всех любил и ценил папу. Конечно, после Аладдина, которого считал кем-то вроде младшего брата, нещадно шпынял, третировал и эксплуатировал, но всегда делился с ним лакомым кусочком, даже если этот кусочек был самым последним.

– Яго любил папу, вредить ему он не стал бы. Или стал бы, но в самую последнюю очередь. Но накануне вечером папа как раз принес Яго его любимые чипсы, вряд ли попугай так быстро забыл это. Значит, он не стал бы шкодить с одной лишь целью, чтобы навредить папе. Но зачем тогда он украл папину одежду? Что его вдруг одолело?

Единственная догадка, которая пришла в связи с этим Саше в голову, заключалась в том, что Яго показалась подозрительной такая суета папы с его костюмами. Он почуял неладное. И не желая, чтобы папа перед кем-то там красовался в своих костюмах, попросту их стащил из дома.

Почувствовав, что она на верном пути, Саша перевела дух, сходила на кухню, попила там водички и принялась рассуждать дальше.

– Раньше у Яго был свой склад, который он оборудовал в квартире наших соседей и куда стаскивал всю свою добычу. А теперь? Где он прячет украденное барахло теперь?

Увы, Саша была вынуждена признать, что не знает этого. Не было нужды узнавать. В последнее время вещи перестали пропадать и у них, и у соседей. А в окрестных магазинах если воришки и попадались, то исключительно двуногие, но никак не пернатые. И папа, мама и Сашенька с облегчением выдохнули, полагая, что худшее в их совместном сосуществовании с попугаем осталось позади. Яго осознал свои проступки, перевоспитался, и отныне их ждет спокойная или почти спокойная жизнь.

Но не тут-то было. Совершенно неожиданно у Яго вновь пробудились его старые привычки. И воровать он вновь начал с папиных костюмов. А потом, то ли убоявшись содеянного, то ли желая прокутить добычу, слинял из дома с концами. И отсиживается теперь где-то в укромном месте, перебирая и сортируя свои сокровища.

– И где же мне теперь искать логово этого негодника?

И Саша стала думать. И думала до самого утра. И кое-что она в итоге придумала.

Тот сосед, которого Сашенька видела в рубашке, подозрительно похожей на папину, и галстуке, который был просто один в один как папин, жил в их доме. Это Сашенька знала точно. Видела, как он неоднократно проходит у них под окнами и садится в свою машину. Но из какого подъезда он выходил? То ли из третьего, то ли из четвертого. Во всяком случае, свою большую и нарядную машину он ставил в той части дома, где располагались эти подъезды.

День был будний. Машина подозрительного соседа стояла на своем обычном месте. И Сашенька заняла наблюдательный пункт возле окна, держа мощный дедовский бинокль у глаз. Как только сосед появился на улице, она выскочила из дома и подбежала к нему. Нет, она не собиралась с места в карьер обвинять его в краже папиной одежды и попугая. Но тем не менее вступить с ним в контакт было необходимо. Этот сосед давно уже вызывал у девушки определенные подозрения. Был он какой-то слишком уж лощеный для их района. И к тому же слишком вежливый и приторно слащавый. Поговоришь с ним, а потом руки помыть хочется. И лицо, кстати говоря, тоже.

И был еще один момент, который заставлял Сашеньку думать, что с этим человеком не все в порядке. Когда Алладин случайно сталкивался с этим соседом, сразу же начинал рычать. Ни на кого Диня никогда не рычал, ни на вечно пьяненького дядю Сашу, ни на крикливую тетю Марину, он лишь снисходительно помахивал хвостом, когда дядя Коля из двадцатой квартиры в очередном приступе белой горячки грозился перестрелять всех или же выкинуться из окна самому. Всех этих людей Алладин любил или относился лояльно, но при виде их ласково всем улыбающегося соседа, который в жизни слова дурного Аладдину не сказал и не сделал, из горла собаки тут же вырывалось низкое угрожающее рычание.

Вот и сейчас, увязавшись за Сашей и увидев, к кому она спешит, Аладдин зарычал на нелюбимого им соседа.

Но тот не смутился:

– А что это ты такой у нас сердитый? Не с той ноги встал?

И сосед попытался тихонько пнуть Аладдина, думая, что машина загораживает хозяйке собаки обзор. Сашенька сделала вид, что все в порядке, хотя в душе у нее все прямо перевернулось. Вот ты какой гад, на самом-то деле! Но через силу натянув на лицо улыбку, она поддержала разговор с этим неприятным человеком:

– И не говорите! – воскликнула она, словно обрадовавшись, что нашелся тот, с кем можно поделиться своим наболевшим. – Диня просто сам не свой! Да и мы с родителями тоже места себе не находим! Представляете, наш попугай пропал!

– У тебя же был ворон!

Ах, он и это помнит! Не случайно, должно быть, он тогда подошел к Сашеньке с Агафоном. Птичками интересуется. Птичий вор! Или даже маньяк!

Но Сашенька постаралась не выдать обуревавших ее чувств. И заговорила дальше:

– У меня и ворон, и попугай. Но попугай пропал!

– И как же это случилось?

– Ой, даже не хочу вам рассказывать, так все это неприятно.

– Почему же неприятно? – насторожился сосед.

– Если скажу, вы