Дарья Донцова - Улыбка 45-го калибра Страница 52

Я осторожно вошла внутрь и очутилась в маленьком, но великолепно отделанном холле. Стены украшала дорогая шелкография, на полу был наборный паркет, уложенный затейливым орнаментом, в дальнем конце имелся роскошный шкаф-купе с зеркальными дверцами, а с потолка свисала выпендрежная люстра из синих, изогнутых в разные стороны палочек. Даже странно, что человек потратил на ремонт более чем скромной квартиры такие большие деньги. Я бы лучше купила жилплощадь посвободней.

– Артур Романович! – крикнула я, оглядывая замок, дорогой, явно импортный. Такой не захлопнется сам, его нужно запирать ключом.

– Господин Мордвинов, вы забыли закрыть дверь…

Но хозяин не спешил откликаться. Ушел и оставил квартиру открытой? Внезапно мне стало страшно.

«Беги скорей отсюда», – шепнул внутренний голос.

Но ноги отчего-то шагнули в комнату. Она тоже оказалась роскошной. Дорогие гардины, белый кожаный диван, кресла, вычурная стенка. Я окинула взглядом не слишком большое помещение и вздрогнула. Из-за кресла выглядывала кожаная тапка, явно надетая на чью-то ногу. У меня быстро-быстро застучали в висках молоточки. Уже зная, что увижу, я тем не менее шагнула вперед.

На элегантном светло-бежевом ковре между окном и спинкой кресла лежал мужчина, одетый в костюм фирмы «Адидас». Многие любят ходить дома в спортивных костюмах – удобно и прилично выглядит. Парень был хорош собой: стройный, с копной блестящих светло-русых волос и с огромными темными, почти черными глазами, которые, не мигая, смотрели в потолок. Рот, очевидно еще недавно красиво изогнутый, сейчас был перекошен, а на лице застыло выражение легкого недоумения, словно Артур хотел спросить: «Что со мной случилось?»

Я отшатнулась к двери. Так вот почему Сара выскочила из подъезда и в полном ужасе впрыгнула в «Мерседес». Она явилась на свидание, открыла дверь, небось у нее имеется свой ключ, и увидела любовника, лежавшего на ковре… Представляю, как женщина перепугалась. Ясное дело, она не стала вызывать милицию. Служащие властных структур обожают задавать массу вопросов: имя, фамилия, почему оказались тут, в каких отношениях были с убитым. Ну как ответить на них замужней даме, нашедшей труп своего любовника?!

На цыпочках я дошла до входной двери, аккуратно протерла носовым платком ручку и, тихо радуясь, что соседние двери не имеют глазков, вышмыгнула из подъезда. Во дворе, как назло, толпился народ. Стараясь идти спокойно, я пошла в сторону проспекта, где поджидал хозяйку верный «Пежо». Слава богу, что всевидящие старухи Клава и Зина, очевидно, смотрели телевизор, во всяком случае, сейчас на их скамеечке обнималась парочка влюбленных.

Сев в машину, я закурила. Никаких следов насильственной смерти на Артуре заметно не было. Может, у парня просто приключился сердечный приступ? Нет, отчего-то в моей душе жила уверенность: Артура убили. Чувствуя невероятную, нечеловеческую усталость, я поехала в Ложкино. Руль у «Пежо» снабжен гидроусилителем, но мне сегодня казалось, что я ворочала огромное каменное колесо. В голове было пусто, а на сердце лежала тяжесть. Вот теперь на самом деле все, мне ни за что никогда не узнать, кто украл яйцо. Уже на въезде в коттедж в голове загнанной мышью мелькнула мысль, и я притормозила у ворот. А может, Краснова Сара Абрамовна вовсе не обнаружила труп Артура, войдя в его квартиру. Вдруг она сама убила любовника?

Постояв пару минут в задумчивости, я въехала во двор. Даже если и так, в данной ситуации это ничего не меняет. Носить мне теперь клеймо воровки до смерти, а бедная Амалия Густавовна никогда не увидит семейной реликвии.

Я загнала машину в гараж, вошла в дом и быстро поднялась в свою спальню. В черепе билась мигрень. Заползая под одеяло и устраивая отчаянно болевшую голову на подушке, я вяло подумала:

«Да уж, такой сокрушительной неудачи мне еще ни разу не случалось испытать».

В понедельник я понуро вошла в лабораторию. Регина, уже сидевшая за длинным черным столом, на котором толпились штативы с пробирками, злобно глянула в мою сторону:

– Явилась!

– Доброе утро!

– Опять опоздала!

Я глянула на большие часы, висящие на стене.

– Вовсе нет, точно пришла.

– Три минуты уже убавилось от рабочего дня, – сообщила мрачно мерзкая девица. – Понимаю, конечно, что такой творческой личности, как ты, трудно усмотреть за временем, но смею напомнить, что получаешь деньги за потраченный труд. Если не собираешься вкалывать, зачем сюда явилась?

Я со вздохом принялась мыть покрытые какой-то плесенью колбы. А действительно, зачем пришла сегодня в НИИ тонких технологий? Яйцо-то у покойного Артура, и он был последним человеком, который мог мне сообщить имя вора.

– Хватит грязь разводить, – рявкнула Регина, – ступай живей к Олегу Игоревичу за контейнерами, да пошевеливайся.

Девица явно нарывалась на скандал, ей нравилось унижать бесправную лаборантку, вынужденную из-за боязни потерять место терпеть издевательства.

– Ну, пошевеливайся, куча, – совсем разошлась Регина, – и почему это все уборщицы такие дуры? Сколько их тут перебывало! Стоят столбом, хлопают глазищами, и никакого толка от них, сплошная глупость! Давай, давай, ступай к Олегу Игоревичу, или дорогу забыла?

Глаза Регины горели злым огнем, по щекам гуляли красные пятна, а на лбу выступила легкая испарина. Девушка явно теряла контроль над собой. Внезапно в мою душу тоже вползла злость.

– Хорошо, – спокойно ответила я, – уже иду, дорогу отлично помню, не волнуйся.

Регина вновь разинула рот, но я ловко выскочила за дверь, понеслась по коридору, спустилась на первый этаж и села на подоконник, с трудом переводя дух. Я безумно устала, пытаясь справиться с собой, больше всего хотелось схватить Регину за пучок туго скрученных волос и сунуть головой в раковину. Но я удержалась от этого поступка. В глубине сердца начинал разгораться огонь ненависти. Вот ведь какая гадкая женщина! Представляю, в какое отчаянье приходили мои предшественницы. Думали, что устроились на хорошее место, а тут, бац, жуткая гарпия, выживающая несчастных женщин. Ладно, дорогая, на этот раз ты не на такую напала. Я только с виду безобидная, как бабочка, хотя, насколько знаю, среди этих милых ярких чешуекрылых встречаются на редкость вредные экземпляры с зубами. К тому же мне многое известно о делах, творящихся в лаборатории. Итак, решено.

Быстрее ветра я полетела в «Пежо», схватила миниатюрный фотоаппарат и сунула его в карман. Не знаю каким образом, но исхитрюсь и увижу то, что спрятано в контейнерах, сфотографирую банки с зародышами и, не медля ни секунды, поеду к Дегтяреву. Расскажу приятелю, что знаю, пусть примет меры. Такие люди, как Регина, не должны оставаться безнаказанными. Пусть полковник займется этими, с позволения сказать, учеными, творящими во имя науки безобразия.

Олег Игоревич при виде меня расплылся в счастливой улыбке:

– Дашенька, входи, входи, ступай к холодильнику.

Я пошла в смежную комнатку. Внезапно Олег Игоревич пробормотал:

– Туфельки у тебя красивые, молодец, правильный подход, платьишко может быть любое, но обувь должна быть всегда первоклассная.

Я посмотрела на мокасины от «Гуччи». Ну не дура ли? Натянула жуткое бордовое одеяние, а на ногах великолепного качества туфли. Еще хорошо, что ни Регина, ни Орест Львович не обладают проницательностью Олега Игоревича. Тот постоянно общается с женщинами и научился мигом оценивать шмотки. Надо было срочно исправлять положение.

– Красивые, да? – улыбнулась я и вытянула вперед ногу. – Вот уж свезло так свезло. У людей убираться хожу по вечерам, вот хозяйка и подарила ботиночки. Себе купила, да ноги натерла, мне достались. Просто замечательные.

– Очень симпатичные, – продолжал сладко улыбаться Олег Игоревич, – ну, ступай за контейнерами.

Я взяла два термоса, отметила, что они заперты на висячие замочки, вновь прошла мимо Олега Игоревича, открыла дверь… Вдруг, словно что-то толкнуло в спину. Я обернулась. Гинеколог смотрел на меня суровым холодным взглядом. Я невольно вздрогнула, врач вновь расплылся в самой сладкой улыбке.

– Иди аккуратно, Дашенька, смотри не урони, там пробирки.

Я приволокла ношу в лабораторию и до полудня слушала бесконечные придирки Регины. Ровно в двенадцать, коротко сказав: «У меня обед до часу дня», – я выскользнула за дверь, потом, чуть-чуть приоткрыв створку, глянула внутрь.

Регина распахнула небольшой черный шкафчик с табличкой «Осторожно радиоактивность», достала коробочку, выудила оттуда ключик, открыла один контейнер, и тут зазвонил телефон.

– Ну? – недовольно спросила девушка. – Ладно, иду.

Я побежала в туалет, а спустя пять минут вернулась в лабораторию и принялась действовать. Добыла ключик, открыла замок, приподняла крышку и чуть не скончалась, увидав, что плавает в трех банках.

Трясущимися руками, ощущая себя просто Матой Хари, я сделала снимки. Сначала закрытые контейнеры, потом открытые, следом банки с эмбрионами. Потом, радуясь, что никто не застукал меня, вернула на место ключик и уже хотела захлопнуть дверки, как с верхней полки с легким стуком упал пакет. В воздухе он раскрылся, и я с удивлением увидела, что на пол вывалились какие-то непонятные предметы. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что это огненно-рыжий парик, фальшивые усы разных цветов и две накладных бороды. Один комплект светло-рыжий, другой – угольно-черный. Я потрогала находки. Очень странно, надо их сфотографировать. Но не успел аппаратик издать легкий щелчок, как раздался резкий голос: