Таисия Удальцова - Молочные берега Страница 41

Впрочем, за прошедшее время острота прошлых краж подзабылась, и женщины немного расслабились. Замаячила надежда: они ошибались и воровал все-таки чужак. Просто ловок шельма, такого сразу не вычислишь!

И все же, по словам тети Маши, она какое-то время помнила про огромную сумму, положенную Коломийцевой в верхний ящик стола. Та не решилась сунуть доллары в сумочку, висевшую на спинке стула. Но и прятать деньги куда-нибудь в укромное местечко — да хоть в бюстгальтер — не рискнула, боялась оскорбить коллег.

Лелька угрюмо вздохнула: происходи все это зимой, ничего бы, наверное, не случилось. Коломийцева приткнула бы денежки во внутренний карман пиджака — уж оттуда не вытащишь! — все бы и обошлось. И ей бы не пришлось сейчас ломать голову над этой дурацкой историей.

Но в начале сентября в городе еще держалась жара, так что Коломийцева пришла на работу в летней юбке и блузке. Карманы на легкой одежде не предусматривались даже в качестве украшения.

День, как назло, оказался длинным и трудным, нужно было подготовить документы на новую партию товара, все нервничали, что-то не хотело сходиться, и скоро о деньгах забыли. Все, кроме вора. Даже сама Коломийцева вспомнила о возвращенном долге лишь после слов тети Маши, когда они расходились по домам.

Тетя Маша уже приготовила ключ, чтобы закрыть комнату, и вдруг обеспокоенно подтолкнула коллегу под локоть.

— Деньги не забыла?

Коломийцева ахнула и бросилась к столу. Остальные почти спокойно наблюдали, никто не ожидал ничего плохого: уж сегодня-то точно бухгалтерия не оставалась пустой ни на минуту.

Именно после этого случая Куцих заговорила об увольнении. Ей под шестьдесят, и возникшая в комнате напряженность давила на нее больше всех. Тетя Маша уверяла — Куцих даже как-то постарела за это время, и седела стремительно, не успевая подкрашивать волосы.

Лелька пересчитала по пальцам — пять. Что же дальше? Шестой… Ага, шестой случай не заставил себя долго ждать. Если верить этой корявой троечке, то…

Да, именно через три дня Вера решила после работы зайти в сберкассу и заплатить квартплату за полгода. Тетя Маша сказала — она не любит топтаться в очередях, предпочитает сразу же оплачивать и другие коммунальные счета. За газ там, электроэнергию, воду или отопление. И никаких советов подруг, что она рискует деньгами, не слушает. Действительно, инфляция в последние годы была прогнозируемой, цены особо не повышались, а очереди оставались очередями.

Поэтому Вера и собралась отнести свои три с половиной тысячи в ближайшую сберкассу, та находилась всего через два дома, тоже по проспекту Победы.

Лелька нахмурилась и озабоченно потерла пальцем переносицу. Лельке совсем не нравилось, что знали об этом только сама Вера да тетя Маша. Именно ей Вера показала плотную пачку перетянутых черной резинкой сторублевок. А потом пригласила составить компанию.

Идти в сберкассу, само собой, тетя Маша отказалась. Коммунальными платежами уже который год ведал Лешик, платил за свою квартиру, а заодно и за материнскую.

Но такая большая сумма денег тетю Машу, естественно, встревожила — после всех-то событий! — она испуганно оглянулась и сердито зашипела на подругу, требуя сейчас же спрятать деньги. Хотя бы в полиэтиленовый пакет и — под блузку, что ли, в общем, при себе держать.

А еще лучше — сейчас же сбегать в сберкассу и заплатить. Мол, она, тетя Маша, прикроет. Ничего страшного, если Вера исчезнет на полчасика-час. Что же делать, раз у них в бухгалтерии сложилась такая кошмарная обстановка?

Однако Вера тетю Машу высмеяла и оказалась не права. В конце рабочего дня она все же решилась уйти с работы на полчаса раньше и шепнула тете Маше, чтобы ее не искали. Когда же полезла в сумочку, чтобы переложить деньги поближе, — не рыться же в ней при всех в сберкассе, — то побелела: пачки с сотнями не было!

Бедняжку, по словам тети Маши, едва инсульт не разбил, давление повысилось страшно, ведь денег так и не нашли.

Лелька немного раздраженно хлопнула ладонью по стене: тетя Маша так жалела свою подругу, будто та последнее потеряла! Сама чуть не плакала, рассказывая.

Итак — пока коллеги перетряхивали Верину сумку и ящики стола, та глухо рыдала и бормотала, что ей теперь ни в жизнь не отложить таких денег раньше, чем через три-четыре месяца. Мол, дочери нужно покупать зимние сапоги, сыну — куртку, и как выходить из положения — Вера не представляла. Впервые в жизни у нее появится задолженность за жилье! В самом деле — трагедия.

Лелька перелистала блокнот, долго расшифровывала запись на последнем листочке и наконец вздохнула с облегчением — история подошла к концу.

Завершающий, седьмой случай произошел совсем недавно, пару недель назад. У Лидочки украли кольцо. И слава Богу, на этот раз время было известно абсолютно точно, все произошло в обеденный перерыв. Беда в другом — конец месяца, аврал, и никто надолго не покидал комнату, кроме самой Лидочки. Заколдованный круг — исключить снова некого!

По словам тети Маши, старинное колечко с настоящим брильянтиком не раз видели все, Лидочка обожала его. Как же — материнский подарок, память о бабушке.

Лидочка мечтала, чтобы оно так и осталось в семье, передаваясь из поколения в поколение, и не продала его даже в самые трудные времена, когда осталась с детьми одна и без работы. И вдруг такое!

Бедолаге стало по-настоящему плохо, у нее вдруг посинели губы, она задыхалась. Перепуганные дамы вызвали «Скорую». А отправив Лидочку домой, в очередной раз попытались сами разобраться в происходящем.

Как все происходило? В комнате было душновато, у Лидочки немного опухли пальцы, она сняла колечко и положила у своего компьютера. Прямо рядом с монитором. Час спустя побежала умыться, затем выкурила сигарету на лоджии, так что вернулась в бухгалтерию минут через сорок. Наверняка кольцо пропало именно в это время! С этим Лелька готова согласиться.

К сожалению, и тогда четкую картину дамы восстановить не смогли, все слишком были заняты работой. Сама тетя Маша лишь раз подняла голову от клавиатуры, хотела позвонить по телефону.

Правда, немного подумав, она неохотно сообщила Лельке — Веры не оказалось на месте. Именно в тот момент.

Мол, она, тетя Маша, рассчитывала, что та ей подскажет нужный номер, — у Верочки изумительная память, — но пришлось лезть в блокнот. Наверное, она в туалет вышла, у Веры больные почки.

Лелька хмуро захлопнула блокнот и бросила его на пол. Немного же у нее набиралось фактов! И как шепотом призналась тетя Маша: она — первая подозреваемая. Ведь у нее пропала лишь телефонная карта, это и кражей-то назвать язык не поворачивается.

Поэтому, мол, тетя Маша и просила Лешика помочь, он умненький мальчик, да и со стороны наверняка виднее.

Тетя Маша даже заплакала: она не дурочка! Ведь что получается? Мало того, что она пострадала меньше всех, так еще и о Верочкиных деньгах единственная знала. Правда, Вера деньги вынимала из сумки, не скрывая. Но остальные уверяют, что не видели их. Она же… И тетя Маша с отчаянием махнула рукой.

Лелька угрюмо задумалась: если бы она не знала тетю Машу, тоже бы поставила ее номером первым. Действительно: карточка — не потеря. Особенно на фоне других краж.

С другой стороны, зачем тете Маше воровать? Она не нуждается, и Лешка не жадный. Стоит ей попросить, насколько она, Лелька, знает Сазонова, и денежки тете Маше принесут. На тарелочке и без отдачи.

Потом, она добрая. Лелька прекрасно помнила, как тетя Маша обхаживала того же Мишку. Динке делала дорогие подарки. Просто так, потому что любит детей. И тряпками не увлекается, косметикой и украшениями тоже. Из нее бы прекрасная свекровь вышла и бабушка, а Томик — дура.

Поняв, что думает не о том, Лелька сердито встряхнула головой: причина — главное. А тут — полнейший вакуум. Единственное, что она вытянула из тети Маши: по-настоящему среди ее коллег нуждались всего два человека.

Лидочка, воспитывающая одна двоих малышей, и Вера, на шее которой болтались два великовозрастных оболтуса. Именно они то и дело перехватывали у коллег до получки, именно они едва сводили концы с концами.

Остальные же… Чисты как ангелы! Куцих, например, работает просто чтобы не сидеть дома, ее дети поддерживают, у дочери своя аптека. У Коломийцевой, по словам тети Маши, муж прекрасно зарабатывает. Все уговаривает ее сыном заняться, тот год назад в школу пошел. Если бы не ее упрямство…

Лелька тяжело вздохнула: больше никакой информации. Главное — не удалось выяснить, есть ли хоть у кого-нибудь алиби. От тети Маши толку — ноль. Лишь вытирала слезы и шептала, что по всему получается: крала она. Но ведь не крала же!

Лелька сердито хохотнула: тетя Маша так причитала, расписывая все достоинства своих коллег и начисто отрицая в них недостатки, что она, Лелька, в конце концов разозлилась. Сунула блокнотик в карман джинсов и ехидно протянула: