Дарья Донцова - Живая вода мертвой царевны Страница 49

Ленка вытащила удостоверение и сунула его под нос грубияну.

– Немедленно объясни, что тут происходит.

– Я вам не подчиняюсь, – возразил парень.

Дверь с треском захлопнулась, чуть не ударив меня по носу.

– Отстаньте! – закричала Сашенька. – Мама! Помогите! Куда вы меня тащите!

Я сделала попытку вырваться в коридор.

– Не трогайте девочку, она больна!

Елена схватила меня за плечо.

– Лучше стой спокойно. Разберемся. Если попадемся этим парням под горячую руку, будет плохо. У них приказ, и они его выполнят, несмотря ни на что.

– Отпустите, уроды!…!…! – неслось из спальни девочки.

Потом по коридору пробежала, как мне показалось, толпа людей, и неожиданно стало тихо. Елена чуть приоткрыла створку.

– Ну, теперь можно спускаться на первый этаж и попытаться проинтервьюировать твою бабушку, – сказала она.

В начале ноября Белка, я и Лена сидели в кафе и объедались пирожными.

– Может, заказать шампанское? – предложила бабуля. – Не каждый день Степа устраивается на невероятно интересную работу!

– Меня еще никуда не взяли, – сказала я, – только через пару часов иду подписывать контракт с хозяином косметического концерна «Бак». Скорее всего, не понравлюсь ему, и он меня не возьмет.

– Я считала, что «Бак» американская фирма, – заметила Ленка, – у них на всех упаковках указано «Made in USA».

– Сама так думала, – кивнула я, – пока мне не позвонили от Франсуа Арни.

– Расскажи еще раз эту историю, – потребовала Белка.

– Бабуля, ты ее слышала сто раз, – вздохнула я.

– И что? – заморгала Белка. – Хочу вновь порадоваться.

Я отхлебнула латте.

– Совершенно случайно в октябре я зашла в торговый центр около своего института. Там часто устраивают консультации стилистов, и я надеялась, что удастся бесплатно наложить макияж. Мне повезло, мной занялся всемирно известный визажист Франсуа Арни. Его привлекло, как он сказал, «неправильное лицо» посетительницы. А стилистка Роза назвала мою мордочку «белым листом», ну, в том смысле, что на ней можно нарисовать что угодно. Между нами говоря, было немного обидно слушать подобные «комплименты», но я решила не зацикливаться на них, тем более что Арни сделал из меня просто красавицу и даже подарил жилетку, которая учит манекенщиц ходить с правильной осанкой. Я и думать забыла об осанке, но в конце октября мне позвонила Роза и сказала:

– С Франсуа пять лет работала англичанка Эстер, она была его любимой моделью, музой. В начале декабря Эста выходит замуж и покидает бьюти-мир. Арни с весны искал ей замену, но безуспешно, парень чуть не впал в депрессию. А потом увидел тебя. Короче, Франсуа предлагает тебе стать членом его команды.

– Круто! – восхитилась Ленка. – Ты будешь манекенщицей.

– Нет, хотя, конечно, меня будут соответственно одевать, я – лицо, на котором Арни собирается демонстрировать новые тенденции макияжа. Буду летать с ним по разным странам, смогу выучиться на стилиста. Роза говорит, что мне феерически повезло, у всех моделей Арни удачно складывается карьера и личная жизнь.

– А твой институт? – спросила Ленка.

– Я договорилась с кем надо. На защиту диплома меня отпустят, по поводу сессии и написания самой работы беспокоиться не стоит. С тех пор как человечество придумало деньги, большинство проблем решается с их помощью. Но учеба меня мало волнует, – отмахнулась я, – все равно я не собиралась работать по профессии. И погодите радоваться, пока служба у Франсуа лишь красивая мечта.

– Степочка, ты уже получила одобрение тех, кто принимает решение о найме сотрудников, – напомнила Белка, – благополучно миновала все формальности.

– Осталось пройти собеседование лишь у одного человека, – вздохнула я. – Несколько лет назад фирму «Бак» купил российский олигарх Роман Звягин. Говорят, он очень суровый, не переваривает дурочек, женат на даме, которая старше его чуть ли не на пятнадцать – двадцать лет. У нее есть сын студент, Роман его воспитывает. На тусовки бизнесмен не ходит, ведет замкнутый образ жизни. Если я Звягину не придусь по вкусу, он не подпишет договор. О Романе легенды ходят. Роза рассказала, что он очень избирателен в отношении девушек, с которыми у покупателей ассоциируется фирма «Бак». Не переваривает блондинок. Правда, меня уже покрасили в каштановый цвет, но я страшно боюсь! Сегодня вечером предстоит войти в кабинет Звягина. Вдруг он отправит меня вон? Белка, мы зря сейчас сидим в кафе! И шампанское ни к чему.

– Степаша! Мы просто сидим в кафе, – повторила мои слова бабуля, – и ничего более.

– Не волнуйся, – воскликнула Ленка, – к самому главному начальнику никогда не поведут кандидатку, если в отношении нее не приняли положительное решение. Твоя сегодняшняя встреча чистая формальность. Франсуа звезда мирового масштаба, он имеет право на капризы. Топнет Арни ногой, куда Звягину деваться? Пусть он ненавидит блондинок, но если хочет иметь свои деньги от продаж косметики, будет им лапки целовать. Не трясись! О! Вдруг Арни в тебя влюблен? У вас закрутится роман!

Я засмеялась.

– Ну уж нет, Франсуа счастливо живет с Джорджем Мартинсом, он гей.

– Отлично, – тут же нашла новый повод порадоваться Ленка, – он не станет руки распускать. С какой стороны ни глянь, все здорово.

– Весь институт гудит, – я решила сменить тему, – Ковалев и Анжела Сергеевна арестованы. Может, расскажешь нам с Белкой подробности?

Ленка взяла с блюдца эклер.

– Да вы большую часть знаете! Как мы с тобой, Степа, правильно предполагали, Михаил хотел исправить свою сексуальную ориентацию. И мы также не ошибались, думая, что Ковалев был очень испуган смертью беспризорника и тем, как в СИЗО расправились с Константином. На допросах аспирант постоянно повторял: «Я мальчику ничего плохого не делал, он внезапно посинел, и все!» Ты же помнишь, что у бездомного ребенка на вскрытии обнаружили болезнь сердца?

Я кивнула.

– Ковалеву во время следствия по делу о кончине беспризорника никто отчет патологоанатома не показывал, преподаватель не мог ничего знать о недуге несчастного, – продолжала Елена, – его тогда вообще не подозревали, всю вину Маше Кутеповой удалось свалить на Константина. А Михаил Петрович решил справиться со своими наклонностями. Помнишь, я рассказывала, что в процессе слежки за Ковалевым мы не заметили ничего криминального? Никаких зигзагов. Из любимых привычек у Михаила обнаружилось только посещение киноклуба, где демонстрируют классику кинематографа. Владеет киноклубом «Камера» Юлия Николаевна Сабуренкова, женщина в возрасте, ей за шестьдесят, без темных пятен в биографии, и ее бизнес абсолютно прозрачен, никаких махинаций с налогами. Сабуренкова никак не попадала в зону наших интересов, пока ты не рассказала о том, чем занимается пенсионерка Виктория Павловна.

– Милая, приветливая бабуля, – перебила я Лену, – всегда меня карамельками угощала. Мне в голову не могло прийти, что Виктория спокойно наблюдает и слушает, как Людмила приказывает отвезти трупы в укромное место, а потом находит в Интернете фото пропавших и звонит мамам, которые ищут детей, и за деньги сообщает им, где похоронены ребята. Ну как человек может быть таким приличным внешне и чудовищем в душе? И как ей удавалось долгое время оставаться непойманной?

– Виктория Павловна клянется, что всего один раз совершила подобное, – сказала Лена, – якобы действовала из жалости, хотела помочь матери Гриши, мальчика с родинкой над губой и со шрамом.

Я стукнула кулаком по столу.

– Врет!

Лена взяла меня за руку.

– Степа! Виктория Павловна чудовище, с ней сейчас работают наши специалисты, старуха расскажет правду. Но она во всей этой истории вовсе не главный человек. Знаешь, кому принадлежит квартира с тайной спальней, где вольготно чувствовали себя педофилы? Юлии Николаевне Сабуренковой.

– Владелице киноклуба «Камера», который регулярно посещал Ковалев?! – воскликнула Белка.

Глава 35

Лена спросила:

– Интересно, да? Мы стали шерстить биографию Сабуренковой. На первый взгляд все замечательно. Кандидат наук, искусствовед, кинокритик, написала несколько книг, в ее клуб ходит интеллектуальная элита и творческая молодежь. Квартиру Юлия Николаевна получила от своего мужа, тот изменял ей, попросил развод и в качестве компенсации приобрел ей жилплощадь. Детей у дамы не было. Но у бывшего мужа Юлии Николаевны имелся сын, Константин Паршиков.

– Ух ты! – протянула Белка.

– Вот-вот, – кивнула Лена, – порой у мачехи и пасынка складываются хорошие отношения. Сейчас Юлия Николаевна говорит, что она просто жалела Костю, соединила свою судьбу с Игорем, отцом Паршикова, когда мальчик был школьником, прожила с мужем год и спокойно с ним рассталась. Костя был не нужен отцу, он родился от его случайной связи с девушкой из Кусово, постоянно обитал с матерью в деревне, в Москву к отцу никогда не наведывался. Наверное, Игорь стеснялся малообразованного, неотесанного паренька, но у того в Кусово имелся дом, куда он, страстный любитель рыбалки, часто приезжал. Как только отец появлялся в селе, Костя спешил к нему. Игорь поддерживал сына материально, платил алименты, покупал ему необходимые вещи. Но, повторюсь, в столицу никогда не приглашал, даже после того, как у Кости умерла мать, не забрал мальчика к себе. Когда Константину исполнилось восемнадцать, он стал полным сиротой. Игорь завещал свой сельский дом бывшей жене, Юлии Сабуренковой. А та вроде как поддерживала отношения с Костей и его приятелями, Мишей Ковалевым и Александром Филипповым.