Ольга Степнова - Вселенский стриптиз Страница 47

– Лена.

– Хорошее имя, рублевское, – похвалил Клим. – Ты тут по хозяйству шуршишь?

Лена кивнула.

– Я мясо жарила, и вдруг на меня какой-то мужик в валенках напал. Связал меня, а сам с Дуськой в дом ломанулся.

Титов и Левин переглянулись.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Лев.

Достав пистолет, Титов почесал им затылок.

– Только то, – сказал он, – что чаем нас поить никто не собирается.

– Не верю, что наш старший по подъезду – бандит! – развел Левин руками.

– А мне эта идея нравится! – не согласился с ним Клим. – Смотри, Портнягин грохнул звезду, устроил потоп, а когда вы примчались в квартиру, запер вас там, чтобы вызвать милицию! И труп на месте, и убийцы в ловушке!

– Чей это дом? – обратился Левин к служанке.

Она промолчала.

– Чей это дом?! – потряс ее за плечи Титов.

Служанка молчала, опустив глаза в пол.

– Где Андрейкин? Где маг? Кто такая Дуська? Кто еще есть в доме? – Левин навис над ней, но тетка не проронила ни слова. Она закрыла глаза, и из-под опущенных век у нее опять покатились крупные слезы.

– Молодец, – по-отечески погладил ее по голове Клим. – Пойдешь ко мне в услужение, когда отсюда уволишься? Мне молчаливые служанки ой как нужны!

– Хватит придуриваться, – оборвал его Левин. – Что делать-то будем? В доме как минимум шесть человек, и дом от любого дуновения ветра взлетит на воздух. Может, саперов каких-нибудь вызовем? В милицию позвоним?

– Мы в милиции и так на подозрении после истории с Инкой. А тут такое запутанно-заминированное дело и опять – все мы в прежнем составе! Нет, от милиции я бы пока воздержался… А саперами мы и сами поработаем.

– Все шутишь?

– Да нет, почему? Растяжки прикреплены только к дверям, но ведь есть же еще и окна. – В глазах у Клима появился нездоровый азарт, который очень не понравился Левину. – Залезем в окно и попытаемся обезвредить гранаты!

– Я пас, я в армии не служил, – быстро отмазался Левин.

– Я тобой амбразуру заткну, бегемот, – пообещал Титов.

– Гад, – рассеянно огрызнулся Лев, и вдруг его осенило: – Слушай, я знаю, кто привязан к стулу! Это Егодина! Евдокия Петровна Егодина, которая дважды продала нам квартиру! Вряд ли в этом деле есть еще одна Дуська. Только как она связана с Филиппом Филипповичем, не понимаю…

– Дуська-пулеметчица, – пробормотал Клим. – А ведь получается, что мы тут целую банду накрыли! Глядишь, я пять миллионов долларов на булавки себе заработаю. Левин, солнце мое, бери Ленку в охапку и тащи ее к нашим женщинам. Я тут сам справлюсь.

– Ну уж нет, – разозлился Левин. – Я не собираюсь с бабами в машине отсиживаться. И пять миллионов долларов мне нужнее, чем тебе, гнусный буржуй!

Он первым вышел из прачечной и быстро пошел вдоль дома, осматривая окна первого этажа.

– Что-то долго их нет, – заерзала на сиденье Нора. – Я есть хочу, пить хочу, и мой сериал через сорок минут начинается.

– Ты стала капризная, как богатая сумасбродка, – улыбнулась Дина.

– Я и есть богатая сумасбродка, – засмеялась Нора и повертела перед носом у Дины пальцем, на котором сверкал бриллиант.

– Отвратительная роскошь, – поморщилась Дина. – Продай и помоги детям-сиротам.

– Ага, счас! – Нора похлопала себя по животу. – У меня свой сиротинушка есть. Свой, родной, ма-аленький! Уж ему-то я помогу, чем смогу.

– Что-то и правда их долго нет. – Дина присмотрелась внимательно к дому, но ничего интересного не увидела.

– Волнуешься? – подмигнула ей Нора. – Переживаешь за братца родимого?

Дина махнула рукой и отвернулась.

– Все на свете бы отдала, чтобы это оказалось неправдой, – с горечью сказала она.

– Я думаю, это ошибка, – убежденно сказала Нора. – Ты на себя посмотри и на Левина посмотри. Ничего общего!

– Мамы-то разные! – тоскливо напомнила Дина.

– Все равно. У огромного белого мужика не может быть низкорослой черноволосой сестрицы.

– Я не низкорослая! – возмутилась Дина. – У меня почти метр семьдесят на каблуках!

– Извини, я хотела сказать «изящной».

– Вот и говори то, что хочешь сказать! Колись лучше, что у тебя с Титовым?

– Секс, секс и еще раз секс. Ничего, кроме секса. А у тебя с Левиным?

– Секс, погони, расследования.

– Хоть какое-то разнообразие. – Нора подышала на камень, потерла его о рукав и, отведя руку, полюбовалась кольцом. – Динка, неужели они существуют?

– Бриллианты?

– Настоящие мужики. Красивые, щедрые, надежные, умные и…

– Богатые, – подсказала ей Дина.

– Пусть богатые! Не самый плохой недостаток. Представляешь, я живу на Рублевке, вся в шоколаде, на работу ходить не надо…

– Не представляю. Если ты пару недель в шоколаде без работы просидишь, Рублевка от напряжения задымится.

– Дин! Я еще тут не поселилась, а она уже дымится!

– Кто?!

– Рублевка! Вон, посмотри, из дома, в который пошли Клим и Лев, валит чернющий дым!

– Может, там печку паклей топят? – дрогнувшим голосом предположила Дина.

– Кто же печки паклей топит, балда! Пожар это! Динка! Там мужики наши, настоящие, умные, щедрые, красивые…

– И бога-атые! – подхватила Дина, выскакивая из машины и бросаясь к калитке.

– Их надо спа-асать!

Дым валил из короткой трубы, он поднимался вверх и, смешиваясь с низкими облаками, очень портил рублевский пейзаж.

Нора обогнала Дину. Мелькая высоченными каблуками, она побежала вперед.

– Стой, дура беременная! – закричала Дина. – Тебе дымом дышать нельзя! Тебе бегать нельзя! Тебе волноваться…

– Мне жить без Титова нельзя, а остальное все можно! – в ответ заорала Нора, тараня калитку.

– Пожар, – прошептала Дина. Она достала мобильник и попыталась набрать службу пожарной охраны, но вдруг увидела, как по объездной дороге от дома несется синий «жигуль». Это была та самая «шестерка», которая пряталась в кустах и из багажника которой торчал подол платья Покровской. Дина ни на минуту в этом не усомнилась. Машина неслась в сторону города, подлетая на кочках. Ее швыряло из стороны в сторону, как будто за рулем сидит сумасшедший.

Дина бросилась к «Навигатору». Она не очень-то умела водить, но, совсем забыв про это, бросилась в погоню.

У Дуськи болело все тело.

Так болело, что сознание гасло, как лампочка без напряжения, но опять возвращалось из-за остро врезающихся в тело веревок.

«Уж скорее бы все взорвалось», – думала Дуська. Разнесло бы к чертовой матери, и никаких проблем. Никакой тебе ноющей боли, сдавленной веревкой груди, занемевших рук, ног и пульсирующей головы.

А главное – хоронить нечего.

Пройдутся бульдозером по пепелищу, вот тебе и могила Дуськи Егодиной. Ни один олигарх не удостоился чести быть похороненным на Рублевке, а ей повезет, потому что от нее просто ничего не останется.

«Эх, Дуська, Дуська, – сказал в голове чей-то голос. – Нет бы выучиться, человеком стать!»

«На кого учиться-то? – зло спросила Дуська у голоса. – Я и так все умею. А на того, кого не умею, и не выучилась бы никогда!»

«Это на кого ты не выучилась бы?!» – мерзко зазвенел в ушах голос.

«На дипломата Доминиканской Республики», – то ли пошутила, то ли всерьез заявила Дуська.

Голос захохотал.

«Дура ты доминиканская! Дурой была, дурой помрешь! Чао, какао!»

Дуська понимала, что бредит, и бредит не очень приятно. Нет бы вместо этого голоса море синее увидеть, на солнышке под пальмами полежать или по волнам на яхте порассекать… Ей, Дуське, даже в этом не повезло.

Нужно дернуться хорошенько, догадалась она. Если дернуться, то рванет, и ее мучениям придет конец. Она напрягла все мышцы, даже череп напрягла, приготовившись к ответственному рывку, но тут вспомнила, что в доме кроме нее, Алекса, служанки и пленника находится Фил.

Это меняло дело.

Славный, добрый Портнягин не должен умереть.

Евдокия медленно, осторожно – мышца за мышцей – расслабилась.

Когда с мыслью о досрочном взрыве было покончено, когда решено было ждать чуда и терпеть нестерпимую боль, в окне напротив что-то мелькнуло.

Вглядевшись, Дуська увидела за стеклом лицо темноволосого, красивого парня. Он подмигнул ей и на пальцах показал знак победы.

Даже если это был глюк, Дуська сочла нужным ему улыбнуться и подмигнуть в ответ. Улыбка получилась вымученной и жалкой, но показать на пальцах «Виват!» она не могла, потому что руки были крепко привязаны к стулу.

Глава 12

Задержание

– Ну что, дорогая, за нами пришли. Поздравляю!

– Верунь, оказывается, я совсем не хочу в тюрьму…

– Тише! Черт, оказывается, я плохо натянула половик на крышку подпола.

– Зато чуть-чуть видно в щель!

– Смотри, Кларунь, как бы тебя через эту щель не обнаружили металлоискателем.

– Почему металлоискателем?

– А сколько на тебе побрякушек? Тонна! Не дуйся, шучу. От страха чушь молочу. Слышишь, в дверь стучат?