Тайны Васильков или мое нескучное лето - Лина Филимонова Страница 45

— Но это же огромная куча народу! — воскликнула я.

— Действительно? — Орлиный Глаз поднял одну бровь. — Давайте посчитаем.

Оказалось, что их действительно не так уж и много. Не больше десяти человек, если считать Ваню.

— Может, Ваню все-таки не будем считать? — робко спросила я. — И Белку тоже. Я им полностью доверяю.

— Никому нельзя доверять, — жестко сказал Глаз. — Во всяком случае, доверять безоглядно.

Ваня посмотрел на него с упреком, но промолчал. Я дала краткую характеристику каждому из своих друзей, чувствуя себя при этом совершенно мерзко. Ерунда все это. Это не может быть кто-то из них. Мало ли кто мог узнать о сокровище. И о том, что я боюсь, вернее, в детстве боялась пустого человека.

Многие вопросы Глаза показались мне странными. На некоторые я не могла ответить. Например, в том, что касается профессий. Я знала, что Колька Сопля работает в банке, так же как и его жена, сегодня я выяснила, что Серый — автослесарь, а Вовка Крапивин — агроном. Но я понятия не имела, чем занимается Антон и, к своему стыду, не знала, какой ВУЗ закончила Белка и удалось ли моей подруге Галке получить диплом кулинара, как она хотела. Но зато я могла точно сказать, кто присутствовал при той знаменательной беседе, когда Серый рассказал о пустом человеке. Вовка Крапивин, Колька Сопля, Серый, Галка и я. Вот так. И что же из этого следут?

Я задумалась, глядя в окно, мир за которым был серым и мрачным. Солнце скрылось за темно-синей тучей, поднялся ветер, деревья растопырили свои ветки, сопротивляясь его порывам. После этих неприятных разговоров меня все же обуяла тотальная подозрительность, которую я почувствовала, как вполне физическое ощущение, выражающееся в спазмах в районе желудка, легкой тошноте и противных колючих мурашках по всему телу. Я вдруг поняла, что в глубине души подозреваю всех. Даже Ваню и Белку. Да что там Ваню, я, кажется, и саму себя подозреваю в чем-то неблаговидном. В детективах так обычно и бывает. Преступником может оказаться любой. И чаще всего, как известно, им оказывается тот, кого меньше всего подозревали. На кого и подумать никто не мог.

На самом деле, это мог быть кто угодно. В последнее время все ведут себя как-то странно. Все не так, как было раньше. Что, в сущности, я знаю обо всех этих людях? Особенно о некоторых. Мой взгляд остановился на руке Степана Пантелеевича, сжимающей остро заточенный карандаш. Он чиркал им по чистой странице блокнота, оставляя тонкие параллельные штрихи. Волнуется? Я медленно подняла на него глаза.

— Так, так, — Орлиный Глаз посмотрел на меня своими проницательными серыми глазами, скрытыми стеклами очков. — Меня удивляет только то, что вам понадобилось так много времени, чтобы придти к этому выводу. Я здесь — самая подозрительная личность, не так ли?

— Но… — начала я.

— Вы же сами прекрасно понимаете, что это так. Давайте разложим меня по полочкам.

И он разложил. Сначала мне показалось, что в его словах что-то есть. Действительно, ведь он единственный, не считая злоумышленника, который, неизвестно, существует ли на самом деле, знал о сокровищах. Он мог знать о моих страхах, так как в Васильках у него много знакомых и добыть нужную информацию обо мне ему не составило бы никакого труда. Он мог бы придумать и осуществить любую инсценировку и сделать это так, что его никто ни в чем не заподозрил бы…

— Нет, — я покачала головой. — Это все… неправильно.

— Почему? — спросил Орлиный Глаз.

— Вы знали мою бабушку. Выросли вместе с дедом. Кормили меня мороженым в детстве…

— И это вы считаете достаточным для того, чтобы мне доверять?

— Да, — твердо сказала я.

— Вы знали о сокровище много лет, — неожиданно вступал в разговор Ваня.

Я даже вздрогнула от неожиданного звука его низкого голоса. Я о нем почти совсем забыла, и у меня было ощущение, что заговорил предмет мебели.

— Вот это уже более обоснованное утверждение, — одобрительно кивнул Степан Пантелеевич.

— И у вас была огромная куча времени, чтобы пошарить в доме, не дожидаясь, когда там появится Катя.

— А вдруг я не смог его найти? И только сейчас начинаю догадываться, где следует его искать?

— Но ведь вы, — неожиданно осенило меня. — Вы могли бы вообще не рассказывать мне о том, что сказала вам бабушка. И я бы никогда не узнала…

— Точно! — воскликнул Ваня.

— Ладно, сдаюсь, — усмехнулся Орлиный Глаз. — Я рад, что вами руководят логические доводы, а не одни только эмоции. Хотя эмоции, конечно же, тоже не стоит игнорировать. И свои, и чужие.

— Так что же теперь делать? — спросила я.

— Подождем развития событий, — сказал Степан Пантелеевич.

Я была разочарована. Чего еще ждать? Происходят очень странные и совершенно непонятные вещи, таинственные сокровища лежат где-то в секретном месте, а мы должны ждать…

— Но это не относится к нашим поискам, — добавил Степан Пантелеевич, глядя на меня. — Что вы можете сказать о васильках?

— Я думала об этом, — призналась я. — Васильков в доме много. На обоях в гостиной. На картине в кухне. Еще есть старые открытки в комоде.

— Это все? — спросил Степан Пантелеевич.

— Не знаю, — я пожала плечами.

— Так узнайте, — сказал он. — И запишите.

Опять список…

— Хорошо, — сказала я.

— Мы займемся этим прямо сегодня, — сказал Ваня.

— После того, как ты выспишься, — добавила я.

— Вот это правильно, — одобрил Степан Пантелеевич.

— И все? — спросила я.

— Думаю, да, — ответил Степан Пантелеевич.

— То есть мы не будем… по-настоящему искать? Будем только думать, вспоминать и составлять списки?

— Разобрать дом по кирпичику вы всегда успеете, — с непонятной улыбкой произнес Орлиный Глаз. — Давайте сначала попробует использовать более интеллектуальные методы.

А что, может, он и прав… Что там за сокровище, пока неизвестно, а дом мне нравится. Я, кажется, даже люблю его.

— А все-таки, — задала я Степану Пантелеевичу давно мучивший меня вопрос. — Как вы думаете, почему бабушка переехала в деревню?

— Она никогда мне об этом не говорила, но, мне кажется, я знаю почему.

Я подалась вперед.

— Вы совсем не помните своего деда?

— Почему, помню. Мне кажется, он был огромный, теплый и колючий. Колючей была его борода. Он сажал меня к себе на колени и рассказывал интересные истории. Иногда смешные, иногда просто интересные. А иногда даже страшные. Но в конце он говорил что-нибудь такое, что весь страх сразу же улетучивался.

Орлиный Глаз с интересом меня выслушал и продолжил:

— Они с Катей, с Катериной Андреевной, были…