Дарья Донцова - Билет на ковер-вертолет Страница 41

— Но сейчас в коробке не хватает тридцати тысяч рублей.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Может, обсчиталась? Проверь еще раз.

— Да уж с утра бумажки мусолю, — вздохнула Лиза. — В среду стала «банк» пересчитывать и не нашла тридцати тысяч.

— Говорил же тебе, — вспылил Антон, — хватит всех кого ни попадя в квартиру пускать! Догостеприимничалась! Рано или поздно такое должно было случиться! Ладно, не расстраивайся, но сделай необходимые выводы. Отныне чтоб никакого проходного двора в доме!

— Однако коробка хранится не где-нибудь, а в спальне…

— Но ведь не в сейфе! — хмыкнул муж. — Кстати, давно думал о необходимости его приобретения. Теперь точно куплю, прямо сегодня. Так что выдай мне денег. Ну, не хмурься, понимаю, совершенно незапланированная покупка, но она стала необходимостью.

— Коробка хранится в спальне, — повторила Лиза.

— Знаю.

— Не в гостиной.

— Хорошо хоть ты догадалась не поставить ее в центр обеденного стола, — не удержался от ехидного замечания Антон.

Но Лиза не обратила внимания на ерничанье мужа.

— Ты же знаешь, я не люблю застилать кровать, — тихо продолжила она, — просто ленюсь. Встряхну одеяло и ухожу…

— Меня все равно весь день нет, да и ты на работе сменами пропадаешь, — улыбнулся Антон. — Кому какое дело до нашей постели?

— Неудобно людей в неубранную спальню пускать… — продолжала странные речи Лиза.

— Конечно, нет никакой необходимости кого-либо приводить в комнату, где спишь, — начал вскипать Антон.

— И я так считаю, — кивнула жена. — Поэтому, если ко мне заглядывают подружки, я закрываю спальню. Она расположена в самом дальнем углу квартиры, туда никто и не ходит, туалет и ванная около кухни. И потом, дверь в спальню отчаянно скрипит, если кто-нибудь туда пошел бы, я бы мигом услышала. В общем, есть у меня одно соображение…

— Какое?

— Я никому не рассказывала о запасе, жестянка спрятана среди белья, сразу ее не найти. Вору надо было сначала проникнуть в комнату, затем порыться в шкафу, отыскать коробку… На все про все необходима куча времени. Я дома, сижу на кухне или в гостиной… Так под каким предлогом гость мог исчезнуть надолго, а? Это же очень глупо — пытаться обворовать квартиру в присутствии хозяйки.

— Действительно, — бормотнул Антон, — верно.

— А еще у нас пропала статуэтка, — вдруг сказала Лиза.

— Которая? — завертел головой Антон, оглядывая гостиную. — Их тут сто штук.

— Ну, не так уж и много, — улыбнулась Лиза. — Все они малоценные, копеечные, но мне дороги как память о маме и папе.

Антон усмехнулся:

— Да уж, бешено ценные вещи… Кому статуэтка могла понадобиться?

— Вот это самый интересный вопрос, — кивнула Лиза.

— Ерунда, ее просто разбили! — воскликнул Антон.

— Кто?

— Да кто-нибудь из твоих гостей.

— А где черепки?

Антон хмыкнул.

— Думаю, дело обстояло так. Ты вышла из комнаты… за чаем на кухню, скажем, направилась или в туалет… Гостья хотела изучить статуэтку и случайно уронила ее. Решив не рассказывать о происшествии, твоя подружка быстро собрала осколки, вышвырнула их на улицу и как ни в чем не бывало с самым невинным видом села у стола. Наверняка ею руководил простой расчет: безделушек полно, одной больше, одной меньше, хозяйка не сразу приметит пропажу, можно будет спокойно уйти домой. Так и вышло. Никакой загадки тут нет, проще пареной репы ситуация.

— Я бы с тобой полностью согласилась, — подняв глаза на мужа, ответила Лиза, — но есть одно «но». Та статуэтка не стояла в гостиной.

— У нас еще где-то есть фигурки? — изумился Антон. — Не замечал.

Лиза покраснела.

— Есть две кошки из глины. По виду это довольно грубые поделки, ничего ценного. Но они были последним приобретением папы… Я тебе не рассказывала эту историю… не слишком приятные воспоминания… но сейчас, думаю, надо. А то дома творится черт-те что!

Глава 24

Лизочка очень хорошо запомнила вечер, когда папа принес домой газетный сверток. Отдав его маме, он сказал:

— Смотри.

— Они! — ахнула Розалия. — Тебе их дали!

— Да, — гордо ответил папа, — раздобыл! Понимаешь…

И тут мама, сделав большие глаза, указала взглядом на стоящую невдалеке Лизу. Папа моментально примолк, а Розалия поспешно велела дочери:

— Немедленно ступай делать уроки.

Приученная повиноваться родителям, школьница покорно поплелась в свою спальню, но девочку охватило любопытство. Что же такое принес папа? Отчего мама прогнала ее из комнаты? Недолго думая, Лиза вышла в коридор, но оставалась у двери папиного кабинета и, опустившись на корточки, приникла глазом к замочной скважине. По счастью, отец сидел за столом, а мама стояла возле него, поэтому девочке достаточно хорошо была видна столешница, на которой стояли фигурки.

— Точно они? — спросила мама.

— Абсолютно, — ответил отец. — Валерий Павлович, муж Теодоры Вольфовны, их мне в кредит дал, это семейная реликвия Блюм.

— И сколько они стоят?

Ответ отца Лиза не услышала, зато возглас мамы прозвучал вполне отчетливо:

— Где же взять такую сумму?

— Ерунда, поднатужимся! — бодро воскликнул папа. — В конце концов, можем продать…

— Что? — нервно перебила мама.

— Ну… твои серьги, те, которые от бабки достались.

— Это единственная память о родителях, — попыталась возразить Розалия. — К тому же эти сережки и четверти нужной суммы не стоят. Может, лучше продать что-нибудь из коллекции? Вон, на стене Репин…

— Милая, — с укоризной заговорил папа, — ну как ты могла предложить подобное?

— Фигурки надо вернуть Теодоре! — выпалила вдруг мать. — Вдруг она не знает, что муж решил продать ее реликвию? Некрасиво получится. Почему тебе их Валерий Павлович дал, а не сама Блюм? Нет, отнеси назад.

— Никогда!!!

— Но деньги…

— Дорогая, — вкрадчиво завел папа, — нас ведь только четверо, две девочки и мы, верно?

— Да, — растерянно подтвердила Розалия, явно не понимавшая, куда клонит муж.

— И зачем тогда нам такая огромная квартира? — ажиотированно продолжил отец. — Вполне хватит однокомнатной!

— Федя! Ты с ума сошел!

— Обменяем с доплатой, вот и необходимые деньги.

— Этот вопрос сразу не решить, — дрожащим голосом парировала Розалия, — его решение на месяцы растянется.

— А вот и нет! — совершенно счастливым голосом воскликнул папа. — Гера Раков все мигом устроит, они с женой давно мечтают о просторной квартире. Оно и понятно, им с ребенком тесно в однушке. Раковы переедут к нам, мы к ним, а разница к Блюм отправится.

— Федя, — попыталась вразумить супруга Розалия, — значит, Раковым в однушке тесно втроем, а нам вчетвером в самый раз?

— Любимая, — прокурлыкал папа, — ты же понимаешь, что мы получим взамен.

— А это точно они?

— Абсолютно.

— Совершенно не похожи!

— Объяснял же — все ради конспирации, их очень много лет прятали, — терпеливо продолжал папа. — Они! Видишь, вот тут есть дырочка. Глянь…

Наступила тишина. Лиза, так ничего и не понявшая, продолжала сидеть у двери.

— Вчетвером в крошечном пространстве можно сойти с ума, — ожила мама. — Да разрешат ли такой обмен? Ведь нам, четверым, будет не хватать метров до нормы.

— Дорогая, разве нам с тобой нужен дворец?

— А дети?

— Мы переедем в ту квартиру вдвоем.

— Ты забыл про Марину и Лизу?

— Нет, нет, все продумал! Елизавету следует отдать в интернат. Есть такие, очень хорошие, просто великолепные учебные заведения. Детей учат, воспитывают и отпускают домой лишь на каникулы, — бодро заговорил папа. — Лизе просто необходимо очутиться в подобном месте ради ее же блага — ты девчонку нещадно балуешь, это плохо!

— Федя, окстись! — воскликнула мама. — О каком баловстве идет речь? У меня на него просто денег нет!

— А кто позавчера Лизе яблоко купил, а? — взвился папа. — У меня, между прочим, таких запросов нет. Муж макароны тихо ест, а ты девчонке фрукты даешь! Ладно, любимая, я не сержусь, просто нашел великолепный выход: Лиза в интернате, Марина тоже, а нам с тобой…

Тут мама заплакала, а младшая дочь побежала в комнату к сестре.

Марина, как всегда, сидела на подоконнике, устремив взгляд на улицу.

— Ришка, — зашептала Лиза, — эй, отзовись!

Нельзя сказать, что сестры плохо относились друг к другу, просто старшая не замечала младшую. Не надо упрекать Марину в холодности, разница в возрасте — это серьезно. Ну о чем может беседовать пятнадцатилетняя девушка с третьеклассницей? Точек соприкосновения у них почти нет. Впрочем, в тех семьях, где родители выказывают любовь к детям и друг к другу, разновозрастные братья-сестры великолепно общаются, но у Константиновых Марина и Лиза существовали на правах не слишком любимых кошек: поели, что нашлось в холодильнике, и пошли вон, скажите спасибо, что мы о вас вообще вспомнили, наполнили миски.