Полуночное венчание - Виктория Лисовская Страница 51

Ясно было одно — наш Пегас живет или работает, или часто бывает в районе Люблино — Кузьминок. И тут сразу всплыл образ Ольги Большаковой, она как раз и жила возле метро «Люблино», там же Маша разговаривала с нашим неизвестным с выразительными глазами. Получается, он и есть Пегас, и именно он звонил Алисе, а может быть, с ней встречался и стал отцом ее ребенка. А может, он встречался и со Светой Федоркиной. Парень он видный, симпатичный, вполне мог понравиться гламурной красотке Свете. Все сходится.

Но раз он ошивается возле станции «Люблино» и, возможно, был знаком с Ольгой Большаковой, то нужно его фоторобот показать и родственникам Ольги.

По полицейской базе данных Пегас не проходил, я все тщательно проверил, уголовника с такой кличкой и таким милым личиком я не обнаружил.

Значит, завтра с утра, пока отец Ольги Большаковой будет еще в трезвом виде, я поеду и побеседую с ним.

Это моя непростительная оплошность, что, заслушавшись бабульку Овсянникову, я совсем забыл про Сергея Большакова, с которым точно надо побеседовать.

Позвонил Желудев, отчитался, что встретился и поговорил с «невероятной» Морозовой, показал ей фото нашего Пегасика. Она его не узнала, сказала, что никогда раньше не видела. А насчет того, не с ним ли встречалась Света, Лика не смогла уверенно ответить.

Я поблагодарил Костю и задумался.

Смысла показывать фоторобот матери Светы не было. Элеонора твердо сказала, что практически не общалась в последнее время с дочерью и понятия не имеет, с кем та дружила или встречалась. От депутата Федоркина тоже было мало пользы.

Взглянув на грязное окно, я увидел, что уже довольно темно.

Ух ты, заработался почти до десяти вечера. Собрав документы, я засобирался домой.

Глава 27. Кто ходит в гости по ночам

Спасибо за приглашение, товарищ следователь. Я им с удовольствием воспользуюсь.

Надо же рассказать этому бесцеремонному Еремину, что я узнала парня, изображенного на фотопортрете.

Узнать-то я его узнала, но вот что толку, я никак не могла вспомнить, кто он и где я его видела. Все мои воспоминания, связанные с этим молодым человеком, наталкивались на глухую каменную стену. В голове роем вились суматошные мысли, но только я хотела ухватить хотя бы за краешек одну из них, как снова наступала темнота.

Помучавшись так еще какое-то время, я задумалась, как я могла оказаться беременной и даже не заметить этого. Беременность — это не насморк. Заразиться случайно, от того, что надуло в форточку, — это невозможно.

Или у меня реально плохо с головой, что является самым логичным объяснением, или кто-то как-то сделал так, чтобы я все забыла.

«Кто-то» «как-то» — очень логичная версия.

Но другого объяснения у меня не было. Парня на фотороботе я знаю, это факт. Откуда я его знаю, я не знаю, тоже факт.

Снова я запуталась. Видно, расследования — это не для меня, пусть этим занимаются специально обученные люди. Хочет Еремин допросить призрака — почему бы и нет. Может, я смогу ему помочь в расследовании своей смерти, и, может, наконец, эта ситуация как-нибудь распутается. И я увижу свет в конце туннеля, в прямом и переносном смысле слова.

На улице уже давно стемнело, мои родители, еще немного повздыхав и поплакав, отправились спать, а я собралась телепортироваться по адресу: Пионерская, дом 63.

Конечно, Кузьминична не советовала мне перемещаться туда, где я раньше не была. Но двор на Пионерской был мне знаком, когда-то, несколько лет назад, когда я еще училась в универе, я занималась репетиторством. И именно в соседнем доме на Пионерской, дом 61, жил несносный мальчик Женя, который никак не хотел понимать и воспринимать математику 6-го класса.

От него уже отказались дюжина преподавателей, и не знаю почему, выбор его усталой матери остановился на молодой студентке журфака Алисе Вороновой, которая по определению должна была быть весьма далека от уравнений и функций. Но, как ни странно, с Женей мы быстро нашли общий язык. Я в школе очень любила математику, и благодаря моим стараниям Евгений даже смог получить твердую «четверку» за полугодие. «Пятерка» в его случае была невозможна, как бы ни хотелось этого его маме.

Так вот, я немного отвлеклась, я точно помнила адрес Жени, прекрасно помнила двор на Пионерской, и, закрыв глаза, я перенеслась точно по адресу.

Ночной двор, щедро осыпанный золотыми осенними листьями, принял меня настороженно. Высокие дома из красного кирпича смотрели высокомерно и гордо, но свет в квартирах постепенно погас. Был уже час ночи, и в будний день мало оставалось желающих пободрствовать холодной ночью.

А ночь была холодная, более чем.

Промозглый ветер был мне не страшен. Ни холод, ни жару я больше не воспринимала. Даже мои длинные распущенные волосы нисколько не колыхались на ветру, хотя рядом безжалостно дрожали желтые листья.

Я подлетела к металлической двери подъезда, без труда просочилась внутрь. Поднялась на пятый этаж и влетела в прихожую квартиры двенадцать первого подъезда.

Тук-тук, товарищ следователь, принимай гостей…

В прихожей было очень темно, но мне свет или темень — было без разницы. Я и в кромешной тьме видела превосходно. Без труда пересекая коридор, я влетела в милую холостяцкую спальню следователя Еремина.

То, что спальня именно холостяцкая — было ясно без каких-либо пояснений.

Спартанская строгая обстановка, постельное белье без каких-либо рюшечек и цветочков, а тем паче без розовых тонов, на тумбочке возле кровати грязная чашка с еще, судя по запаху, утренними остатками кофе, на окне засохшая герань. Женщина, если она здесь и появляется, должно быть, сущая неряха или лентяйка, если способна мириться с таким вот «уютом».

А вот непривередливому следователю Еремину вполне здесь живется комфортно, вон как сладко развалился на двуспальной кровати.

Я сначала было смутилась, прихожу в гости к спящему полуголому мужику, но потом подумала, к чему глупые предрассудки — он сам пригласил меня на допрос, а то, что на допросе официальное лицо следствия находится с голым торсом, весьма и весьма подтянутом и мускулистом, и в трусах-боксерах, это уже вопросы не ко мне.

Я подлетела к кровати, и только собралась настроиться и попасть в сон Ивана Андреевича, как за моей прозрачной спиной сначала послышался негромкий звук открываемой в спальню двери, через которую я минуту назад сюда и просочилась, и затем довольно угрожающий рык.

Я просто обомлела, не спеша обернулась и увидела перед собой оскаленную морду огромного зверя.