Дарья Донцова - Диета для трех поросят Страница 6

– Какая наивность! В прежние времена пациенты платили многим специалистам: стоматологам, гинекологам, хирургам – клали конвертики в карман белого халата. Существовали даже расценки. Например, аборт тянул аж на пятьдесят рублей. За эти, немалые по тем временам, деньги женщине был гарантирован полный наркоз, два дня в отделении и бюллетень с диагнозом «цистит».

– А при чем тут воспаление мочевого пузыря? – не сообразила я.

Вера Петровна снисходительно улыбнулась.

– Бюллетень полагалось сдавать в бухгалтерию, а там сидели сплошные сплетницы, и через пять минут после предоставления им документа весь коллектив узнал бы: женщина сделала аборт. Но если прерывание беременности просто обсуждалось, и в принципе все понимали, что это не столь уж и трагично, то клеймо «шизик» прилеплялось на всю жизнь. Человеку, который попадал на учет в психоневрологический диспансер, моментально перекрывали кислород. В личном деле бедолаги появлялась соответствующая запись, и ни на какой карьерный рост он более рассчитывать не мог. Причем в поле зрения психиатров оказывались не только серьезно больные люди, но и маленькие дурочки, решившие из-за несчастной любви отравиться таблетками. Выпьет глупышка снотворное, полежит на диване, испугается и вызовет «Скорую», врачи промоют ей желудок, подержат неделю-другую в палате и до свидания, а пятно остается на всю жизнь: права на вождение автомобиля не получить, за границу не выехать, на хорошую работу не устроиться. Поэтому психиатры тогда имели обширную частную практику, и отец Олега не был исключением. А теперь сообрази: станут ли клиенты обращаться к специалисту, если у того жена с приветом? Скорей всего побегут искать другого доктора, мол, хорош профессор, не способен помочь даже близкому человеку. Вот почему Михаил Олегович тщательно скрывал правду. Олежек и Ира были не в курсе дела, дети лишь знали – мама частенько уезжает в командировки. Но на самом деле Михаил Олегович прятал супругу в специально оборудованном помещении и усиленно лечил. Через энное количество времени Алевтина Марковна приходила в себя и возвращалась домой.

Истина открылась случайно.

Олег и Ира были погодками, сестра ниткой вилась за старшим братом, и когда тот, учась уже на первом курсе института, решил закатить веселую вечеринку, естественно, собралась принять участие в гулянке. Поскольку мать была в командировке, а отец пропадал на работе, парень не стал спрашивать ничьего разрешения. Наверное, в глубине души он понимал, что строгий папаша не одобрит его идею погудеть от души и запретит даже думать о сборе компании на даче. Мало ли какие эксцессы могут случиться, там ведь будут девочки… Поэтому Олег без спроса взял ключи и сказал приятелям:

– Завтра в полдень сбор на станции Кратово…

Глава 4

Вечеринка удалась на славу. Девочки нарубили винегрет и начистили селедки, мальчики накупили водки и напитка «Буратино». Что еще студентам нужно для веселья? Сначала выпили-закусили, потом потанцевали, затем вновь сели за стол. А где-то часов в пять утра разбились на пары и разошлись по комнатам, благо на даче у Ефремовых было множество крохотных помещений.

У Олега в то время завязался роман с симпатичной девушкой Маргаритой Моргулис. Рита училась в Строгановке, поэтому она очень удивилась, когда обнаружила в комнате, куда ее привел кавалер, глину и незавершенную фигурку женщины.

– Кто-то из твоих домашних скульптор? – спросила Рита, рассматривая инструменты.

– Это мамина работа, – отмахнулся Олег, – она лепит.

– Оригинальное видение… – пробормотала девушка. – Похоже, твоя мать очень талантлива.

Но кавалер не поддержал тему разговора. Олегу казалось, что им лучше заняться иными вещами.

Около девяти утра задремавшую парочку разбудил тихий скрип. Олег приоткрыл один глаз и увидел, как в спальню осторожно входит женщина, одетая довольно странным образом – в цветастом бесформенном платье и шлепках без задников. В первую секунду он решил, что кто-то из гостей перепутал комнаты – пошел в туалет, а на обратной дороге забрел в чужую спальню. Но тут женщина отбросила с лица волосы, и Олег чуть не скончался от потрясения: перед ним стояла… мама!

Сначала он испытал абсолютно детское желание забиться под кровать. Потом сообразил, какой крик поднимет родительница, обнаружив на даче легион полупьяных студентов, остатки пиршества на террасе, и едва не потерял сознание. Он даже не догадался укрыть с головой Риту. А та вдруг села и громко спросила:

– Который час?

Олег дернул Риту за руку, любовница обвалилась в подушку и обиженно поинтересовалась:

– Ты чего?

– Тсс, – прошипел кавалер, – заткнись.

Моргулис заморгала и тут увидела Алевтину Марковну.

– Это кто? – ойкнула девушка.

– Моя мать, – шепнул Олег.

Рита нырнула под одеяло, в спальне воцарилось молчание, которое было прервано тихим пением Алевтины Марковны.

– Чего она делает? – с изумлением спросила Рита, приподняв край пледа.

– Лепит, – ошарашенно ответил Олег, – и напевает.

– Она нас не видит?

– Наверное, не хочет здороваться, – предположил парень.

– Но мы же не можем вечно так лежать! – возмутилась Рита. – Сделай что-нибудь!

– Что?

– Кто из нас мужчина? – выдвинула Маргарита самый веский аргумент.

Олег тяжело вздохнул, вылез из кровати и подошел к матери. Сначала он тихонько покашлял за спиной родительницы, но та никак не отреагировала. Похоже, Алевтину Марковну страшно расстроило, что глина засохла, она пыталась расковырять ее, но ничего не получалось.

– Мама, – тихо заговорил Олег, – не злись, пожалуйста, мы ничего плохого не сделали, просто погуляли. Сейчас все уберем, помоем, почистим. Не рассказывай папе, ладно? Я больше так не буду!

Внезапно Алевтина Марковна резко повернулась, задела рукой фигурку, та упала и разлетелась в крошево. Мать села на пол возле осколков и отчаянно зарыдала. Олег растерянно топтался около нее.

– Чего у тебя тут? – заглянула в спальню к брату любопытная Ирина. – Грохочешь, как поезд, всех перебудил! Ой, мама… Ты здесь?

И тут случилось самое страшное. Голова Ирины исчезла, створка распахнулась настежь, в комнатенку ворвалась полная тетка в льняном платье.

– Слава богу! Она здесь! Михаил Олегович, не волнуйтесь, полный порядок! – Воскликнула она.

В спальню быстрым шагом вошел отец.

– Жива? – нервно спросил он.

Тетка закивала, профессор шумно выдохнул и обратил взор на сына и Риту. Олег мысленно простился с жизнью. Михаил Олегович был человеком строгих правил, никакой распущенности не одобрял, к водке относился крайне отрицательно, а уж о том, как отец отреагирует на голую парочку, Олежек даже думать боялся. Но Михаил Олегович повел себя более чем странно.

– Доброе утро, дети, – почти благосклонно сказал он. – Хотя пока еще ничего доброго не случилось. Олег, сделай одолжение, оденься, обойди комнаты и скажи приятелям: «Внезапно приехали родители, вам лучше отсюда убираться».

Сын схватил брюки, бормотнул:

– Сейчас, папочка! – И метнулся к двери. Последнее, что услышал Олег, были слова отца, обращенные к Рите:

– Право, не совсем удобно знакомиться в подобных обстоятельствах. Я, как вы уже поняли, папа Олега. А как зовут вас, мой ангел? Одевайтесь спокойно и уезжайте.

Олег быстро вытурил приятелей и Риту. Походя он приказал бледной от страха Ире:

– Живо вымой посуду! Нет, сначала отнеси на помойку бутылки!

– Ой, он меня выдерет и дома запрет, – заканючила девчонка. – И зачем только я сюда приехала?

– Сама напросилась! – огрызнулся Олег. – Но сейчас не время сопли лить, лучше хоть какой-то порядок навести!

Но Ирину бил озноб. Тогда брат схватил стакан, плеснул туда чуть-чуть водки и сказал:

– Пей!

– Очумел? – напряглась Ира. – А запах?

– Чесноком заешь, – посоветовал Олег. – Зато алкоголь снимает напряжение. Ну, раз, два!

Сестра послушалась, и через пять минут дрожь отпустила девушку. Когда Михаил Олегович спустился в гостиную, комната выглядела вполне прилично, запах перегара и сигаретного дыма уполз в раскрытые настежь окна.

– Давайте сядем, – миролюбиво сказал отец. – Пришло время побеседовать как взрослым людям.

Ирина плюхнулась на диван около Олега и мертвой хваткой вцепилась в его ладонь, девушку снова затрясло.

– Мне очень жаль, – продолжал папа, – что приходится в таких обстоятельствах проводить беседу, я к ней не готов. Нет, конечно, рано или поздно вы бы непременно узнали правду, но я полагал ввести вас в курс дела позднее, когда вы захотите создать свои семьи. Как врач я великолепно понимаю, что… Ладно, слушайте. Ваша мать серьезно больна. Занедужила она давно, почти сразу после рождения Ирины.