Пьер Сувестр - Жокей в маске Страница 55

Одним словом, ситуация складывалась более чем скверная. Причем, возникали серьезные опасения, что граф Мобан продумал ее заранее. Жюву хотелось кричать на весь ипподром:

«Я знаю, кто это такой! Я сорву с него маску!»

Но, увы, он не мог позволить себе такого безрассудства. Факты – упрямая вещь, а именно их-то и не хватало. Небольшая надежда оставалась лишь на то, что этим утром Фандору удалось узнать что-то новое. Но пока журналиста не было видно.

На трибунах собрались почти все члены жокей-клуба. Они азартно обсуждали лошадей, участвующих в заезде на Большой муниципальный приз. Тут нашлось о чем поспорить – животные были как на подбор. Ни один знаток не мог сказать с уверенностью, кто окажется победителем.

Но, конечно, наибольшее внимание привлекали Примевер и Каскадер. Жокей Примевера Вилли, ветеран конюшен Бриджа, был уже в летах, но отличался огромным опытом и железным хладнокровием. Кто поскачет на Каскадере, пока не было известно.

Что касается серого в яблоках жеребца, то он не пользовался большой популярностью среди широкой публики. Комиссия, расследовавшая случай с мнимой победой Каскадера, отчитывалась только перед членами жокей-клуба, остальным же без всяких объяснений вернули их ставки. В памяти игроков осталось одно – лошадь обманула их надежды, за что и была дисквалифицирована. Сегодня на Каскадера не поставил почти никто, кроме нескольких опытных лошадников.

Зато кассы были забиты ставками на Примевера. Если судить по количеству принятых клерками денег, этот жеребец оказался признанным фаворитом.

И вот наконец лошади принялись выстраиваться на линии старта. На табло появились имена жокеев. В толпе зашумели – на Каскадере должен был выступать любимец завсегдатаев.

– Люсьен Белар! – зашумели зрители. – Люсьен Белар снова выступает!

Стартер взмахнул флажком, и жокеи пришпорили своих скакунов. Заезд начался.

Это было великолепное зрелище. Освещенные ярким осенним солнцем лошади, казалось, стлались над землей. Жокеи в разноцветных шапочках сидели на их спинах, как влитые.

Первое препятствие все двенадцать преодолели с легкостью, почти одновременно. Публика одобрительно загудела. Лошади приближались, и вскоре можно было уже разглядеть, кто есть кто. В толпе послышались удивленные восклицания. Зрители на трибунах приподнимались на цыпочки и спрашивали друг друга:

– Кто это? Кто скачет на Каскадере?

С задних рядов доносилось:

– Как кто? Посмотрите на табло! Там написано – Люсьен Белар!

– Тогда почему он в маске? – отвечали им. – От кого он прячется?

– Может, у него рожистое воспаление? – хохотнул кто-то.

– Типун вам на язык! – крикнул мужчина из первого ряда. – Грех шутить такими вещами. Да и вообще, это вовсе не Люсьен Белар. Этот малый гораздо выше и шире в плечах.

Наиболее дальнозоркие из зрителей тоже это разглядели. Фигуру не скроешь маской! Игроки заинтригованно переглядывались.

– Кажется, опять готовится какая-то пакость, – сказал один из них.

И оказался прав. Все произошло у третьего, самого безобидного препятствия. Это была невысокая изгородь, перемахнуть через которую ничего не стоит мало-мальски обученной лошади. Однако преодолеть это препятствие удалось только Каскадеру и Примеверу. Следующая лошадь внезапно упала. Жокей кубарем покатился по земле.

Не успели зрители посочувствовать ему, как такая же участь постигла одного за другим всех участников заезда. Над дорожкой поднялась туча пыли, раздались ржание и крики. Невозможно было определить, где всадник, а где лошадь.

Зрители на трибунах повскакивали. Никто ничего не понимал. Впечатление было такое, словно изгородь после прыжка Каскадера и Примевера вдруг стала выше на добрых полметра. Некоторым пришла в голову мысль о тонкой проволоке, которую неожиданно натянули над препятствием. На памяти старожилов такое случалось.

Из облака пыли появились четыре фигуры. Но эти люди совсем не походили на жокеев. Это были рослые мужчины в костюмах, заляпанных грязью. Зрители разглядели, что лица неизвестных закрыты черными платками. Мужчины перепрыгнули через ограждение и начали пробиваться сквозь толпу к выходу.

– Господа! – послышался женский крик. – Что же вы смотрите!

Несколько человек встали на пути неизвестных, пытаясь их задержать. Недолго думая, мужчины в масках выхватили револьверы и начали беспорядочную пальбу поверх голов. Смельчаки-добровольцы немедленно бросились врассыпную. Пронзительно завизжали женщины. Работая локтями и кулаками, неизвестные проложили себе дорогу к выходу и скрылись.

Против ожидания, этот беспрецедентный случай не отвлек внимания большинства присутствующих от скачек – слишком велик был главный приз, слишком много надежд связывали зрители с Примевером. Он лидировал вместе с Каскадером. Пять лошадей остались лежать на земле после свалки у препятствия, остальные продолжали гонку, но видно было, что шансы их равны нулю – упущено время, потеряна скорость.

Все следили за борьбой Каскадера и Примевера. Постепенно становилось ясно, что серый в яблоках жеребец выходит в фавориты. Некоторое время лошади шли ноздря в ноздрю, но перед рвом с водой Примевер шарахнулся в сторону, в то время как его соперник перескочил препятствие, даже не заметив его. Расстояние между скакунами стало увеличиваться.

На последнем повороте Примевер отстал уже безнадежно. Сзади его начинали поджимать другие лошади, а Каскадер приближался к финишной прямой. И тут снова произошло неожиданное.

Столб, на котором крепилось знамя ипподрома, вдруг покачнулся и рухнул прямо на двух несчастных жокеев, которые начали уже обходить Примевера. Их лошади попадали, и это, казалось, придало уставшему Примеверу новые силы. Его наездник с криком взмахнул хлыстом и рванулся вперед, настигая фаворита.

– Что за чертовщина… – послышалось в толпе. – Похоже, в этом заезде принимает участие нечистая сила. Вы посмотрите, что творится!

И действительно, происходящее напоминало заранее подстроенный спектакль. Из двенадцати лошадей, начинавших заезд, осталось только две. Семеро были покалечены, остальные, прихрамывая, сошли с дистанции. Гонку продолжали лишь Каскадер и Примевер.

Да и тут, судя по всему, исход был предрешен. Хоть Примевер и напрягал сейчас все силы, показывая чудеса скорости, ему не догнать было Каскадера, которому оставалось каких-нибудь триста метров до финиша. С трибун раздавались требования назвать имя жокея в маске. Жандармы метались туда-сюда, призывая публику сохранять спокойствие.

Пожалуй, единственным, кто не потерял голову, был граф Мобан. Плотно сжав губы, он стоял на трибуне, прямой и надменный. Если бы кто-нибудь посмотрел на него сейчас внимательно, то поразился бы произошедшей перемене. В глазах графа полыхал огонь, в чертах появилось мрачное величие. Седые волосы и бакенбарды казались чужими на помолодевшем лице. Не отрываясь, граф следил за Каскадером.

Стоявший возле весовой Мэксон рванул воротник и оглянулся по сторонам. Губы его побелели, на лбу выступили капли пота. Казалось, американец ищет пути к отступлению.

И вдруг зрители, на все лады костерившие Каскадера и его загадочного всадника, радостно заулюлюкали. Обстановка на дорожке снова изменилась. Серый в яблоках жеребец споткнулся и перешел на неуверенную, вялую рысь. Примевер стремительно догонял его!

Раздались аплодисменты.

– Не выдержал! – орали в толпе. – Куда тебе, вислозадому! Обгони его, Примевер!

Только несколько истинных знатоков недовольно нахмурились. От их наметанного взгляда не ускользнуло, что наездник нарочно сдерживает лошадь, мешая ей финишировать достойно.

– Посмотрите-ка, – негромко сказал пожилой господин своему соседу, – этот молодчик спятил. Еще немного, и он разорвет ей губы удилами!

Его собеседник медленно кивнул.

– Да, старается вовсю. Удивительно, как этого до сих пор никто не заметил!

Однако это уже увидели. Несколько наиболее горячих игроков с протестующими криками полезли через заграждение. Подоспевшие жандармы заработали дубинками. Над ипподромом стоял сплошной рев. Примевер стремительно настигал Каскадера, который едва двигался. До финиша ему оставалось всего несколько метров, но жокей не давал ему преодолеть их! Еще секунда, другая – и Примевер первым пересек линию финиша.

– Победа! – завопили в толпе. – Он выиграл заезд! Ура Примеверу!

Лицо Мэксона налилось кровью. Он несколько раз глубоко вздохнул и стал подниматься по трибунам. Подойдя к графу Мобану, он прохрипел:

– Вы проиграли. По условиям пари деньги должны быть выплачены немедленно.

Все члены жокей-клуба смотрели в их сторону. Не каждый день увидишь, как проигрывают миллион франков наличными! Неужели Мобан заплатит, тем самым признав, что заезд проходил без нарушения правил? По сравнению с чудовищным гамом, царившим вокруг, на этом пятачке было удивительно тихо.