Сергей Гайдуков - Небо в алмазах Страница 45

— Нашел? — предположил я.

— Это еще Ильф и Петров писали: все крупные современные состояния нажиты нечестным путем. Твой Мухин спер алмазы у Треугольного. А Треугольный, который Хруст, сел Мухину на хвост и теперь носится по городу, чтобы вернуть алмазы. Они ждали его в гостинице, но он туда уже не вернулся, зато туда приперся ты. И оставил администраторше свой адрес. Как последний кретин.

— Иначе бы она меня не пустила в мухинский номер, — виновато сказал я. — Да и адрес я оставил не свой, а лимонадовский.

— Тем не менее они узнали, кто ты такой, и сели на хвост. Но, — Шумов горестно вздохнул, — по твоему внешнему виду было понятно, что ты не тянешь на организатора кражи алмазов. А им был нужен именно главный человек. Тогда они следят за тобой, а ты приезжаешь ко мне...

— Да, — я горестно вздохнул, — но и ты не показался им настолько умным, чтобы умыкнуть два чемодана алмазов...

— Ты забыл — они вломились ко мне ночью. Они не успели разглядеть моего лица. Они выяснили, чья это дача, и решили, что Орлова — это как раз тот самый заказчик ограбления. Директор крупной коммерческой фирмы. Они не подумали, что алмазы попытается толкнуть тот же самый прыщ, что и умыкнул их...

Тут я окончательно проснулся и вспомнил про мухинский «Форд». И про мобильный телефон, что валялся в машине.

— Знаешь, — сказал я Шумову. — Если он мелкий прыщ, то он не потянул бы такое дело. Я имею в виду — в одиночку. Чтобы забрать алмазы у Хруста-Треугольного, нужно сильно напрячься. Ты же видишь — людей у него навалом. Наверняка при алмазах была неслабая охрана...

— Ух ты, — оценил мои соображения Шумов. — У тебя активизировались клетки мозга! Значит, ты еще не совсем потерян для общества. А что до охраны, то Мухин, наверное, пригласил на дело каких-нибудь знакомых по зоне, способных на мокрое дело. Потом расплатился с ними и даже не сказал, что же именно они взяли...

— Он с ними не расплатился, — уточнил я.

— Откуда ты знаешь?

— Они мне звонили.

Я думал, что Шумов сейчас снова схватит меня за горло и начнет орать про подробный пересказ, но ничего подобного не случилось. Он просто сидел рядом со мной и слегка раскачивался взад-вперед, беззвучно шевеля губами.

— ...сорок девять, пятьдесят. Все, я совершенно спокоен, — сказал он, прежде чем снова посмотреть на меня. — Значит, те люди, с которыми Мухин взял у Хруста алмазы, звонили тебе. Приглашали на чашку чая?

— Они спрашивали, где Мухин. Они сидят в Москве и ждут его. И ждут денег за какую-то новую работу. Он подписал их на какое-то новое дело, пообещал заплатить, но потом исчез. Они очень расстроились, когда узнали, что Мухина убили. Наверное, они до сих пор его поминают.

— Будем надеяться, что поминают и не просыхают, — кивнул Шумов. — Будет хуже, если они приедут и потребуют с тебя неустойку за нарушение контракта.

— Почему с меня?

— Потому что у тебя мухинская машина, мухинский телефон. И на тебе мухинские долги. Этот парень обеспечил тебя проблемами на сто лет вперед.

— Это меня Тамара с ним познакомила, — пробормотал я.

— Чудесная девушка! Она умеет выбирать себе друзей — сначала Мухин, потом Тыква! Бывают у нее, правда, досадные сбои вроде тебя, но она быстро ускользает в сторону от таких сбоев.

— Она не ускользает от меня, ее силой заставили...

— Ага, они все так говорят. Это из серии: «Невиноватая я, он сам пришел».

— Это ты мне просто завидуешь, — сказал я Шумову. Если он и был неискренен в этот момент, то он умело маскировался.

— Между прочим, трамвай уже едет в обратную сторону, и скоро мы снова окажемся на Пушкинской. Ты, кажется, хотел еще раз поговорить с Мухиной насчет удостоверения?

— Нет! — Я вскочил с нагретого сиденья. — Туда я больше не ездок...

Спрыгнув с подножки, я угодил прямо в лужу. Видок, наверное, у меня был еще тот, потому что Шумов сочувственно заметил:

— Ничего, могло быть и хуже...

— Это как?! — яростно прошипел я.

— Это если бы сейчас с одной стороны к тебе подъехал Хруст, а с другой — тот поцарапанный тип, который пытался засунуть тебя в джип возле «Белого Кролика».

Мне нечего было на это сказать.

3

Под фонарным столбом мы с Шумовым провели краткий военный совет и решили, что нам нужно срочно попасть в место, которое было бы: а) безопасным, б) теплым, в) укромным, г) чтобы там было чего пожрать, д) и выпить тоже.

— Ну, это явно не моя квартира, — сказал я в конце обсуждения.

— И не моя тоже, — ответил Шумов. Мы некоторое время смотрели друг на друга, чувствуя, что военный совет зашел в тупик, а потом меня вдруг осенило.

— "Золотая Антилопа", — сказал я с гордостью.

— О господи, — сказал Шумов и поморщился. — Заносило меня как-то в этот гадюшник... Впрочем, — он тут же сменил тон, — других вариантов ведь нет?

Мы двинулись в сторону «Антилопы», Шумов свистел про странников в ночи, а я вдруг вспомнил, что Карабас меня вроде как выгнал. А еще вроде как в «Антилопе» случилось убийство, да не какого-нибудь сутенера, а подполковника милиции. И все это славное заведение может быть до сих пор опечатанным. Или же там до сих пор шастают милиционеры, производя следственные действия. Кажется, я погорячился со своим предложением.

— А что тебе не понравилось в «Золотой Антилопе», когда ты был там в последний раз? — осторожно спросил я у Шумова.

— Все, — просто сказал Шумов. — А в первую очередь люди, которые там были.

— Ну, прошло много времени, — заметил я. — Все меняется. Может, этих людей там уже нет...

— Я знаю, что их нет, — сказал Шумов, весело пиная камушек. — Их убили.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. И я лично при этом присутствовал.

У меня как-то сразу отпала охота к дальнейшим расспросам. Я не стал интересоваться, что именно делал Константин Сергеевич Шумов при гибели неприятных ему людей из «Золотой Антилопы»: то ли просто наблюдал, то ли принимал непосредственное участие...

Я поспешил перевести разговор на более безопасную тему.

— Тех гавриков, что сидят в Москве и ждут мухинских бабок, — сказал я, — зовут Циркач и Пистон. Один из них был вместе с Мухиным на зоне. Но кто именно — не помню, хоть убей...

— Я-то не убью, но других желающих будет навалом, — жизнерадостно уточнил Шумов. — Значит, Циркач и Пистон? Не, таких не знаю. Не местные, должно быть, ребята. Хотя можно узнать наверняка — позвонить Гиви Хромому. Или в милицию, у меня там тоже знакомые ребята есть, если их еще Гиви не переманил к себе. Так эти двое тебе сказали, что они взяли с Мухиным алмазы?

— Ну они же не идиоты, — обиделся я за Циркача и Пистона, которые в это время наверняка пьянствовали в каком-нибудь из московских кабаков. — Они так не говорили. Они сказали, что Леха обещал им деньги за новую работу. Ну а я подумал: где новая работа, там и старая. То есть — алмазы. Ты же сам сказал — Мухин взял на это дело кого-то из друзей по зоне...

— Ладно, все сходится, — признал Шумов. — Поговорить бы с этими ребятами по душам, порасспросить бы их про ту, старую работу... Ну да это подождет. Главное, что мы знаем, — Треугольный гоняется за своими алмазами и подозревает в этом Орлову.

— И тебя, — напомнил я.

— И тебя, — напомнил Шумов. — А Мухина он не подозревает, он его просто замочил. Но алмазов не нашел и теперь гоняется за телом. Нам бы тоже неплохо отыскать это самое тело... Кстати, это еще один повод позвонить моим старым приятелям в милиции. Представляешь, твой Мухин лежит в ментовском морге. Мы приезжаем, спокойно заходим, спокойно снимаем с шеи ключик... Допустим, на ключике написано, какую ячейку какой камеры хранения он отпирает... Мы культурно едем туда и забираем все три чемодана.

— Это научная фантастика, — уныло сказал я.

— Особенно если это ячейка в банке, — согласился Шумов. — Тут мы ничего не получим без санкции прокурора. У тебя есть знакомые в прокуратуре?

Я хотел было гордо заявить о своем прокурорском происхождении, но потом решил не портить с Шумовым отношения и отрицательно помотал головой.

— Значит, придется идти к Гиви, — сделал неожиданный вывод Шумов. — У него половина банков под колпаком, а если банк государственный, то у Гиви есть специалисты, которые нарисуют нам ордер. И это не фантастика.

Тут за деревьями засверкала вывеска «Антилопы», и я облегченно вздохнул — если вывеска зажигается, значит, кому-то дали на лапу, и бар работает как ни в чем не бывало, несмотря на убийства и прочие мелкие неприятности.

Мы пересекли автомобильную стоянку, которая была почти пустой, и тут перед нами возник Фарид. Он упер руки в бедра, смерил меня высокомерным взглядом и заявил:

— Карабас не велел тебя пускать. Карабас тебя больше не любит.

— У меня тоже никогда не было к нему большого светлого чувства, — сказал я, пытаясь обойти Фарида и понимая, что сделать это невозможно. — Тем не менее... Да уйди ты с дороги!

— А вот этого не хочешь? — с восточным коварством Фарид двинул меня животом, а потом еще и показал согнутую в локте руку. Я с горечью подумал, что сильнее нелюбви подчиненного к начальнику может быть только нелюбовь подчиненного к только что уволенному начальнику, Фарид злорадно скалился в подтверждение моих мыслей. Я сжал кулак, чтобы заехать им в жирную морду, но тут во мне заговорил бывший начальник службы безопасности «Золотой Антилопы» — негоже устраивать свалку на входе, нужно отвести Фарида за угол и уже там отметелить от всей души...