Фальшивый золотой ключик - Дарья Александровна Калинина Страница 46

И вот когда Саша почти свыкся с мыслью, что братьям придется выкупить свои и их жизни ценой проигрыша, что-то произошло. Он как раз обдумывал, что будет говорить братьям, убеждая Валю с Саней расстаться с идеей выиграть миллион евро. По всему выходило, что это будет тяжелый разговор. И как раз когда Саша представлял, как содрогнется огромное Валино брюхо, вот тут земля под Сашей и дрогнула. Так дрогнула, что его самого даже подкинуло. Мгновение спустя откуда-то из недр раздался оглушающий грохот. А еще через мгновение из проема в земле, где находился спуск в шахту, повалила густая черная пыль.

Раздался чей-то крик. Чей именно, Саша не разобрал. Саша не кричал, его собственные челюсти так крепко сжались, что было страшно, как бы не раскрошились зубы. Барон завизжал и прижался к ногам хозяина.

– Обвал! Мы все погибнем!

Но панического бегства не случилось. Двинуться с места все равно никто из них не мог. Даже подползти ближе и посмотреть, что там внутри, они были не в состоянии.

– А как же Сталкер? – жалобно произнес Валя.

– Его завалило!

– Он погиб?

Никогда прежде Валя не демонстрировал в отношении кого-то другого такой тревоги. И Саша понимал почему. А вот Саня не понимал.

Он невозмутимо ответил брату:

– Даже если Сталкер и не погиб сразу, то обязательно погибнет. Воздуха в шахте хватит на несколько часов, потом все.

– А… а как же мы?

– Что мы?

– Мы тоже погибнем! – заистерил Валя.

– Почему? Мы же остались на поверхности. Нам ничего не…

И тут Саня замолчал, потому что смекнул, что пытается втолковать ему брат. Без Сталкера им всем крышка. Никто не знает, что они тут. А сами они не могут ни позвать на помощь, ни освободиться от пут самостоятельно тоже не могут. Значит, они будут лежать тут, пока последние силы не покинут их. И умрут от голода, жажды и переохлаждения. Перед такой страшной и, самое главное, долгой и мучительной кончиной даже смерть Сталкера в недрах обрушившейся шахты меркла по своей трагичности.

Глава 13

Время шло, а для пленников ничего не менялось. Все попытки освободиться были ими испробованы. Но путы оказались неподатливы. Проклятая синтетика! Натуральные волокна, какими бы крепкими они ни оказались, можно было перетереть зубами или камнями, а эти казались сплетенными из стали. Их терли об острые камни, но лишь ободрали в кровь кожу. Их пытались грызть, но сломали либо расшатали зубы. Поступило даже предложение отгрызть кому-нибудь собственную руку.

Особенно ратовал за это предложение Валя:

– Лучше кому-то одному потерять руку, чем всем нам жизни!

При этом все понимали, что руку будет терять кто-то другой, а жизнь будет себе спасать Валя. Все уже дошли до такого состояния, что готовы были пойти даже на такие жертвы.

– Кинем жребий. И кому не повезет, того и погрызем.

Но встал вопрос, как потом этот несчастный будет распутывать остальных. С одной-то рукой!

– Тут и с двумя не управишься, где уж с одной!

И от этого способа было решено отказаться. Саша полусидел, прислушиваясь к собственным ощущениям в руках и ногах. Его тревожило, что он совершенно их не чувствует. Сначала они онемели, но он их хотя бы чувствовал. Потом появилось покалывание и даже боль. Но вот уже почти полчаса, как Саша не чувствовал своих рук и ног, словно бы их у него не было вовсе. Да и посиневший вид пальцев на руках вызывал неприятные ассоциации. Если в самое ближайшее время не освободиться, все они останутся инвалидами. И это еще в самом лучшем случае.

А потом Валя начал плакать. Он так жалобно скулил, что, казалось, способен растрогать даже камни:

– Я не хочу умирать! Не хочу! Я хочу жить! Я буду жить!

– Заткнись! – посоветовал ему Никита. – Не трать силы.

– Нас ведь найдут! Обязательно найдут. Я дам тому, кто меня освободит, десять тысяч из выигрыша!

– Недорого ты себя ценишь.

– Пятьдесят!.. – заорал Валя. – Сто тысяч!.. Я дам сто тысяч евро из своего выигрыша тому, кто меня освободит!

– Не трать силы. Никто тебя не услышит. Кроме нас и Господа Бога, тут никого нет.

Тогда Валя решил действовать иначе.

– Господи! – воззвал он. – Спаси меня! Я изменюсь! Честное слово, изменюсь! Я сяду на диету! Пойду работать! Перестану думать только о себе, стану думать и о других! Пожалуйста! Господи! Спаси меня!

Саша слушал его мольбы и невольно улыбался. Право слово, Валя неисправим. Кается и клянется стать другим, а сам только о себе одном и просит. Его спаси, а про них всех, кто гибнет рядом с ним, ни единого словечка. Пропадайте все хором!

– Я был грешником! Но я исправлюсь! Дай мне шанс, Господи!

– Заткнись, Валя! Без тебя тошно! Не случится с тобой чуда, не тот случай.

Но чудо все же произошло. Когда Валя замолчал, из леса раздался чей-то голос:

– Так ты правда перестанешь жрать по десять раз на дню?

Голос был женским. И он был знаком Саше. Но Валя, у которого от страха и переживаний слегка поехала крыша, вообразил себе, что это ангел отвечает ему из чащобы.

И он радостно завопил:

– Да! Да! Я буду поститься! Ничего, кроме хлеба и воды, в рот не возьму!

– И будешь работать?

– Да! Клянусь! Мне предлагали сторожем. Я пойду! Любой труд почетен. Я хочу работать, пусть и простым сторожем!

– И перестанешь критиковать всех вокруг?

– Да! Словечка лишнего никому поперек не скажу.

– И жену твоего брата тоже полюбишь?

– Танечку? Уже обожаю ее! Крошечка! Красавица наша! Умница! Ласточка! А приветливая какая! А добрая какая! Да я ее с первой минуты полюбил, как только увидел!

– Ну, ладно, – произнес голос, явно очень довольный результатом диалога. – Пошлю к вам помощь. Ждите!

И пока все прочие с трудом сдерживали ухмылки, Валя уставился на деревья, из-за которых доносился до него голос, с таким видом, словно оттуда и впрямь должен появиться посланец небес. Но появилась всего лишь Таня. Это она пряталась за деревьями. Это она дурачила Валю. Может, это было несколько жестоко с ее стороны, но удержаться от розыгрыша молодая женщина не могла. За все те унижения и обиды, которые причинил ей за эти годы Валя, она отыгралась на нем сейчас сторицей.