Дороти Кэннелл - Как убить свою свекровь Страница 47

Магдалина удивилась не меньше меня, когда дверь нам открыла миссис Корнишон – в пальто и шляпке поверх бигуди.

– О, да это миссис Хаскелл! И ваша свекровь с вами! А я как раз собиралась уходить, когда услышала звонок. – Круглое лицо миссис Корнишон странно раскраснелось: наверное, от непривычно быстрой ходьбы. – Да разве из-за радио Доун что-нибудь услышишь? – Она отступила на полдюйма, пропуская нас в дом. – И собачку с собой привели? Очень мило.

– Мы пришли к моей подруге Беатрис, – вполне дружелюбно объяснила Магдалина.

– Ай-ай-ай! Столько проехать – и все напрасно!

– Вы хотите сказать?… – Пуся выпала из рук Мамули, и та даже не извинилась.

– Ее увезли минут пятнадцать назад. – Миссис Корнишон как-то гаденько улыбнулась. – И то сказать, она теперь там, где ей давно пора быть.

– То есть? – прошептала я вмиг онемевшими губами.

– Доктор сказал, что ее надо былo сразу везти в больницу. Он торопился, у него еще два срочных вызова.

– Она очень плоха?

– Доктор сказал, что надежды мало. – Миссис Корнишон расстегнула две пуговицы на пальто, дабы показать, что мы ее не задерживаем. – Миссис Таффер – Фриззи то есть – обещала мне перезвонить сюда, потому как дома у меня телефона нет. Я и пальто надела только потому, что в доме сквозит. Так что подождите, если хотите. Она вот-вот позвонит, да и мне веселее в компании. – Миссис Корнишон уставилась в пол. – Хотя, с другой стороны, может, вам и не по нраву мое общество, если вспомнить, что утром было.

– Сейчас самое важное – здоровье Бетти! – Мамуля решительно изобразила улыбку, за что Пуся вознаградила ее тявканьем, забыв, что воспитанные собачки лают, только когда к ним обращаются.

– Я проведу вас в заднюю комнату. – Миссис Корнишон зашаркала по полу клетчатыми шлепанцами. – Там поменьше игрушек. – Я едва расслышала ее слова из-за взрыва рок-н-ролла. – Они уехали впопыхах, так что юная Доун даже радио не успела выключить. – Миссис Корнишон покачала головой. – Я все собиралась зайти к ней в комнату, да надо карабкаться на второй этаж…

– Странно, что Доун не выключила радио раньше, когда узнала, что ее бабушка больна! – Магдалина шмыгнула носом.

– В семье все настолько привыкли к этому шуму, что даже не замечают. А если бы доктор и велел выключить музыку, еще не факт, что Доун его послушалась бы. Она девка с норовом… Удивительно даже, как это соизволила поехать в больницу, – она с бабушкой вроде не в ладах. Когда они уезжали, я ушла от греха подальше, чтобы, значит, не мешать, и не жалею – Доун опять визжала как резаная.

Миссис Корнишон прокладывала нам дорогу в крошечной гостиной, задушенной мебелью. Невзирая на то что стулья были сдвинуты к стене, а стол – к дивану, стоять приходилось чуть ли не на одной ноге.

– Я как раз собиралась сделать генеральную уборку, когда миссис Таффер приболела. – Миссис Корнишон смахнула со стула три лампочки и коробку карандашей. Мамуля осторожно сняла плащ и пристроила его на вешалку для пеленок у камина. – Одно можно сказать про Фриззи Таффер: она никогда не подгоняет рабочего человека. У нее даже присловье есть, что, дескать, ежели она уберется здесь к тому времени, как детки повырастут, и то хорошо будет.

– Фриззи – просто сокровище. – Дрожа от волнения, я оперлась о колченогий столик, который, падая, прищемил хвост Пусе.

– У него одна ножка подломлена. – Миссис Корнишон, можно сказать, подбежала к нам. – Ничего, сейчас я починю. – Она вытащила из кармана пальто сложенный вдвое кусок бумаги и неторопливо запихнула его под ножку стола. – Ну вот, теперь не качается. Налью-ка я вам по стаканчику моего винца из ревеня – специально его принесла, чтобы Фриззи не думала, будто я обиделась насчет кукол.

Не стоило напоминать миссис Корнишон, что это именно она похитила Барби. Я вежливо улыбнулась, когда она налила нам из стоящей на каминной полке бутыли.

– Я вообще-то не пью… – Магдалина залюбовалась Пусей, которая напала на вешалку для пеленок. – Но если вы считаете, что вино успокаивает нервы, пожалуй, попробую.

– Да все говорят, что оно просто целебное, а на железистый привкус вы внимания не обращайте.

Похвалив собственную продукцию, миссис Корнишон объявила, что отправляется в кухню сделать нам бутербродов.

– Зачем такие хлопоты? – возразила Мамуля.

– Надо чем-то руки занять, чтобы не думать про бедную миссис Таффер. Вы посидите, а я мигом.

– То есть через полчаса, – перевела я, когда за ней закрылась дверь.

– Эта женщина хочет как лучше, Элли…

– Справедливо сказано.

Я понюхала вино, и букет его мне не понравился: пахло пойло гнилым ревенем.

– Ничего удивительного, что ты вся как на иголках, тем более что бедняжка Беатрис в больнице, а наверху эта противная музыка. – Мамуля поставила стакан на столик, и он снова скособочился. – Миссис Корнишон неправильно сложила бумагу, хотя я не хочу ее критиковать… – Свекровь вытащила листок. – У этой женщины сегодня тоже был трудный день, да еще эта история с куклами…

Она вдруг осеклась. Глаза Магдалины едва не вылезли из орбит.

– Элли, прочти это! – Голос ее прозвучал неестественно громко в наступившей тишине, которая указывала на то, что миссис Корнишон все же выключила радио Доун. – Это же письмо от шантажиста!

Я выхватила потрепанную бумажонку и прочла-вслух:

– «Дорогая миссис Корнишон. Я кладу это письмо к вам в почтовый ящик, чтобы вы знали: есть свидетель того, как вы столкнули с обрыва старую даму. Чтобы уста мои молчали, положите в дуплистое дерево возле Помрой-Мэнор двести фунтов. Искренний доброжелатель».

Мамуля покачала головой.

– Это, наверное, дурная шутка. Кто-то из ведьминских подружек миссис Корнишон решил ее разыграть. Если бы в этом письме было хоть полслова правды, она не стала бы подпирать им стал.

– Она неграмотная! – со вздохом объяснила я. – Леди Китти мне рассказывала. Шантажист сел в лужу! Ему ничего не оставалось, как прибегнуть к услугам почты, ведь у миссис Корнишон нет телефона.

– Нет-нет, я все-таки думаю, что это шутка.

– Вряд ли, – ответила я, стараясь держать себя в руках. – Бриджет Шип прошлой ночью, к счастью, не пострадала. Позже она рассказывала Эвдоре, что кто-то нарочно столкнул ее с обрыва. А сегодня утром я узнала, что леди Китти погибла из-за неисправного велосипеда.

– И ни слова мне не сказала!

– Я не хотела вас волновать.

– Но ведь они совсем недавно приходили к тебе в гости! А теперь еще и Беатрис что-то такое съела – и на тебе! – Мамуля с ужасом уставилась на винную лужицу. – Элли, я не отличаюсь богатым воображением, но мне кажется, что в Читтертон-Феллс что-то неладно.

– Надо убираться отсюда! – Я потянула свекровь за рукав. – Сегодня днем мы с Папулей наведались в полицейский участок и поговорили с сержантом Бриггсом. Я пыталась убедить сержанта, что кто-то охотится за женщинами определенного типа.

– Если ты имеешь в виду знакомых пожилых дам, Элли, то так и скажи. – Мамуля высвободила руку. – Теперь я поняла, кого имел в виду Джонас, говоря о звонке сержанта. Значит, полиция собирается допрашивать миссис Корнишон… – Магдалина понизила голос, – но долго же они раскачиваются.

– Не будем ждать, пока они до нее доберутся! Я оглянулась на стеклянную дверь гостиной, выходившую в сад, но ее загораживала баррикада из стульев и диванов. Ничего не оставалось, как незамеченными выскользнуть через парадную дверь.

– Нет, Элли, погоди минуточку. – Мамуля встряхнула плащ и посмотрела на меня. – Ты еще молода – в чем я тебя не виню, – так что в один прекрасный день и ты научишься не делать поспешных и категоричных выводов. Ведь это неизвестный шантажист сказал, что миссис Корнишон столкнула Бриджет Шип со скалы. К тому же вчера был сильный туман и вообще… – Магдалина подхватила Пусю с дивана и ахнула.

Пуся что-то нарыла в диванных недрах.

– Опять святой Франциск? – спросила я.

– Нет, он здесь, – Мамуля похлопала по карману плаща. – Это… – она вырвала находку из собачьих зубов, – это еще одна шаманская кукла. Только на сей раз не я, а…

– Резвушка!

Я с отвращением посмотрела на панковский гребень рыжих волос и платье из обрезков индийского муслина.

– Элли, с меня довольно! Можешь защищать свою миссис Корнишон сколько угодно, а я ни секунды в этом доме не останусь. Только не говори, что нас двое на нее одну и что нам не о чем волноваться.

Я схватила Магдалину за локоть и рванулась к выходу, но дверь внезапно распахнулась и прямо перед нами возникла миссис Корнишон. Она по-прежнему была в шляпе и пальто, однако появилась дополнительная деталь – в руке миссис Корнишон сжимала огромный разделочный нож.

– Представляете, я резала хлеб для бутербродов и решила, что не мешает налить вам еще винца. – Лицо ее было невыразительно, как рисовый пудинг.