Иоанна Хмелевская - Свистопляска Страница 43

— Умница, — похвалила я. — Жаль, что парика при себе нет. На всякий случай следовало бы натянуть. Совсем ни к чему, чтобы тебя кто-нибудь увидел вместе со мной.

Мы опять закрылись в комнате Мажены, и она продолжила прерванный рассказ:

— И у меня создалось впечатление, что я его видела у нас в пансионате. Был в нашем ресторане на обеде. Я тогда ещё подумала — вроде знакомое лицо, потом вспомнила и меня прямо затрясло от страха — да ведь это тот самый!

— Когда ты его видела?

— Вчера. И тогда я твердо решила, что обязательно расскажу вам о нем, вообще о том, что тогда видела ночью на пляже. Ведь я же слышала об этом кошмарном несчастном случае, оборвавшийся трос убил человека. А это наверняка связано с преступлением. Яцек меня расспрашивал обо всем, что мне известно о подозрительных лицах, останавливающихся у нас в пансионате, а я сразу подумала — надо рассказать о тех, на пляже, но язык не повернулся. Пришлось бы рассказать и о Лешеке, и о том, что я с ним... Вот я и подумала — расскажу пани, не могу Яцеку признаться, что... Вы понимаете меня?

Я прекрасно понимала сомнения девушки и лихорадочно пыталась найти какой-то выход. Раз она не хочет признаваться в своей связи с Лешеком, надо выдумать что-то другое, что-то другое, что-то умное...

— А ты не могла оказаться на пляже одна? Поехала в Лесничувку, чтобы искупаться...

— На чем бы я поехала? По ночам автобусы не ходят.

— Да черт с ним, с автобусом. Ты могла пойти пешком, по пляжу. Тут всего-то четыре с небольшим километра, от силы пять, не так уж далеко. Я сама сколько раз ходила.

— Вообще-то могла... Да, свободно могла и пешком пойти!

— Ну так порядок! Я сама переговорю с полицией. А если опять увидишь того третьего, приглядись, с кем он тут общается. Может, окажется кто из знакомых. Постарайся запомнить его.

Мажена все не могла успокоиться, было видно, как сильно она волнуется. Вот включила электрический чайник, чтобы угостить меня чаем, и тут же забыла про него, вот полезла за чем-то в шкафчик и, решившись, резко повернулась ко мне.

— О Боже, так и быть, все скажу пани! Влюбилась я в него, влюбилась как последняя идиотка! Мне уже двадцать три года, но такого со мной ещё не случалось. В ухажерах у меня недостатка не было, я могла выбирать и капризничать, но верьте мне, нравились мне очень немногие, я не из тех, кто по постелям валяется. Я студентка, учусь на экономическом, сюда приезжаю на лето, чтобы на каникулах и отдохнуть, и подработать к стипендии. В прошлом году я работала официанткой в Сопоте, официанткой, слышите, а не проституткой! А он ко мне относится как к шлюхе какой...

Я сразу поняла — речь идет о Яцеке. И вспомнилось, что он говорил о Мажене.

— Вовсе нет! — горячо возразила я. — Говорил о тебе как о нормальной девушке, очень хорошо отзывался. Но пойми, сейчас ему не до увлечений, бедняга с головой погрузился в вонючее болото, дай сначала ему вылезти из него. Он очень ценит твою помощь, верь, обратил на тебя внимание, так что наберись терпения и подожди немного, он же не дурак, разберется, что к чему. Очень скоро ты опять его увидишь, а сейчас извини, мне надо поскорее сообщить ментам, вот только бы знать, где их разыскать...

Мои слова явно приободрили Мажену. Девушка пошла меня проводить, по дороге отмахиваясь от трех поклонников. Их общество её не интересовало, это было видно невооруженным глазом. И оставаться в комнате тоже не хотелось. Мне она сказала, что хочет побыть одна, пожалуй, пройдется по пляжу до Лесничувки. В самом деле, что может быть более подходящим для девушки, переживающей любовные терзания и желающей на просторе предаться мыслям о возлюбленном? Я всячески одобрила её план, в глубине души тихо надеясь на то, что вдруг ей ещё что удастся подглядеть...

Майор куда-то запропастился, пришлось разыскивать сержанта. Отправилась на поиски, и вскоре мое внимание привлекли громкие крики, сопровождаемые всполошенным куриным кудахтаньем. Я правильно сделала, что пошла на шум. Оказывается, сержант занимался расследованием неприятного дела о похищении кур какими-то пришлыми молодчиками. Кричали пострадавшие хозяйки, им вторила уцелевшая птица. Сержант проводил так называемый следственный эксперимент, воссоздавая обстановку похищения, а оставшаяся наседка играла роль похищенной, что ей явно пришлось не по вкусу, вот она и протестовала изо всех доступных ей сил. Переждав следственный эксперимент, за которым вместе со мной наблюдало пол-округи, я перехватила сержанта на полпути к комендатуре и переключила его внимание с кур на более существенные преступления. Торжественно вручив сержанту пакет с вешдоком, я рассказала о показаниях Мажены и, подчеркнув значение бесценного приобретения, попросила как можно скорее заняться отпечатками пальцев на нем.

— Знаю, не очень-то качественными они получились, но сами понимаете, насколько это важно. К сожалению, я забыла снять с девушки письменные показания, но уверена, она охотно все расскажет ещё раз, сейчас же надо как можно скорее выявить отпечатки пальцев.

Сержант заглянул в целлофановый пакет и озабоченно покачал головой.

— Холера, трудновато будет, — пробурчал он. — Ну да ладно, попробую. А майор будет дома в три часа.

Последние слова я поняла как приглашение принять участие в очередной конференции. До трех оставалось совсем немного времени, но я успела понаблюдать за возвращением Болека после очередного вынужденного заплыва, перекинулась с ним двумя словами и кружным путем направилась к майору.

* * *

На конференцию я пришла первой. Вручила майору перепечатанные на машинке показания свидетеля и в который раз подумала — как хорошо, что в нашем расследовании принимает участие профессионал, пусть и связанный по рукам и ногам. Вот я, например, понятия не имела, как вышеупомянутые показания использовать, разве что завещать внукам, авось когда-нибудь напишут исторический детектив.

Вторым появился Болек, а уже после него пришел сержант.

— Просто жуть берет, — пожаловался он. — Железка сплошь захватана пальцами, лучше всех вышли ваши пальчики, пани Иоанна, в самой середине единственные два порядочных отпечатка.

Я, само собой, расстроилась.

— И что же, выходит, нам от железки никакой пользы?

— Да нет, кое-что выловим, вот только все отпечатки будут в крапинку, из-за ржавчины. Мне самому с ними ни в жизнь не справиться.

— Отправишь Левковскому в Эльблонг, — посоветовал майор. — С первой же подвернувшейся оказией. Знаешь же, Левковский гений, для него достаточно и тени отпечатка.

Сержант обрадовался и немедленно принялся расхваливать мой ломик.

— Следов множество, весь захватан. Пытались им подковырнуть, но оказался неподходящим, наверное, боялись, что старый и поломается, вот и выбросили. Хотя и в самом деле все в крапинку, гладкий металл сохранился в двух-трех местах, некоторые отпечатки, надеюсь, удастся расшифровать.

А через пять минут наша следственная бригада уже заседала в полном составе, так как подъехал Яцек. Вот интересно, спит ли он вообще когда-нибудь?

— Ну и что нового? — без промедления спросил он майора.

Тот ответил одним словом:

— Бертель.

Кажется, я поняла, что они хотели сказать, но на всякий случай пожелала убедиться в этом.

— Значит, Яцек поехал в Варшаву, а вы, пан майор, лично принялись обрабатывать Неглойду, — сказала я таким тоном, который исключал всякую возможность меня перебить. — Вы показали Неглойде подозреваемого, того самого, который настаивал на пунктуальности. И рыбак его опознал. А ночевал он где?

— Да здесь и ночевал, — кивнул на пол майор, — я ему матрас одолжил.

Я продолжала, ясно давая понять, что меня никто не заставит замолчать.

— Вы наверняка показали рыбаку и Дембика. А напрасно, вторым туристом Дембик не мог быть, ведь именно он шел тогда по пляжу, и Неглойда мог бы его заметить, что было для преступников крайне нежелательно. А тот, завитой?

— А тот сразу же смылся. Его нанимали на одноразовое выступление, после чего тот должен был исчезнуть. Я его не разыскивал, а даже если бы и нашел, нам от него мало пользы. Заключение пари не является уголовно наказуемым преступлением.

— Из чего следует, что всю кашу заварил пан Бертель. Неплохой организатор, вы не находите? Вот интересно, кто ему велел убрать Шмагера?

— Тот же, кто поручил Шмагеру убрать Роевского.

Все ещё стоявший у двери Яцек пошевелился и подошел к столу.

— Вот, кстати, и скромное доказательство, — сказал он и выложил на стол не очень толстую пачку зеленых банкнотов, красиво упакованных в прозрачный целлофан. — Пан прокурор получил их от пана председателя. Как всегда, при посредничестве Вежховицкого. Думаю, тут тоже можно обнаружить в изобилии пальчики всех троих.

— Откуда это у вас? — чуть ли не с ужасом спросил майор.