Вальс влюбленных попугаев - Дарья Александровна Калинина Страница 48

– А не было ли у Краба еще какого-нибудь близкого и доверенного лица, которому мог стать известен этот секрет?

– Ну, как сказать… Был у него один человек, которому он не то чтобы доверял… Нет, доверять он и самому себе вряд ли доверял. Но все же с этим человеком у Краба наблюдалось какое-то подобие приятельских отношений.

– И кто же это?

– Какой-нибудь его очередной сообщник?

– Напарник?

– Кореш?

– Ближайший помощник и правая рука?

Юра покачал головой.

– Нет, нет и нет. Этот человек к преступной деятельности Краба не имеет никакого отношения.

– Кто же он?

– Это его портной.

– Портной?

– Ну да, Краб был человеком эксцентричным, он любил выделяться на публике. Отсюда и ручной попугай, и позолоченный «гелик» и еще куча примочек. Поэтому покупать одежду просто в бутике ему было не по вкусу. Он предпочитал, чтобы ему шил его личный портной. Портняжка, так он его называл.

– И где же этот человек?

– Этого никто не знает. После ареста Краба он тоже исчез.

– Погиб?

– Вряд ли. Кому он нужен? Просто решил слинять по-тихому. Решил, что пришло время отправиться на заслуженную пенсию. Был он уже не мальчик, они с Крабом были ровесниками. Ему уже к пятидесяти. А заработал этот Портняжка на Крабе столько, что ему должно было с избытком хватить на достойную старость. К тому же он прекрасно понимал, второго такого щедрого клиента ему было уже не найти, а неприятностей можно огрести много. В общем, этот человек исчез, и осталась от него одна лишь фотография.

– Можно на нее взглянуть?

Юра пожал плечами. Мол, к чему? Если бы его попросил об этом кто-нибудь другой, а не Сашенька, он бы отказал. Но Сашеньке не мог сказать нет. И показал ей фотографию, сохраненную в памяти его смартфона.

– Вот это сам старик Краб. Вот его подручные, все они мертвы, как и сам Краб. Фактически единственный человек, который условно может считаться живым, это сам Портняжка.

Фотография была групповой. Да еще сделана так, чтобы акцентировать внимание на центральной персоне, то есть на самом Крабе. Остальные фигуры получились у фотографа какими-то размазанными. Но все же кое-что разглядеть было возможно.

– Мне кажется, что я встречала этого человека, – тихо произнесла Сашенька. – И я даже знаю, где его можно найти.

– Не может быть! Ты ошибаешься.

– Возможно. Но проверить же не помешает? Если я ошиблась, то это нам ничего не будет стоить. Зато в случае удачи…

Сашенька не договорила, предоставив воображению остальных участников обсуждения сделать это за нее. Оно у всех собравшихся было богатое, а потому предложение Сашеньки быстро возымело успех и было принято единогласно.

Перед дверями сорок седьмой квартиры образовалась небольшая толпа. И когда тот самый сосед открыл дверь, он такому обилию гостей совсем не обрадовался. Даже напротив огорчился. А уж как только сосед разглядел в толпе Сашеньку, в ту же минуту лицо его и вовсе исказилось от ужаса.

И он закричал:

– Прочь! Пошла прочь, инфекция!

Так Сашеньку еще никто не называл. Она невольно улыбнулась в ответ. Но это вызвало у соседа еще больший приступ гнева.

– Она еще и веселится! – закричал он. – Устроила мне смертельную ловушку, а теперь явилась, чтобы окончательно доконать порядочного человека.

– Это вы-то порядочный? Вы же у нас попугая украли!

– Он сам ко мне прилетел! – тут же возразил сосед. – Почувствовал родственную душу и прилетел!

– Яго прилетал к вам по другой причине, – произнес Юра. – Он хорошо вас помнил по своей прежней жизни. Вы же обшивали его первого хозяина, были фактически его другом.

– У Краба друзей не было!

– Пусть, но вы часто бывали у них в доме. Яго увидел вас, и его пронзила ностальгия. Вы для него были олицетворением его счастливого детства. Может, он даже вообразил, что вы вернете его любимому хозяину. Яго же не знал, что тот давно мертв. А вы воспользовались чувствами попугая и оставили его у себя!

– И что? Хотя бы и так. Это еще не преступление. Это и суд постановил. Я чист перед законом! А если шил для господина Краба костюмы и рубашки, так это исключительно мой бизнес, и я всегда вел его честно. Это случайность, что один из моих клиентов оказался бандитом. Я ничего не знал о деятельности Краба. Мне он говорил, что занимается бизнесом.

– А то, что вы сняли квартиру у нас в доме, это тоже чистая случайность?

– Конечно!

– Допустим. Хотя я разговаривал с жильцами, которые прежде снимали эту квартиру. Вы буквально умолили их пожить три этих летних месяца в загородном доме со всеми удобствами, расположенном на берегу Невы и находящемся всего в нескольких минутах езды до города. Да, забыл сказать, дом принадлежит вам. А место там шикарное. Многие мечтали бы пожить в таком особняке, а вы этой молодой семье еще и денег приплатили.

– И что дальше? Сменить жилье – это не преступление.

– Допустим, что желание променять свой прекрасный загородный дом на небольшую квартирку в не самом престижном районе города, вы объясняете желанием сменить обстановку.

– Да, да, вот именно, сменить обстановку.

– Но как вы объясните, что удерживали чужого попугая у себя много дней подряд?

– А я не знал, чей он!

– Будет вам! Неужели вы не узнали своего старого приятеля Флинта?

– У меня были подозрения, что я уже видел эту птицу прежде. Но не было уверенности, что это он.

– Попугаи кеа большая редкость. А этот еще и разговаривает.

– Допустим, я понял, что это попугай господина Краба. Но я же не знал, кто его нынешние владельцы. Я держал эту птицу у себя, оберегая ее от всех.

– Врете вы все! – воскликнула Сашенька, не выдержав такого наглого вранья. – Все соседи вокруг знают, что у нас живет этот попугай! Вы – подлый человек. И как у вас только язык поворачивается говорить, что вы ухаживали за Яго. Да как только вы поняли, что он больной, сразу же вышвырнули его! Еще спасибо, что шею не свернули.

– А надо было! – буркнул портной, который больше никому не казался милым и приятным человеком.

До чего все-таки хорошо собаки разбираются в людях. Сашеньке и всем вокруг мерзкий Портняжка казался человеком обходительным и воспитанным, один Аладдин сразу же раскусил его гнилую сущность и, не щадя себя, своей глотки и легких, облаивал при каждой возможности.

– Зачем вы заставили Яго воровать папины вещи?

– Я не заставлял. Он сам.

– Сам?

– Это была наша с ним давняя забава.

– То есть когда-то вы научили Яго воровать одежду у других людей?

– Не у людей, нет, у моих конкурентов.

Надо понимать,