Дарья Донцова - Клетчатая зебра Страница 49

– Вы знаете о хобби мадам и пускаете ее в кафе? – запоздало возмутилась я.

Таня начала ставить на поднос грязную посуду.

– А по какой причине отказать? Она не напивается, не шумит, не скандалит, а то, что приятелей с носом оставляет, нас не касается. Главное, ее кавалеры стол оплачивают, без слов кошельки расстегивают. Лишь один скандал закатил, да и то когда к нему девушка прибежала. То-то цирк был! Бабка с ним потрепалась и в тубзик рванула. Мужчина водки заказал, я ему принесла, так он разом двести граммчиков махнул и говорит: «За Анечку! Вот теперь ты, сестричка, успокоишься!»

Глава 31

– За Анечку? – переспросила я. – И давно дело было?

– Ну… года два назад, – ответила Таня.

– И вы помните? – поразилась я.

Девушка принялась стряхивать крохотной метелочкой крошки со скатерти.

– Так какой бумс случился! Клиент еще водки потребовал и мне велел: «Давай, не чокаясь, за Анечку!»

Официантка отказалась, вежливо объяснила: «Нам не разрешают садиться за стол к посетителям».

– А ты стоя махни, – не принял отказа клиент. – Давай за спокойствие ее души и мое освобождение! Сегодня счастливый день, я все узнал, осталось лишь… ну, хоп!

Татьяна не любит алкоголь и не собиралась лишаться хорошего места из-за рюмки беленькой. И потому ответила категорично:

– Спасибо за предложение, но принять его не могу.

Посетитель сдернул со стола скатерть со всей посудой, растоптал упавшие на пол тарелки, заорал нечто невразумительное, сел на стул и… заплакал. В кафе в тот момент было пусто, и Таня растерялась. Следовало вызвать милицию, но буян так горько всхлипывал…

Пока официантка думала, как поступить, на полу зазвенел мобильный, принадлежавший скандалисту. Поскольку он трясся в рыданиях, Таня подняла трубку, увидела на дисплее имя «Жанна» и очень удивилась, услыхав хриплый голос явно парня:

– Милый, ты где?

Девушка быстро объяснила ситуацию.

– Слушай, я приеду через полчаса, все оплачу и тебя отблагодарю, только не поднимай шум, – попросил незнакомец.

Официантка, всегда готовая заработать, быстро уничтожила следы погрома и отвела неожиданно ставшего послушным скандалиста в служебное помещение. Минут через сорок в кафе примчалась женщина, она выглядела нормально, была стройной, симпатичной, темноволосой. Но когда незнакомка открыла рот, Таня вздрогнула, брюнетка говорила мужским голосом.

– То есть? – не поняла я.

Официантка поправила вазочку с салфетками.

– Группу «Чили» слышали? Их песни часто по радио гоняют.

– Не помню, – призналась я. – А что?

– В «Чили» солистка поет, ну чистый парень, – пустилась в объяснения Татьяна, – и если не знать, что она девушка, никогда не догадаться. У нее хриплый бас! И эта женщина так же говорила. Закроешь глаза – мужик, откроешь – видишь симпатяшку. Она мне заплатила и приятеля увела, тот больше ни слова не произнес.

– Теперь понятно, почему вам так запомнилось происшествие, – кивнула я.

– Это еще не все! – округлила глаза официантка. – На следующий день она снова заявилась. Ну умора! Оделась под мужика, парик нацепила, рыжий, глаза голубыми сделала, конопушки намалевала, бороду приклеила. Села за столик и говорит: «Вроде здесь драка случилась? Я из газеты, если расскажешь, заплачу».

Проверить меня решила, протреплюсь я за бабки или нет! Цирк!

– А вы как поступили? – заинтересовалась я.

Таня хмыкнула:

– Надо было подыграть ей, да устала я в тот день и еще ногу подвернула, вот и ответила: «С цветными линзами надо аккуратнее обращаться. Если своя радужка темная, лучше брать зеленый оттенок, а не голубой. Там, где зрачок, есть дырка, в ней натуральный цвет порой проскальзывает. Зелень бывает с крапинами, а голубизна нет, сразу ясно – фальшивые глазоньки. Голос у тебя – не придерешься, и борода супер, джинсы со свитером тоже сойдут, бывают хлипкие мужики. Но вот руки-ноги выдают. Надо ботинки сорок второго размера надеть, в носок газеты напихать, и ладно получится, а ты в штиблетах как у Золушки. А уж чего с руками сделать, не подскажу, но они больше всего бабу выдают. Если еще хочешь мне денег дать, не откажусь».

Я вспомнила, как Вера, описывая Кима Ефимовича, рассказывала о внешности «святого» целителя, его изящных руках с длинными пальцами, и спросила:

– Как она отреагировала на твои замечания?

– Не смутилась, – улыбнулась Таня. – Кошелек достала и заявила: «Тебе отдохнуть надо, чушь в голову лезет. Я из газеты, хотел материал для номера собрать». Надо же так других за идиотов считать! Кому какое дело до нашей забегаловки? Оба прибабахнутые, что он, что она. Его звали – Анька! Представляете? Мужик и Анька!

– Откуда это известно? – подпрыгнула я.

Таня пожала плечами.

– Я небось не глухая… Его так Жанна называла. Влетела сюда и с порога забасила: «Где Анька? Он тут? Я звонила! Кто со мной говорил? Куда Аньку отвела?»

– Ясно, – очнулась я. – Басовитая женщина представилась Жанной?

– Нет, говорила же, я подняла звонящую мобилу с полу, увидела на экране надпись «Жанна». Видно, она часто тому мужику трезвонит, вот и определилась. А потом я удивилась, что парень говорит, – повторила Таня.

Я вынула из сумки кошелек и добавила к счету внушительные чаевые.

– Вау! – обрадовалась девушка. – Хотите чашечку эспрессо за счет заведения?

Я отказалась от любезного предложения, вышла на улицу и остановилась около своей машины, задумавшись. Примерно два года назад мужчина с забавным именем «Анька» беседовал в кафе со Светланой Михайловной. Подельница маньяка рассказала ему нечто крайне будоражащее и удрала. «Анька» впал в буйство, и выручать его явилась Жанна. Наверное, не надо никому объяснять, что «Анька» – это Анкибу. Таня не знала, как зовут клиента, вот ей и послышалось – «Анька», Жанна явно произносила – «Аник». И она же затем пришла в кафе в образе рыжеволосого мужчины. По всей видимости, именно гражданская жена внука Бусыгина изображала из себя и экстрасенса. Она хорошо загримировалась, не получилось у нее только руки изменить. Жанна часто приезжает в пансион и легко могла тайком от сиделки взять паспорт старика, думаю, фото в нем давнее, а на год рождения никто и не смотрит. Нет, нотариус или сотрудник кредитного отдела банка очень внимательно изучат документ, но в бюро пропусков на телевидении просто пробежали по страничке глазами, выхватив лишь имя.

В кармане запрыгал мобильный, со мной опять пыталась соединиться Маша.

– Муся, угадай, где я? – радостно завопила она.

– Дома, – ответила я. – В предместье Парижа, конечно, не в Ложкине!

– А вот и нет! – захлебываясь от восторга, выкрикнула Манюня. – В Германии!

– Да ну? – удивилась я. – Кто тебя туда отвез? И зачем?

Маруся поделилась радостью. У ее подруги Анетт Дюпон есть старшая сестра Франсин, которая завтра выходит замуж за бюргера. Анетт будет подружкой невесты, Франсин должны сопровождать в церковь восемь девочек. И, вот неприятность, одна из участниц праздника сломала ногу. Анетт попросила Маню заменить выбывшую и сейчас…

Связь прервалась, я набрала номер Манюни и убедилась, что та на самом деле в Германии, потому что услышала мужской голос, говоривший на немецком.

Я когда-то изучала язык Гейне и Гете, но владею им не очень хорошо, однако даже моего весьма скудного словарного запаса хватило, чтобы понять: Маруся оказалась вне зоны доступа.

У меня закружилась голова. Я нырнула в салон малолитражки и попыталась разложить по полочкам полученные сведения. Мысли в голове путались, руки затряслись, снова отчаянно зачесался живот. Отбросив предположение о начинающейся лихорадке реки Нга, я стала тереть зудящее место. Похоже, после того, как я померила штанишки от дизайнера Саши Пушкина, созданные из «хитрого» материала, я заработала аллергию, которая обостряется в тот момент, когда мой мозг усиленно обдумывает какую-то проблему. Наверное, надо обратиться к врачу.

Представляю реакцию специалиста, когда он услышит от больной слова:

– Доктор, аллергию у меня вызывает умственная деятельность.

Поток машин замер, я пристроилась в хвост темно-синей «девятке» и опустила стекло своего окошка. Здравствуй, пробка! Вместо того чтобы заняться анализом сведений, я стала рассматривать соседей и увидела девушку, судорожно всхлипывающую в ярко-красной праворульной «букашке», стоявшей почти впритык к моей машине.

– Может, я могу чем-то вам помочь? – спросила я. – Что-то случилось?

Девушка махнула рукой и помотала головой.

– Послушай, – продолжила я, – мы не знакомы и больше никогда не встретимся, если расскажешь про свое горе, я могу дать совет или просто выслушаю. Поверь, тебе легче станет. Иногда с чужим человеком проще поделиться. Времени навалом, похоже, опять Рублевку перекрыли, стоять нам полчаса, не меньше.

Девушка вытерла лицо ладонями и заговорила:

– У меня есть парень, Никита, мы уже два года вместе живем, квартиру снимаем, но свадьбу не играли. Понятно?