Дарья Донцова - Домик тетушки лжи Страница 43

– Ну и что? – поинтересовался совсем ошарашенный Шлюз. – Как же такое скрыть? Кругом людей полно! С одним в Бутырке парился, с другим в пересылке, с третьим во Владимирке… Ладно бы один знал, ну двое, а так – целый свет, глупо баллон гнать в такой ситуации, всем пасть не заткнешь!

Варя рассмеялась и, старательно скрывая дрожь, соврала:

– Вот в этом зале сейчас сидят трое моих бывших клиентов, мне тоже никакого смысла прикидываться Аленьким цветочком. Хочешь сам попасть в идиотское положение, давай, открывай секрет Полишинеля.

То-то народ повеселится, кругом давным-давно о ней и говорить перестали, а до Шлюза только дошло, ну не дурак ли?

Анатолий обежал глазами зал и сбавил тон:

– Скажи, где Полина?

Поняв, что одержала победу, Варя спокойно ответила:

– Знала бы, сказала, да только не общались последнее время. Впрочем, могу дать ее домашний те-лефон.

– Не надо, сам знаю, – отмахнулся Кочергин, – ну, сука, ну, падла!

– Чем она тебе досадила?

– Деньги украла, – ответил мужик.

– Много?

– Достаточно.

– Как же ей это удалось? – удивилась Варя. – У тебя охраны нет?

– Есть, конечно, как не быть, – вздохнул Шлюз, – только дрянь эта вокруг пальца всех обвела.

– И тебя? – хихикнула Варя.

Шлюз потер рукой затылок и неожиданно улыб-нулся.

– Выходит, и меня провела, как ребенка!

– Как ей это удалось? – веселилась Хоменко.

Кочергин налил себе из графинчика коньяк, опрокинул фужер и сказал:

– Ну слушай, расскажу тебе кой-чего, а ты уж поищи свою друганку да скажи ей: отдай денежки, а то Толику придется тебя убить. Мне на бабки-то наплевать, хоть и, честно говоря, жаль. А вот допустить, чтоб по Москве слух прошел: Шлюза прошмандовка обкусала, не могу.

ГЛАВА 25

Кочергин увидал Полину на юбилее Петьки Волкова. Петька, известный в столице гей, эстрадный певец и танцор, шумно справлял пятидесятилетие. Кочергин терпеть не может «голубых», сказывается тюремное прошлое. Нравы в местах не столь отдаленных крутые. У педерастов, или опущенных, своя посуда, ложка с дыркой, место под иконкой у параши и, естественно, никакого авторитета. Ежели воспользоваться какой-либо шмоткой парня или, не дай бог, поздороваться с ним за руку, мигом можно стать таким же. Впрочем, Шлюза никто бы опускать не стал, но Кочергин и близко не приближался к «Маруськам», вовсе не потому, что боялся чего-то или так ревностно соблюдал законы блатного мира. Нет, просто ему было противно.

Но на воле иное дело. Из уголовного элемента Толя превратился в легального бизнесмена, нуждающегося в многочисленных связях. Вот и пришлось, скрипя зубами, идти на тусовку и даже обнимать Петьку.

Похлопав именинника по спине, вручив ему подарок и заработав в благодарность, как это принято в артистической среде, сладкий поцелуй, Анатолий отправился на поиски туалета, ему хотелось умыться и ополоснуть руки с мылом.

«Уголок задумчивости» оказался один для мужиков и баб. Кочергин рванул дверь и увидел красивую девчонку, поправляющую колготки.

– Занято, – совершенно спокойно сказала она, – закрой дверь с той стороны.

Но Шлюз не спешил, он большой любитель женщин, а девица выглядела привлекательно.

– Чего уставился? – продолжала девчонка. – Ног не видел?

– Таких нет, – галантно ответил Кочергин, – ничего ножки, хорошенькие.

– Все остальное еще лучше, – спокойно заявила девчонка и, опустив подол, прошла мимо Толика так, как будто на пороге стояла уборщица, а не мужик в смокинге. Шлюза зацепило. Как все мужики, он западал на необычное, нестандартное поведение. Девять девиц из десяти, застигнутых в туалете в момент натягивания чулок, принялись бы орать, как потерпевшие: «Уходи, пошел вон, помогите!»

Эта же не упустила возможность продемонстрировать стройные бедра и преспокойно ушла, проигнорировав Кочергина, как таракана. Хотя нет, при виде прусака девица могла брезгливо вздрогнуть, сравнение было неверным, девчонка проскользнула мимо Шлюза так, словно тот был шваброй.

Кочергин вышел в зал, поманил пальцем своего охранника и велел, указывая на Полину:

– Быстро узнай все про эту бабу.

Парень расстарался, и к концу вечера Анатолий получил исчерпывающую информацию. Полина Железнова, студентка, нанята Петей для того, чтобы исполнять роль хозяйки вечера. Певец старательно скрывал от публики свою «голубизну», прикидываясь натуралом, боялся потерять огромную дамскую аудиторию, которая не пойдет слушать гея. Женщинам хочется видеть в кумире мужчину. Вот почему перед объективами журналистов Петюсик позировал, обнимая Полину за плечи.

Шлюз хихикнул и начал атаку. С тусовки они уехали вместе, и ровно неделю Кочергин провел с Железновой. Девица раскрутила его по полной программе: букеты, конфеты, кольца, ресторации, духи и шубка. Но Толя был богат, а Полина оказалась отличной бабой, веселой, компанейской и, в отличие от всех остальных путан, с которыми Шлюз до сих пор имел дело, совершенно не вульгарной. Анатолий даже подумывал выкупить девицу у Молокова и оставить ее для своего, личного пользования. Но тут она неожиданно повела себя глупо. Вечером, после очередной тусовки, Полина, подвыпив, принялась объясняться Анатолию в любви.

– Обожаю тебя, – пела Полина, кося хитрым глазом в сторону, – влюбилась с первого взгляда. Ты одинок, я тоже, что нам мешает пожениться?

Шлюз мигом потерял к бабе всякий интерес. Всю жизнь его тянуло на стерв, холодных, даже злых, резких на язык и независимых. Если дама не проявляла к нему никакого интереса, швыряла трубку и морщилась при виде Толика, Кочергин мигом начинал активные ухаживания. И чем неприступнее был объект, тем большее желание вызывал у Шлюза. Полина вначале полностью соответствовала идеалу, и вдруг такой облом! Пришлось Кочергину сказать прямо:

– Извини, ты мне не подходишь!

Последовала истерика с рыданиями, потом бурное примирение и… Шлюз заснул, как убитый.

На следующий день он проснулся с дикой головной болью и уставился на часы: ровно три. Недоумевая, каким образом проспал столько времени, Кочергин поискал Полину, не нашел девку и вызвал секьюрити. Допрошенный парень пояснил:

– Поля уехала в восемь утра.

Девушка вежливо простилась с охранником и, как ни в чем не бывало, сказала:

– До вечера, Коля, на занятия тороплюсь, прикажи Лешке меня до института довезти.

Николай вызвал шофера, Полина направилась к машине и вдруг остановилась:

– Чуть не забыла! Анатолий Николаевич велел не будить его, перебрал вчера, голова разболелась, хочет выспаться.

Секьюрити не усмотрел в ситуации ничего особенного, Полину он считал очередной хозяйской игрушкой и преспокойно сидел в холле, читая детектив. Шлюз сначала тоже не заподозрил ничего плохого. Но, так как голова и впрямь немилосердно болела, просто раскалывалась, вызвал своего доктора.

Эскулап первым делом померил давление и удивленно спросил:

– Анатолий Николаевич, вы пили клофелин?

– Нет, – изумился Шлюз, – с чего ты взял?

Врач пожевал нижнюю губу:

– Ну, такие цифры обычно у людей вашего телосложения случаются после огромных доз этого препарата.

Тут в голове Кочергина забрезжил рассвет. Вытолкав терапевта, он кинулся к расположенному в спальне сейфу, распахнул дверку… Триста тысяч долларов, лежавшие в железном ящике, испарились.

От злобы у Толика почернело в глазах. Сумма была большая, для большинства людей просто фантастическая, но для Шлюза отнюдь не страшная, совершенно рядовая. Бесило другое. Его, Толяна Кочергина, кинули, как последнего лоха, поддели на удочку вокзальных проституток. Сначала опоили клофелином, а затем грабанули, словно редкостного кретина, пускающего слюни при виде бабы. Такого позора Шлюз до сих пор не переживал. Он настолько спокойно чувствовал себя дома, что был абсолютно уверен в своей безопасности. Гадкая девица, скормив любовнику лошадиную дозу лекарства, имела кучу времени на поиски денег. А Толя, плохо запоминавший цифры, написал шифр сейфа на бумажке и бросил листочек в шкатулочку со всякой дрянью, стоящей на ночном столике. Поля, очевидно, там порылась и сообразила, что за число написано на клочке бумаги. Сейф же примитивно прятался за одной из картин. Шлюзу и в голову не могло прийти, что его обворуют в родных пенатах. Следовало принять экстренные меры. Сдерживая желание надавать идиоту-охраннику по морде, Толян велел одному из своих парней ехать в институт, где грызла железо науки Полина, а другому отправиться по адресу прописки девицы.

– Срочно привезите девку, – шипел Шлюз.

Он не стал объяснять ребятам, что случилось. Даже будучи легальным бизнесменом, Кочергин не мог позволить себе выглядеть лохом. В его душе начинало шевелиться нечто, похожее на уважение к Полине. Подобного с ним не проделывал никто ни на зоне, ни в обычной жизни. Кочергина боялись, а тут наглая, как танк, бесшабашная девка. Она что, думала, Толик не заметит пропажу?