Дороти Кэннелл - Ой, мамочки Страница 51

— Ну зачем же сразу предполагать самое худшее? — Эрнестина заморгала и неловко обняла Бинго. — Лодка могла взорваться случайно.

Марджори, все еще отряхивавшаяся и отфыркивавшаяся, точно собака, вылезшая из воды, просияла:

— Ну конечно!

— Раскудахтались тут, поумнее ничего не придумали! — Бинго сложил на груди мясистые ручки. — На мой взгляд, это самая настоящая диверсия!

Его матушка, с прилипшими к щекам волосами, смахнула с носа каплю дождя.

— Деточка, неужели я должна повторять дважды? Убийство — это не шутка!

— Давайте не будем забывать о презумпции невиновности: человек невиновен, пока не доказана его вина! — Я прижала ладони к животу. Не сказать чтобы наверняка заткнула младенцу уши, но все-таки… — Никакая мать, находясь в здравом уме…

Бен обнял меня; Джеффриз расцвела в улыбке, вмиг преобразившей ее личико карлицы.

— Вы правы! Всем членам жюри присяжных придется прочесть «Мамочку-монстра». Ее оправдают по причине умственного помешательства.

— Мы должны сообщить в полицию. — Глаза Валисии выделили из толпы Бена. Увлажненное дождем, ее лицо выглядело сногсшибательно. Мог ли он отказать главной кулинарше в такой малости, как вывести судно в бурные воды? Сердце мое забилось сильнее. Когда же Бен убрал руку с моего плеча, я почувствовала себя деревом, тщетно пытающимся выстоять без корней. Пасмурное небо нависало над нашими головами косматыми тучами, будто кто-то наверху опорожнил мешочек от пылесоса. На серых водах все еще покачивался одинокий обломок моторки. Ветер не только срывал с нас одежду, он еще и относил в сторону голос Бена — казалось, будто разговаривает его эхо.

— Смотрите! — Он указал на катер, стремительно приближавшийся к нам в ореоле пены. — Это, часом, не береговая охрана?

— Может быть! — раздался единодушный ответ.

С криками радости мы бросились к берегу. Пипс подскакивал как ржавая игрушка-ходуля; передвижение Джеффриз напоминало прыжки в высоту «ножницами», а Марджори Задсон в печально обвисшей шляпе пчеловода, схватила упавшую ветку и остервенело размахивала ею над головой. Катер совершил круг почета и наперерез волнам устремился к нам.

Вот и пришла пора Валисии Икс накинуть мантию Кулинарной власти на свои изящные плечи; в профиль она напоминала величественно-неприступное носовое украшение корабля.

— Пожалуй, нас слишком много. Будьте любезны, вернитесь все в дом, я поговорю с ним одна. Если, конечно… — она протянула Бену слабую руку, — если вы не согласитесь остаться, мистер Хаскелл.

Само собой, я готова была пожертвовать своими интересами ради общественного блага. Представитель власти выпрыгнул на берег.

Дерзость Бена изумила меня, даже с учетом того, что он промерз до костей.

— Мисс Икс, возможно, от Пипса вам будет больше проку? Он ведь хорошо знает эту лодку — точнее, знал. А мне надо проводить жену в дом. — Он изобразил улыбку, призванную очаровать. — Мы не хотим, чтобы малыш подхватил насморк.

— Вам решать, мистер Хаскелл. — Пелена дождя скрыла от нас прекрасное лицо Валисии.

Пипс неверной походкой приковылял к Бену.

— В математике я не шибко силен, но, думаю, только что вы потеряли десять очков, сэр Галахад! — Закашлявшись от смеха, старик двинулся вместе с мисс Икс к полицейскому. Хоффманы, мисс Задсон и Джеффриз поспешили в дом, напоминая раздуваемое ветром бельишко на веревке.

Бен хотел было последовать их примеру, но я помешала.

— Элли, ты куда?

— Загляну в ангар.

— Зачем?

— Я все еще надеюсь на чудо, вот зачем. — Я затеребила дверную щеколду. — Принимая во внимание причины, по которым Мэри решила воспользоваться лодкой, думаешь, она очень торопилась? Вряд ли. Что, если она вернулась сюда за жидкостью от клопов или своей любимой кофтой — и потеряла сознание, когда произошел взрыв?

— Родная… — Бен пропихнул меня в узкое пространство ангара, где громоздились гребные шлюпки, каноэ, рыболовные снасти, полки с краской… но, увы, не было Мэри.

Я обессиленно опустилась на садовую скамейку, почувствовала, как она качнулась, и вцепилась руками в фальшивый мрамор.

— Вот вам и все надежды! Бен нежно коснулся моего лица:

— Элли, она ведь не страдала.

— Откуда тебе знать? — вспылила я. — Ты когда-нибудь подрывался? Ох… извини. Но она столько намучилась за свою жизнь!

— Никак не могу поверить… — Бен взъерошил волосы, во все стороны полетели брызги, — что женщина способна убить свое родное дитя…

Я встала.

— Значит, ты полагаешь, что Теола Фейт… — Я не в силах была повторить столь ужасные слова.

— Дорогая, а что же еще? Даже Пипс и Джеффриз, которые прожили с ней много лет, так считают.

— А-а, эти-то! — Скрутив волосы, в жгут, я выжала их на манер полотенца. — Да они с радостью уложили бы Мэри на шесть футов под землю, чтобы начать копить свои пенсии, прислуживая Теоле. — Размеренное кап-кап по моей ноге казалось громче, чем ливень за стеной. — Даже полагаясь на пикник, Теола Фейт все равно рисковала порешить кого-нибудь в придачу к Мэри. И потом, разве она такой уж специалист по бомбам? Не хотелось бы выглядеть женоненавистницей, милый, но нам, женщинам, обычно лучше всего удаются случайные взрывы — стиральных машин, миксеров…

Бен сделал шаг к двери и обратно.

— Солнышко, возможно, она прочитала какой-нибудь самоучитель.

Или же припомнила, как это делалось в "Печальном доме". Я будто воочию увидала лежащего на подоконнике Пипса, услышала его рассказ о финальной сцене картины. Но он не сказал мне, выжила ли героиня Теолы.

— Ну и когда же она установила взрывчатку? Прикатила на своей моторке, пока Пипс и Джеффриз накрывали стол для пикника? — Почему я наскакиваю на Бена? Мы же говорим о мамочке-монстре, а не о летающей монахине".

— Элли, из тебя никогда не выйдет убийцы — выдержки не хватит. Кто знает — возможно, Теола провернула все прошлой ночью или же наведалась сюда сегодня. Эта женщина актриса — и обладает незаурядным талантом перевоплощения. Если кто-то потом заявит, что видел бродягу, залезающего в моторку, Теоле это будет только на руку.

Я едва не уселась обратно на садовую скамейку, но решила, что мне пригодится вся высота моего роста. Почему я чувствую себя обязанной защищать Теолу Фейт? Неужели у меня настолько ограниченный кругозор, что я считаю неприличным подозревать человека в убийстве, после того как проведешь с ним вечер?

— Бен, но почему она выбрала именно это место для своего злодеяния? Ведь здесь она на виду, как нигде! Теола Фейт выросла в Грязном Ручье.

— Значит, рассчитывает на лояльность и снисхождение земляков.

— Возможно, — согласилась я. — Но, честно говоря, ни в одной из витрин мне не попадалась «Мамочка-монстр», а шериф сказал, что эту книгу запрещено продавать в передвижном киоске.

— Может, тут что-то иное. — Бен ходил кругами, которые становились все теснее, и я уже испугалась, что он вот-вот столкнется с самим собой. — Если верить Теоле, она являет собой классический пример провинциальной девушки, которая добилась большого успеха, а на бывших земляков смотрит теперь как на неотесанную деревенщину — ведь они едят турнепс ножами, убеждены, что шатобриан — это замок во Франции, и считают с помощью пальцев на руках и ногах. А здешние полицейские, по ее мнению, даже не вспомнят, что арестованному следует первым делом зачитать его права.

Я не ответила. Вспомнилось, как Теола Фейт, перед тем как мы ушли из «Везунчика», назвала шерифа Догерти "старым дураком". А еще я вспомнила, как подумала в тот момент, что толстяк шериф, возможно, не совсем ровно к ней дышит. На что, при данных обстоятельствах, начхать не получится.

— Будь здорова! — сказал Бен.

— Что? — Я недоуменно заморгала.

Любимый нежно улыбнулся:

— Видишь, каким истинным американцем я становлюсь. Здесь люди говорят: "Будь здоров!", если кто-нибудь чихает.

— Ну и?..

— Ну и… ты чихнула.

— Не чихала я… просто подумала это слово.

— Но ведь кто-то же чихнул, — резонно заметил Бен. — И это был не я. А мы уже выяснили, что больше здесь никого нет…

— Отлично! — фыркнула я. — Мало того что наш ребенок родится у родителей, замешанных в деле об убийстве, у меня, значит, еще и крыша едет!

Бен привлек меня к себе.

— Если бы ты меня понимал… — вздохнула я.

— Я понимаю, Элли. — Он поцеловал меня в щеку. — Гибель Мэри сама по себе трагедия, но тот факт, что эту несчастную девушку убила ее собственная мать, — просто невыносим. — Лицо его раскраснелось, отчего глаза стали еще изумруднее, они притягивали меня сильнее, чем его руки, словно заключая нас в волшебный круг. Что бы ни случилось со всем остальным миром — мы в безопасности.

Интересно, я слабоумная или просто секс-маньячка? — подумалось мне, ибо я вдруг осознала, что мечтаю лишь об одном — вернуться в Менденхолл, в нашу спаленку с серебристым люрексом. Тетушка Астрид полагает, что занятия любовью — незаменимое средство для размножения и профилактики пневмонии.