Петр Шордей - Домик в дачном поселке Страница 5

Оказалось, что традиционного…

Что Поремба прокомментировал заявлением: «женщина разумная и романтичная».

Во как мужика накололи!

В этот самый момент Стемпнева посчитала, что надо потихонечку начинать выбирать леску, и уже натянула ее, то есть чувствительную струнку Порембы, упомянув что-то о чувствительной артистической душе.

После того Поремба разболтался, чего Стемпова и ожидала, конкретно же, о неудачной житухе того же артиста и невозможности в этой жизни искупить все грехи, несмотря на то, что теперь он аккомпанирует церковным песнопениям.

И вот тут Стемпова подсекла слишком резко и сильно.

Это вот искупление она ассоциировала с совершенным у нас убийством, и она стукнула по башке заранее приготовленным заранее суком, что если бы Поремба чего знает относительно этого дела, то, дав показания об этом убийстве, он искупил бы и прошлые моральные обязательства.

В этот момент Поремба с крючка и сорвался.

Сук отскочил от его черепушки, хорошенько стукнув Стемпову в неосторожно подставленный лоб, и конец.

Уходя, Поремба лишь успел сообщить, что муж, имеется в виду — Стемпневой — уже его расспрашивал об этом, а заявив, что полиция уже его допрашивала, органист вновь погрузился в самого себя, то есть, оскорбившись, замолчал.

Стемпнева, пытаясь спасти ситуацию, еще бросила в его сторону вкуснейшую приманку из топленого сыра с шерсткой летучей мыши, завопив, что ее муж терпеть не может джаз.

Только Поремба был слишком далеко, чтобы на эту наживку попасться.

В ответ он крикнул, что и сам, то есть, он, Поремба, тоже не — терпеть не может джаз!

На что Стемпнева совершенно трезво заметила: а с какого времени.

Он же с разгону заявил, потому что уже не думал, чего говорит, поскольку считал, что со все для него кончилось уже пятнадцать лет назад.

Пятнадцать лет, понимаешь!

И вот тут-то мы его и заловили, дорогусенькая моя Агнюся!

Казик-органист поселился в Микрутах пятнадцать лет назад. И с тех пор ненавидит джаз. Разве не чудесно?!

Ничего он не видел, ничего не слышал, ничего никому не сказал. Ну совершенно как те три обезьянки.

Тем не менее, проболтался.

Стемпень обозвал жену последней дурой, теперь с теми из района проверяет, а что случилось в Польше пятнадцать лет назад. Ассоциируют и связывают, ты прикинь, отдаленные факты, ха-ха-ха!

Стемпнева заловила нашего органиста за его же орган, и мужчинка влип.

Но если этот сукин сын давал ключи от нашего домика Бог знает кому, я сама ему этот орган продырявлю, то есть, органные меха.

С рассерженным приветом,

Олька.

Поздравляю! Обычно оно так и бывает, когда ловишь щуку, в сеть попадает всякая мелочевка.

Вполне возможно, что у вашего этого Казика-органиста на совести что-то и имеется, только не думаю, будто бы это он пришил швитезянку.

С неизменно скептичным приветом,

Агнешка.

Боже! Ну как ты до сих пор не поймешь?!

Я же и не говорила, будто бы Поремба лично приказал швитезянке подышать водой. Зато теория шантажа делается все более вероятной. Быть может, он, все-таки, давал наши ключи убийце?

С убийственным приветом,

Олька.

Это ты ничего не понимаешь!

Если твой привет и вправду убийственный, то первой его жертвой должна пасть я.

Понятное дело, что Поремба, или как там его, убийцей быть не может. Мне что, необходимо поверить, что тип с музыкальными тонкими пальцами бьет девицу по лбу, после чего тащит ее куда-то в камыши после чего толкает на расстояние толчка того ядра, что привешивают к ногам каторжникам, или мечет словно какой-то, прости за выражение, молот?

Тоже мне, органист-олимпиец нашелся!

С наполненным олимпийским спокойствием приветом,

Агнешка.

P.S. Вполне возможно, что ключи он кому-нибудь и дал, а может и не дал. Как ты это докажешь? Да и почему, помимо всего прочего, тебя это так цепляет? Понятно, что вполне возможно, эмоционально ты чувствуешь себя связанной с жертвой, поскольку считаешь, будто если чего и случилось, если вообще случилось, то как раз в вашем домике. Но ведь это уже не твоя вина, правда?

Я все понимаю!

На воре шапка горит. Мужик перепуган так, что мама не горюй! Попался во время облавы на диких кабанов, но тут оказалось, что он и сам является объектом охоты, скажем, тетеревом. Но теперь-то мы его уже не отпустим.

С охотничьим приветом,

Олька.

P.S. Иногда стая чаек над водой сообщает рыбаку, где находится крупная рыба. Поремба может привести нас к убийце, и все.

Наверное, ты ожидаешь от меня подтверждения, что может? Хорошо, настоящим подтверждаю, что может.

Тебе легче?

С самаритянским приветиком,

Агнешка.

Повторила Янеку твой вопрос, а что сам он думает обо всем произошедшем.

Но он только и спросил:

— Я?

Тогда я прибавила, что это ты спрашиваешь, поскольку это должно было его вырвать из ступора.

Я даже услужливо напомнила ему, кто ты такая:

— Агнешка — твоя и моя приятельница уже тысячу лет; приятельница нашей семьи и нашего домика в Микрутах, ловкая такая, рыжая Агнешка, деловая женщина, бизнес-вумен, владелица всех фабрик мороженого от Гданьска до Белостока, хищная холостячка, моя преданная поверенная, хотя ее ноги и короче моих.

Тогда он ответил:

— О чем?

На что я ответила, что обо всем этом.

После чего пришлось рассказать ему обо всем этом с самого начала…

И вот тогда-то до него дошло.

А уже потом все это никак приятным уже не было, потому что, слово за слово, ну ты сама знаешь, как оно бывает, мы разосрались совершенно не по теме, то есть о том, являюсь ли я объектом его взаимодействий со мной или же субъектом; и он, как обычно, выбрался из всего этого по-своему, то есть, чего-то замутил в плане семантики, поскольку начитался «Двоеженца» и «Опекуна»[21], а в них просто кишит текстами, переворачивающими женщину, то есть кота, хвостом наизнанку. Другими словами, он не нашел противоречий между объектом и субъектом, ибо ведь объект всегда может выступать и в качестве субъекта, что он, чертово семя, мне и процитировал.

Так вот, ты спрашивала, что Янек обо всем этом думает.

А я тебе отвечаю, то есть, как бы от его имени, что он, как обычно, ничего не думает, поскольку не считает себя, псякрев, каким-то там следователем. Ну вроде как он на все согласен. Он дал мне понять, как обычно, очень даже элегантно, что, говоря весьма осторожно, швитезянка ему до лампочки.

И мне кажется, что на самом деле так оно и есть.

Его трогает только его поперечная пила, а точнее, это он ее ласково касается, когда не пялится на нее. А если бы даже сама швитезянка сама пила перед смертью, а ведь воды должна же была нахлебаться до того, как утонула, то она бы его все равно не интересовала.

Хотя, кто знает, что он там делает во время этих своих командировок на стройки и к инвесторам.

Быть может, кто-нибудь даже и знает, но только не я.

Вот тебе и весь ответ.

С ответственным приветиком,

Оля.

Оленька!

Ведь такой он и есть, этот твой, прости Господи, Янек.

Раз ты не знаешь, чего он там делает по ходу своих командировок, это означает, что нихрена не делает, потому что, если бы чего-то делал, ты давно бы уже знала. Пацан старается и все. Затем и ездит.

Разница между вами заключается в том, что дырку в зубе может иметь каждый, хотя и не желает, а вот красивый дом на привлекательном дачном участке желает иметь каждый, но почти что никто не может его иметь.

Тебе платят, потому что (ничего не поделаешь) обязаны, а Янеку не платят, потому что не могут себе на это позволить.

С моим мороженым оно приблизительно то же самое. Оно, правда, не стоит столько же, как дом в Лесной Подкове или каком-то там еще Закопане, но чтобы почувствовать его стоимость, мне нужно продать его тысячам человек.

Выходит то на то.

Это и есть борьба за клиента.

Ты у нас всегда была женщиной прагматичной, и, возможно, потому выбрала стоматологию. «Логия» — это как раз наука о той «сотне», которая смешала польский язык с латынью.

Не каждый мужик является свиньей.

С латинским приветом — ave,

Агнешка.

Агнешка!

Дорогой ты мой гид в лингвистике!

Lingua negri — по-латыни «черный язык», а вот на хинди lingwa — это «пенис»[22]; что ни говори, но мы же народ индоевропейского происхождения.

Если из архитектуры Янека вычеркнуть, nomen omen, член «архи», который звучит слишком архаично, то у нас останется, черт подери, «тектура»[23].

И что ты на это скажешь?

Выходит, в плане «того», что ты Янека знаешь лучше, чем я после всех этих, что ни говори, пары десятков лет.