Грегори МакДональд - Флетч Страница 6

— Поэтому я предлагаю встретиться за ленчем. В кафетерии. Не забудь обуться.

— Ты не хочешь пригласить меня куда-нибудь?

— Я не могу показываться с тобой в обществе. Ты так одет, что нас не пустят даже в забегаловку.

— Если бы я получал, как Френк…

— В кафетерии, во всяком случае, все поймут, что я сижу рядом с тобой ради интересов дела.

— Не хочешь, не ходи. У меня полно работы.

— Нет, нам надо кое-что обговорить, Флетчер. В том числе твою «Бронзовую звезду».

— Мою «Бронзовую звезду»?

— Увидимся наверху. Обуйся.

Глава 5

Клара Сноу заказала сандвич из ветчины, салата и помидоров на поджаренном хлебце. Когда она впилась в него зубами, Флетч подался назад, словно опасался, что заодно она проглотит и его.

— Просвети меня, Клара, я всегда хотел узнать об этом, но все не удосуживался спросить: каков наш главный редактор Френк Джефф в постели?

— Флетч, почему ты меня не любишь?

— Потому что ты не знаешь, что делаешь. Ты ни черта не смыслишь в журналистике.

— Я начала работать в газете куда раньше тебя.

— Но писала-то ты о кулинарных рецептах. Ты не понимаешь, что такое горячие новости, не отличаешь сенсационного материала от обычной текучки, не представляешь, как создаются сенсации и что их движет.

— Не скрыта ли причина твоей нетерпимости в том, что я — женщина? — кротко спросила Клара.

— Я не могу сказать, что не терплю женщин. Наоборот, скорее я их люблю.

— Тебе с ними не очень-то везет.

— Моя главная ошибка состоит в том, что я продолжаю жениться на них.

— А они продолжают разводиться с тобой.

— Я не против того, что ты спишь с главным редактором. Но я не могу смириться с тем, что ты стала редактором, моим редактором только потому, что спишь с ним, хотя ты совершенно не годишься для этой работы и, могу добавить, абсолютно в ней не компетентна. Спи с Френком, если тебе этого хочется. Все средства хороши, лишь бы этот мерзавец был в меру трезв и спокоен. Но ты поступила бесчестно, приняв в постели должность редактора, не имея на то никаких оснований.

Скулы Клары пошли пятнами румянца.

Она вгрызлась в сандвич.

— Какой принципиальный, — наконец ответила она, посасывая через соломинку кока-колу. — Можно подумать, что ты пропустил хоть одну девчушку на пляже.

— Это другое дело. Я готовлю статью. Ради нее я готов на все. Поэтому я внес пенициллин в мой расходный счет.

— Неужели?

— В графу «Телефонные переговоры».

— Наши отношения с Френком касаются только нас, и тебе не должно быть до них никакого дела, Флетчер.

— Прекрасно. Я не возражаю. Только не трогай меня и, главное, не лезь в мои материалы, подготовленные к публикации. Ты обкорнала мою статью о разводах и выставила меня полным идиотом.

— Я сочла нужным внести изменения, а тебя не было в редакции. Я не смогла связаться с тобой.

— Благодаря тебе статья стала однобокой. Будь я адвокатом по разводам, я подал бы на автора в суд. Ты подставила меня — и газету под судебный иск. Помимо того, если исходить из напечатанного, я выгляжу профаном, не способным разобраться в сути проблемы.

— Я пыталась связаться с тобой.

— Не трожь моих рукописей. Ты понятия не имеешь, что творишь.

— Хочешь кофе?

— Не употребляю стимуляторов.

— Но тем не менее, Флетч, мы должны работать вместе.

— До тех пор, пока ты не сочтешь, что накопленных против меня фактов достаточно для моего увольнения?

— Возможно. А теперь скажи мне, как обстоят дела со статьей о наркотиках на пляже?

— Можно сказать, что наркотики там есть.

— Много?

— Если взять конкретную полоску пляжа, то много.

— Сильные наркотики?

— Очень.

— Кто эти люди?

— Их можно разделить на две группы. Первая — бродяги, бездомные странники, которые не могут обосноваться на одном месте. Некоторые из них просто любят солнце, но они не задерживаются на этом пляже. Те, кто остаются, — наркоманы. Они знают, что могут получить там хороший, качественный товар. Кое-кому из них под сорок лет. Другие, вроде Бобби, гораздо моложе.

— Расскажи мне о Бобби.

— Боже, ты, оказывается, слушаешь? Бобби пятнадцать лет, блондинка, с прекрасной фигурой.

— Ты с ней живешь?

— Ей же надо на кого-то опереться.

— Пятнадцать лет! И ты еще смеешь упрекать меня.

— Она пришла с парнем старше меня. Из Иллинойса. Отец у нее — дантист. Влюбилась в этого парня, увидев его в уличном кафетерии, собрала рюкзак и ушла с ним. Когда она окончательно пристрастилась к наркотикам, он смылся. Она стала наркоманкой до нашей встречи.

— Как ты за нее платишь?

— Из расходного счета. Графы «Завтрак» и «Ленч».

— Разве ты не боишься закона, Флетч? Ей же только пятнадцать.

— Если нет жалоб, закон спит, как праведник.

— Правило Флетчера.

— Вторая группа — местные подростки. Они приезжают после школы, в размалеванных «фольксвагенах», с досками для серфинга, и покупают товар на папашкины трудовые денежки. Как и следовало ожидать, полиции далеко не безразлично их увлечение наркотиками. Во всяком случае, одного из этих ребят, Монтгомери, забирают каждую неделю и увозят с пляжа. Его отец — большая шишка в городе. Но он появляется снова, побитый и улыбающийся.

— Почему подростки приезжают именно на этот пляж?

— Потому что там продают наркотики.

— Кто их продает?

— Старый бродяга, которого зовут Вэтсьяайна. Думаю, ему никак не меньше тридцати пяти. Пусть это покажется странным, но у него добрые глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм.

— Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно?

— Потому что я не знаю, каким образом попадают наркотики к Толстяку Сэму. Не сходятся у меня концы с концами. Вроде бы он постоянно сидит в своей лачуге. Я следил за ним десять дней. Но он лишь продавал, продавал, продавал. Я знаю, где он хранит товар. У него тайник в набережной стене. Когда прошел слух, что запасы Толстяка Сэма подходят к концу, я тридцать шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто не подходил к тайнику. Но тридцать шесть часов спустя у него вновь появились наркотики. И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не могу понять.

— Ты проглядел курьера.

— Благодарю.

— Ты занят этим делом уже три недели.

— Не так уж и долго.

— Почему бы не использовать то, что есть? Закрыть торговое предприятие Толстяка Сэма?

— При чем тут Толстяк Сэм? Через месяц все начнется сначала. Надо быть журналистом, Клара, чтобы понимать, что нельзя давать статью, не установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма.

— Мы должны где-то остановиться. То есть тот, кто передает наркотики Толстяку, сам где-то их получает. Или ты хочешь проследить всю цепочку, до Таиланда или Пакистана?

— Возможно.

— У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики?

— Да.

— Давай их опубликуем.

— Ни за что. Ты получишь статью, когда она будет готова. По моему убеждению, цель журналиста состоит совсем не в том, чтобы засадить за решетку мелкую сошку вроде Толстяка Сэма. Тем более что он будет на свободе максимум через двенадцать часов.

— Френк волнуется.

— Успокоить его — твоя забота.

— Жаль, что я не могу заказать себе сладкое.

Флетч ел клубничное пирожное с кремом.

— Ты не выполнил моего указания, — продолжала Клара. Флетч спокойно дожевывал пирожное. — Я не разрешала тебе приезжать сюда. Во-первых, мы хотим, чтобы ты оставался на пляже, пока не закончишь статью. Во-вторых, тебя могли раскрыть. Тот, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма, мог следить за тобой. Если он видел, как ты садился в «альфа-ромео» или… как там называется твоя машина, чтобы поехать в «Ньюс трибюн», можно считать тебя мертвым.

— Хорошее пирожное. У меня «MG».

— Что?

— «MG».

— Я не понимаю тебя.

— Моя машина. Марка «MG».

— Ясно. Тебя могут убить.

— Сначала я привезу тебе статью.

— Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж?

— Безусловно.

— С тобой ничего не случится?

— Поедем вместе, и ты все узнаешь сама.

— Нет уж, спасибо. Но вот о чем я подумала, Флетч. Не стоит ли нам сообщить местной полиции о тебе? Кто ты такой и что ты там делаешь.

Флетч положил вилку на стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.

— Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую.

— Мы отвечаем за тебя, Флетчер.

— Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и никогда! О Боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка!

— Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.

— Плевать мне на них.

— Я не буду звонить в полицию… пока не буду.