Ольга Степнова - Совершенная crazy Страница 43

– Не знаю. По-моему, везде. Или нигде.

– Очень хочется сказать тебе – идиот!

– Скажи.

Крис выглядел несчастным, подавленным, сломленным. Орлику неожиданно стало жалко его. В нём даже проснулась мужская солидарность – шутка ли, девушка, которая нравится, заявляет, что не только любит другого, но и беременна от него!

Славка похлопал звезду по плечу. Получилось фамильярно и ободряюще. Звезда извернулась и умудрилась поцеловать Славкины пальцы. Орлик отдёрнул руку, словно прикоснулся к раскалённому утюгу. Пожалуй, пока на нём женское платье, с сочувствием к мужскому полу нужно завязать.

Эту умную мысль прервал отдалённо-пронзительный женский визг.

– Лида! – заорал Орлик и бросился вон из комнаты.

Но кричала не Лидия.

На первом этаже, возле кухни, на кожаном диване стояла Мила Брагина и вопила как резаная, открыв большой, ненакрашенный рот. Возле дивана, задрав голову вверх стояла огромная игуана и с интересом рассматривала Милу, словно прикидывая годна она в пищу, или нет.

– Это Кристофер, – объяснил Крис, беря игуану в руки и пряча запазуху. – Когда его долго не кормят, он всегда сбегает из зимнего сада и носится по дому в поисках еды. Вы ему понравились! – выразительно посмотрел Крис на Милу, и Славка – будь неладны его юбка и бритые ноги! – даже почувствовал нечто похожее на укол ревности.

Мила слезла с дивана, одёрнула на себе блузку с воротником под горло, гордо вздёрнула подбородок и собралась уйти, но вдруг побледнела, схватилась за горло и начала задыхаться, кашляя и хватая ртом воздух.

– Вам плохо? – уточнил Орлик.

Мучения репетиторши отчего-то оставили его равнодушным, а ей, между тем, становилось всё хуже и хуже: лицо посинело, пальцы на горле свело судорогой, а кашель перешёл в хрип.

– Астма… – еле выговорила Мила. – Лекарство… в комнате… под подушкой…

– С собой препарат носить надо, – осуждающе покачал головой Славка, но взял ключ, который протянула Мила, и помчался на третий этаж, где находилась комната Брагиной.

Спаленка оказалась на удивление маленькой для масштабов этого дома. Может, Мила проходила здесь как прислуга?

Под подушкой лекарства не оказалось. Орлик огляделся и растерялся. Помрёт репетиторша, а обвинят его за преступную нерасторопность…

Он начал быстро выворачивать содержимое комода. Юбка, брюки, платок, бельё, – среди тряпок лекарства не было. Славка рывком выдвинул другой ящик. Косметика, пачка денег, перетянутая резинкой, наручные часы – красивые, благородные, в позолоченном корпусе. Духи?! Орлик не понял надписи по-французски, но аромат, исходивший от флакона, говорил, что это дорогие и модные духи. Все эти изящные вещи никак не вязались с Милой Брагиной, с её нарочито скромным обликом и наверняка небольшой зарплатой. Или Ида Григорьевна как-то особенно щедро платила своей репетиторше?! Было что-то ещё не вязавшееся с астматичной, серой, колючей, необщительной Милой, но что – Славка не мог понять. Это что-то витало в воздухе, резало глаз, нос, слух, но вычислить это в спешке и судорожных поисках было невозможно.

Лекарства нигде не было.

Славка перевернул в комнате всё вверх дном, перетряс постель, скатал рулоном ковёр и уже начал отрывать плинтуса, как вдруг сообразил: сумка!

Сумка лежала на подоконнике, на самом видном месте, скромно отблескивая крокодиловой кожей. Времени рыться в ней не осталось. Орлик схватил баул, и, на ходу отыскивая аэрозольный баллончик, который все астматики носят с собой, помчался вниз. Баллончик нашёлся сразу же среди прочего барахла, он сам лёг в руку, и Славка бежал, держа его перед собой как флаг, как трофей, как добычу, от которой зависит чужая жизнь.

– Ты могла опоздать, – повернулся к нему Крис. Он сидел на корточках возле дивана, на котором лежала Брагина, и поддерживал ей голову. Мила сама схватила баллончик, несколько раз прыснула себе в рот, мигом порозовела и задышала ровнее. Чрез минуту она с трудом поднялась, и, не поблагодарив и даже не глянув на своих спасителей, направилась к лестнице.

– Что это было? – глядя ей в спину, спросил Славка.

– Стресс может вызвать у астматиков сильнейший приступ, – объяснил Крис, поглаживая Кристофера, высунувшего голову у него из-под куртки.

– Странная дама.

– Тётка как тётка, – пожал Крис плечами. – Синий чулок. Не понимаю, зачем бабка позвала её на свои похороны.

– Чёрт! – подскочил Славка, срывая с плеча баул. – Я забыл… забыла отдать ей сумку!

– Подожди, – остановил его Крис. – Учитывая боевые действия в этом доме и борьбу за бабкины капиталы, я думаю, раз уж сумка оказалась у нас в руках…

– Нужно обшмонать её?!

– Проверить содержимое. Ого! А сумочка-то от Чезаре, стоит не меньше двух тысяч долларов! Ничего себе… – Крис ловким движением таможенника вывалил содержимое сумки на диван. В основном тут было обычное дамское барахло: расчёска, пудреница, гигиеническая помада, пачка жвачки, таблетки от головной боли, солнцезащитные очки, леденцы в баночке, ободок для волос, большая связка ключей и… что-то холодное и блестящее.

– Ого! – двумя пальцами Крис выудил из кучи милых вещиц пистолет. – Ни фига себе! Газовый, переделанный для стрельбы боевыми патронами! Дама во всеоружии! Зачем это ей?! Для самозащиты от любителей французского языка? В обойме не хватает одного патрона…

Но Славка уже не смотрел на пистолет, он достал из сумки красные корочки с весомым словом «Удостоверение» и раскрыл их. С фотографии на него смотрела красивая женщина с ледяным взглядом и до боли знакомым лицом.

– Волгина Дарья Владимировна, – прочитал он.

– Да это же Брагина! – заглянув в корочки, удивлённо воскликнул Крис. – Ничего себе! Без очков, волосы светлые и грим как у кинозвезды! Ну надо же!! Она не та, за кого себя выдаёт?! О, чёрт! Да это же пропуск на киностудию «Магнус»! Очень известная киностудия… Только при чём здесь уроки французского?! – Крис потрепал игуану за гребень и поцеловал в лоб. – И что теперь со всем этим делать? – кивнул он на вещи Брагиной.

– Ну, уж пистолет я точно ей не отдам! – Славка быстро покидал барахло в сумку, туда же отправив пистолет и удостоверение. Баул он повесил себе на плечо. – Мне идёт?! – сверкнул он глазами в сторону Криса.

– Если ты выйдешь за меня замуж, у тебя будет миллион таких сумок!

– Зачем одному человеку миллион сумок?! – вылупился на него Славка.

– Тогда я пойду на кухню и попробую накормить Кристофера, – нелогично поддержал разговор Крис.

– Кстати! Насчёт накормить… – вспомнил Славка. – Ты не мог бы зайти в подземный гараж и отнести Феликсу Григорьевичу какой-нибудь еды?

– Что он делает в гараже?

– Ловит преступников. Ты же видишь, ими весь дом кишит! За самого главного можно получить отели и курорты Иды Григорьевны, когда она на самом деле помрёт!

– А Феликс, конечно, главный претендент на это наследство! – усмехнулся Крис. – Что он ест, кстати?

– Не знаю. Что-нибудь полезное в его возрасте. Бананы, ананасы, тыкву какую-нибудь пареную, огурец варёный…

– Понятно, почти то же, что и Кристофер, – вздохнул Крис и пошёл на кухню, бережно придерживая игуану.

Ох, как Славке вдруг захотелось поговорить с Лидией! Рассказать о своих находках, о догадках, о подозрениях, и о том, что Крис, в общем-то, неплохой парень, хоть и звезда. Но ни одной мысли у него не было, как освободить Лидию, ни одной, впрочем… Одна мыслишка бродила, не очень красивая, но разве в данных обстоятельствах возможно действовать красивыми методами?!

Тем более теперь, когда у него чужой пистолет…

Нелли он отыскал в бассейне.

С наушниками в ушах и плеером на поясе, она сидела на бортике и болтала в воде ногами. Дреды тряслись на её голове в такт музыке. На Нелли был закрытый купальник, обтягивающий её полноватую, далёкую от изящества фигуру. Славно в подтверждение, что ей плевать на стандарты, Нелли жевала шоколадный баточик. Судя по скомканным обёрткам, он был пятый или шестой.

Славка неслышно подкрался сзади и схватил Нелли за руку.

Надкусанная шоколадка упала в воду и зависла на поверхности воды, словно задумалась: тонуть, или нет.

– Жрёшь? – зловещим шёпотом спросил Славка, выдернув из ушей Нелли наушники.

– Кушаю, – поправила его Нелли, нисколько не испугавшись жёсткого захвата своей руки.

– Не страшно сидеть в бассейне, где убили Горазона?

– Кто сказал, что его убили? – засмеялась Нелли, даже не пытаясь вырваться. – Бабульхен?! Так это она от скуки! Павел Иванович разбился, потому что был пьян и не рассчитал свои силы, выполняя трюк. И потом… Разве ты не считаешь, что он вовремя погиб?

– Что значит… вовремя? – растерялся Славка, не зная, что делать с детской рукой.

– Горазон исчерпал себя. Он сделал в профессии всё, что мог, а семьи у него не было. Ему просто незачем стало жить, и в нём включилась программа самоуничтожения! А убийство бабульхен придумала от скуки. Она всегда что-нибудь придумывала.